Я принес его в офис и поставил сбоку возле
стола. Здесь его не было видно, но я мог схватить его одним быстрым движением. Я подозревал, что он может мне пригодиться. Дженни прибежала
около десяти с неизменной пачкой желтых формуляров в руке и одетая в невзрачное серое платье. Я с трудом узнал в ней женщину, с которой вчера
вечером обедал в ресторане.
Она еще раз поблагодарила меня за приглашение и спросила, хорошо ли я спал. Я ответил, что спал отлично, - ложь, разумеется, поскольку я вообще
вряд ли сомкнул глаза. Она присмотрелась к моей работе, и по выражению ее лица я понял, что она удивлена тем, что я дошел только до буквы “в”.
Ей неоткуда было знать, что Страшила испортил всю проделанную мной работу, а я не собирался объяснять. Вскоре она упорхнула.
Я стучал по клавишам машинки, не переставая прислушиваться. Было часов одиннадцать, когда появился Страшила с семью дружками. Они вошли так
бесшумно, что, хотя я все время держался настороже и ждал его, меня застали врасплох. Если бы не его садистское желание покрасоваться, я не имел
бы ни единого шанса. Наверное, он чувствовал себя в полной безопасности с семью дружками-верзилами за спиной.
Он остановился перед столом, со злорадным предвкушением глядя на меня красными глазами-пуговками, полными лютой ненависти, и начал очень
медленно расстегивать ремень.
- Послушай, Дешевка, вот тебе за...
Но я уже справился с шоком, вызванным его появлением, и в следующую секунду уже действовал. Войди он с занесенным поясом, я ничего бы не
успел сделать, но ему хотелось посмотреть, как я корчусь от страха. Одним движением я вскочил, отшвырнул стул, схватил палку и ударил. Мне было
наплевать, убью я его или нет, поэтому я вложил в удар всю силу обеих рук и вес своего тела. Моя ярость не уступала его злобе.
Удар палкой пришелся ему по лицу. Два передних зуба вылетели и упали на мой стол. Из носа у него струей хлынула кровь. Его челюсть
бессильно отвисла, глаза закатились. Он упал и остался лежать на полу бесформенной вонючей кучей. Я даже не задержался, чтобы взглянуть на него.
Как разъяренный бык, я обежал стол, размахивая окровавленной палкой. Семерых дружков вынесло в коридор. Я лупил направо и налево, обезумев от
неистовой ярости. Они посыпались вниз по лестнице, сбивая друг друга с ног в желании поскорее оказаться на улице. Я гнался за ними до площадки
второго этажа, дубася по согнутым спинам. Здесь я остановился, а они понеслись дальше, похожие на испуганных крыс. В дверях появились лица. Под
изумленными взглядами я поднялся обратно в офис. Противно было к нему прикасаться, но я не хотел, чтобы он оставался здесь. Я ухватил его за
грязные сальные волосы и поволок по коридору на лестницу. Там я дал ему пинка, и он полетел кувырком и с грохотом приземлился на нижней
площадке. Я вернулся в офис, убрал палку в шкаф и позвонил в полицию. По моей просьбе меня соединили с сержантом.
- Это Карр. Помните такого? Полторы тысячи баксов.
Было слышно, как он тяжело сопит, переваривая сообщение.
- А теперь-то вы с чем? - спросил он наконец.
- Заходил Страшила, - сказал я. - Он хотел переделать мне лицо своим ремнем с гвоздями. Пришлось обойтись с ним немножко круто. Вы послали
бы сюда “скорую”, похоже, ему срочно необходим уход и забота.
Я положил трубку и минуту-другую сидел неподвижно, разбираясь в своих ощущениях. Я посмотрел на свои руки, лежавшие на столе.
Я посмотрел на свои руки, лежавшие на столе. Они не
дрожали. Я не чувствовал совершенно никакого внутреннего напряжения - словно после хорошей игры в гольф, - и это удивило меня. Вся яростная
стычка заняла две минуты. Я совершил нечто такое, что еще три недели назад, даже меньше, счел бы для себя невозможным.
Я встретился лицом к лицу с восемью головорезами, одного искалечил, а других обратил в бегство. И теперь, когда все было позади, я не
испытывал потрясения. Мне только хотелось закурить, что я и сделал. Потом, зная, что примерно через час придет Дженни, я достал из шкафа подовую
тряпку и подтер кровь Страшилы. Запихивая тряпку в мусорную корзину, я услышал сирену санитарной машины. Я не потрудился выйти в коридор и, сидя
за машинкой, продолжал работать над картотекой. Через некоторое время вошли два копа.
- Что здесь такое? - спросил один. - Из-за чего шум?
Они ухмылялись и выглядели донельзя довольными.
- Пришел Страшила и начал буянить, ну, я с ним и не церемонился, - объяснил я.
- Ага, мы его видели. Поднимайтесь, приятель, сержант хочет поговорить с вами.
По дороге в участок они сообщили мне результаты футбольного матча, который только что слушали по радио. Для копов они вели себя более чем
приязненно. Я подошел к столу сержанта, который катал свой карандаш, но на сей, раз, кажется, без особого увлечения. Он посмотрел на меня, сузив
свинячьи глазки, засопел, почесал под мышкой, потом сказал:
- Выкладывайте, что случилось.
- Я говорил вам по телефону, сержант, - отозвался я. - Страшила вернулся с семью дружками. Он угрожал мне. Я вышвырнул его, а остальные
убрались сами. Вот и все.
Он с любопытством посмотрел на меня, сдвинул фуражку на затылок и фыркнул носом.
- Я только что получил заключение врача, - сказал он. - У подонка челюсть вдребезги, сопатка вдребезги, восьми зубов как не бывало, и ему
еще повезло, что он остался жив. Чем вы его огрели? Кирпичом?
- Торопясь уйти, он упал с лестницы, - высказался я без всякого выражения.
- Вроде как споткнулся, а?
- Вроде. - Последовала долгая пауза, потом я спросил:
- Вы не видели его ремень? Он весь утыкан заостренными гвоздями. Этим ремнем он собирался отхлестать меня по лицу.
Он опять кивнул, не спуская с меня глаз.
- Стоит ли нам плакать над ним, сержант? - продолжал я. - Если вы считаете, что я должен послать ему цветы, я пошлю, если вы и правда этого
хотите.
Он вновь начал катать карандаш.
- Он может подать жалобу. Телесные повреждения. Нам пришлось бы расследовать.
- Так, может, подождем, пока он пожалуется. Свинячьи глазки опять остановились на моем лице, и он перестал катать карандаш.
- Угу. Это мысль.
Он посмотрел мимо меня и обвел взглядом пустую дежурку. По той или иной причине никто в тот момент не нуждался в помощи полиции, а мы были
в комнате одни. Он наклонился вперед и просипел:
- Каждому полисмену в городе хотелось сделать с сукиным сыном то, что сделали вы. - Его похожее на кусок сырого мяса лицо расплылось в
широкой дружеской улыбке. - Но смотрите, мистер Карр, Страшила вроде слона: он не забывает.
- У меня много работы, - ответил я.