***
Украсть машину оказалось сложнее, чем я предполагал. Я подошел к ближайшему паркингу, но наткнулся на делавшего обход охранника, который
подозрительно посмотрел на меня, нащупывая дубинку, когда я замешкался у входа.
- Вам что-нибудь нужно? - спросил он с требовательной интонацией типичного копа.
- Только не вас, - бросил я и поспешил уйти. Я исходил множество улиц, уставленных машинами бампер к бамперу. У какой бы машины я ни
останавливался, чтобы посмотреть, не отперта ли ее дверца, каждый раз кто-нибудь появлялся из темноты, на ходу окидывая меня внимательным
взглядом. Я потел, и мое сердце громко стучало. Это было то самое напряжение, которого я желал, и приходилось признаться, что оно мне совсем не
нравилось. Только в час ночи, когда меня уже покидало мужество, я наконец нашел незапертую машину с ключом в зажигании. “Начнем!” - подумал я и
вытер вспотевшие ладони о джинсы. Я оглядел пустынную улицу, потом с отчаянно бьющимся сердцем отворил дверцу и скользнул за руль. Нетвердой
рукой я повернул ключ зажигания и нажал на педаль газа. Послышался слабый звук, напоминавший урчание, через секунду-другую совершенно заглохший.
Пот струился у меня по лицу, я ничего не видел в темноте. Я нащупал выключатель, нажал его, и загорелся слабый желтый свет, едва тлевший огонек,
который быстро померк. Я пытался угнать машину с разряженным аккумулятором! Мои нервы не выдержали. С меня было довольно напряжения на одну
ночь. Я вылез из машины, тихо прихлопнул дверцу и зашагал по улице.
Меня мучила жажда, а мышцы ног дрожали так, словно я пробежал милю. “Так вот оно какое - напряжение, - думал я, - а ведь я всего и сделал,
что попытался угнать машину, - тысячи подростков проделывают это каждый день”. И не сумел. Хороший же из меня вор! То-то посмеялась бы Рея,
узнай она о моих жалких похождениях! Я начинал сознавать, что на пути честности, бывшей моим уделом на протяжении тридцати с лишним лет, и
нечестности есть препятствия, для преодоления которых требуется побольше дерзости и отваги, чем у меня в данный момент.
На углу в конце улицы находился бар, открытый всю ночь. Я зашел выпить пива. В баре было только трое посетителей: неизбежный пьяный,
молодая шлюха и гомосексуалист, мальчик лет восемнадцати в вишневом костюме, с волосами до плеч и с дорогими золотыми часами на тонком запястье.
Он жеманно улыбнулся мне, и тут при виде его часов у меня появилась идея. Я отнес свое пиво на дальний столик, потом посмотрел прямо на него. В
один миг он оказался рядом.
- Мы можем стать друзьями? - спросил он с волнением. - Я уверен, что ты так же одинок, как и я.
Я окинул его взглядом:
- Цена?
- Десять долларов. Со мной ты чудесно проведешь время.
- У тебя есть где?
- Дальше по улице есть отель. Меня там знают. Я допил пиво и встал:
- Тогда чего же мы ждем?
Мы вышли в жаркую темноту и пошли по улице. Время от времени он беспокойно улыбался мне и льнул ко мне теснее, словно боясь потерять. Он
отодвинулся, когда мы проходили мимо копа, который уставился на нас, а потом сплюнул на мостовую.
- Нам недалеко, милый, - сказал мальчик, - как раз в конце улицы.
Я оглянулся назад. Копа не было видно, вокруг не было ни души. Мы поравнялись с проходом между домами, уставленным вонючими помойными
баками.
Я оглянулся назад. Копа не было видно, вокруг не было ни души. Мы поравнялись с проходом между домами, уставленным вонючими помойными
баками. Я схватил его и втолкнул в проход. Он издал испуганный писк протеста, но это был не более чем писк. Я ударил его с удовольствием, потому
что он принадлежал к другой породе. Мой кулак врезался в его челюсть, и я, придерживая, опустил обмякшее тело прямо в грязь, головой на груду
заплесневевших картофельных очистков. Склонившись над ним, я снял с его руки часы - вероятно, подарок влюбленного клиента. Быстро оглядевшись по
сторонам, я зашагал прочь, направляясь к своему отелю. Проходя мимо вонючего помойного бака, я задержался, чтобы бросить в него часы. Присыпав
часы отбросами, я пошел дальше. Теперь я и впрямь казался себе великаном. Я сделал первый шаг. Я стал вором!
На следующее утро я пробудился от беспокойного сна и услышал голос, отчетливо звучавший в моем сознании: “Ты должен уехать отсюда сегодня
же утром и вернуться в Парадиз-Сити. Ты должен пойти к доктору Мелишу и рассказать, что с тобой творится. Ты должен рассказать ему о своей
вчерашней выходке и просить помощи”. Я проснулся окончательно и огляделся вокруг. Голос звучал громко и отчетливо. Мне казалось, что в комнате
кто-то есть.
Потом я понял, что слышал голос во сне, и снова уронил голову на подушку. О возвращении не могло быть и речи. Я не хотел, чтобы мне
помогали. Я подумал о Рее, вожделение было таким сильным, что пришлось вылезти из постели и стоять под холодным душем, пока не остыл жар моего
тела. Затем я побрился, надел свитер и джинсы и спустился в ресторан, где выпил две чашки дрянного кофе. Здесь же завтракали несколько
коммивояжеров, одновременно листая свои записные книжки.
Никто из них не обращал на меня внимания. Я закурил сигарету и стал вспоминать свою вчерашнюю ночь.
Что за жалкая выходка! Как издевалась бы Рея, узнай она о моих подвигах! Как глупо я провалил операцию с угоном машины! А потом этот
глупенький педерастик! Такое может сделать кто угодно! Чем я рисковал? Я украл у него часы, вероятно, самую дорогую у него вещь. Здесь нечем
гордиться.
Я вспомнил, как Страшила Джинкс обозвал меня Дешевкой. Судя по событиям прошедшей ночи, решил я, это имя подходит ко мне как нельзя лучше.
Но сегодня ночью будет иначе. Я твердо решил, что этой ночью поднимусь на ступеньку выше, нужно только разработать план действий. Я сидел,
курил, думал и наконец составил план операции.
Выйдя из отеля, я сел в “бьюик” и выехал из города. Миль за сто севернее по шоссе находился чистенький и процветающий городок, называвшийся
Джейсонов Полустанок, жители которого специализировались на выращивании апельсинов. На его главной улице, забитой грузовиками, толпились
скупщики апельсинов, заключавшие сделки. Я нашел место для машины и зашагал по горячему асфальту в поисках магазина. В универмаге
самообслуживания пришлось проталкиваться сквозь толпу покупателей, запасавшихся на конец недели: волнующаяся масса людей, для которых я был
невидимкой. Я протиснулся в закусочную, съел сандвич с мясом и выпил пива, затем поднялся по эскалатору в отдел игрушек. Там я попросил у
девушки-продавщицы показать мне игрушечные пистолеты, упомянув несуществующего племянника. Она предложила мне на выбор множество револьверов,
пистолетов и даже кольт полковника Коди. Я остановился на пистолете “беретта”, который агент 007 сделал знаменитым. Он был точной копией
настоящего и выглядел угрожающе.