– Видишь ли, – продолжал он, – здесь без семьи нельзя. Это тебе не война. Кто будет готовить, убирать, покупать…
– Погоди, – не сдавался Кар, – есть рестораны, уборщики и вообще, что мне связываться с одной, когда их вон сколько! Я смотрю, в вашей фирме прямо как в доме моделей сплошные манекенщицы.
– Вот в нашей фирме я и собираюсь тебе кое-кого подыскать. Между прочим, браки внутри агентства у нас поощряются.
– Ладно, – Кару надоело спорить, – будущая жена от меня не убежит. Куда дальше идти?
Закончив обед, они продолжили свой поход.
Пришлось побывать у психолога, у сексолога, у какого-то все время загадочно улыбающегося человека, задававшего уж совсем нелепые вопросы по истории страны, по международному положению.
– Кто сейчас лидер оппозиции? – спрашивал он, например.
– Не знаю, – растерянно признавался Кар.
– А каковы политические платформы коммунистов и социалистов?
Кар смущенно пожимал плечами.
– Вам знакомы такие имена, как Маркс, Энгельс? В США сколько политических партий? А во Франции? С какими странами граничит Россия? В каких арабских государствах обучают террористов? Почему молодежь, студенты – главные бунтовщики? Как вы относитесь к черным? А к желтым? Вообще к иностранцам, заполонившим нашу страну?
Почти ни на один вопрос Кар ответить не смог. Он никогда этим не интересовался.
Кар очень расстроился, он не ожидал такого подвоха. Блестяще пройти все испытания и погореть на каких-то дурацких вопросах, никакого отношения к его будущей службе не имеющих!
Но, как ни странно, ему показалось, что экзаменатор остался доволен. Он удовлетворенно похлопал Кара по плечу и на прощание даже пожал ему руку.
– Остался начальник отдела. Ну, с этим ты общий язык сразу найдешь. Он из наших.
Снова проплутав по коридорам и этажам, разобраться в которых Кар давно потерял надежду, они добрались до очередной двери уже с трехзначным номером.
Снова Лоридан зашел первым и вскоре пригласил войти Кара.
Комната была такая же, как у той женщины из отдела персонала, – металлический стол, пара стульев, шкаф, компьютер…
Только за столом он увидел не молодую женщину, а немолодого мужчину, усатого и бородатого. Он сразу напомнил Кару их полковника.
– Привет, – сказал мужчина густым басом. – Я – Шмидт, так и зови меня. – Он привстал, пожал Кару руку. Ростом он почти мог сравниться с Каром, а после его рукопожатия у того затекли пальцы. Сесть он не предложил. – Думаю, сработаемся, я про тебя все знаю, уже сообщили результаты. – Он кивнул на дисплей. – Рад, у нас тут много ветеранов, наших ребят. Ты-то где шкуру подставлял?
Они еще долго беседовали, если это можно было назвать беседой. Сначала Шмидт задавал вопросы о военных подвигах Кара, но потом диалог превратился в монолог, из которого стало ясно, во-первых, что главная роль во всех военных успехах принадлежала ему, Шмидту, бывшему майору, а во-вторых, дай волю ему, а не этим трусишкам и капитулянтам, которые прекратили войну, сдались, дезертировали, сбежали, он бы уж точно показал этим косоглазым, он бы уж всех их на тот свет отправил, всех до последнего, если нужно, он бы уж…
И хотя в какой-то момент Кар стал испытывать раздражение, но все же это был «свой», таких он встречал, с такими воевал. Под конец «разговора» Шмидт сказал:
Давай, парень, оформляйся, сейчас позвоню, скажу, что ты нам подходишь. И прямо завтра начинай службу, пока боевой дух не растерял. – И он громко захохотал.
На этот раз Кар входил в кабинет женщины более уверенно.
– Что ж, поздравляю, – сказала она. – Вы приняты. С завтрашнего дня будет начисляться жалованье. Подпишите эти бумаги и идите фотографироваться.
Кар подписал еще дюжину бумаг, у него сняли отпечатки пальцев, сфотографировали для специального удостоверения.
Лишь к вечеру они покинули с Лориданом здание.
У Кара было такое чувство, словно он участвовал в сражении или совершил многокилометровый поход в гуще джунглей. Ну и проверочка! Теперь ясно, что в сыскном агентстве «Око» работают только отборные люди! И он – один из них!
– Пошли отпразднуем победу! – радостно воскликнул Лоридан. – Напротив хороший бар, мы все туда частенько заходим. А потом поедем ко мне. Сейчас позвоню Бет, пусть готовит ужин.
Ужин прошел оживленно. Лоридан в преувеличенно восторженном тоне повествовал о том, как замечательно сдал труднейшие экзамены Кар, как восхищались все экзаменаторы, как была потрясена даже «эта гадюка» – инспектор отдела персонала. И какие теперь перспективы открываются перед Каром.
Постепенно под ироническим взглядом жены он этот свой тон снижал и в конце концов перешел на деловой.
– Ладно, – сказал Кар, – я понял, что такого замечательного работника в агентстве не было, нет и не будет: что оно должно быть тебе вечно благодарно за то, что ты меня туда приволок. Но все-таки хотелось бы узнать, чем я буду заниматься, ну какая работа, черт возьми!
– Работа? Работа замечательная! – с энтузиазмом воскликнул Лоридан.
И он поведал следующее.
Во главе агентства стоял президент – генеральный директор. То было божество. Как и о каждом божестве, все знали, что он есть, но никто не удостаивался чести его лицезреть. Только высшее начальство. Президент возглавлял Совет директоров.
Доступ туда имели лишь управляющие отделов. По названиям многих из этих отделов трудно было бы догадаться о характере предприятия. Был, например, отдел персонала, с которым Кар уже был знаком. Были отделы рекламы, снабжения, научно-технический, юридический, международных связей, безопасности, финансовый и т. д. Как в любой крупной фирме.
Разумеется, в работе отделов существовала своя специфика, присущая только «Оку». Но разве нет такой специфики на любом предприятии? Разве отдел снабжения автомобильного завода не поставляет, скажем, резину для шин или стекло для дверей? Ну а в «Оке» поставляются патроны для пистолетов, подслушивающие устройства, бронированные автомобили.
Существовали в агентстве отделы, присущие только ему. Например, отдел наблюдения и слежки, розыска, охраны клиентов, восстановления документов и дешифровки, предотвращения нападений, сопровождения ценностей…
Были и секретные отделы, названия которых Кар не понимал, – внедрения, сбора неофициальной информации, связи с официальными органами, закрытых переговоров.
– Не понимаю, – сказал слегка ошалевший от всей этой информации Кар. – Отдел розыска – понимаю, а отдел закрытых переговоров – не понимаю. Что это значит?
– Все не объясню, – усмехнулся Лоридан, – чего-то и сам не знаю, а что-то не имею права говорить. Ты ведь тоже сегодня подписал обязательство хранить служебную тайну агентства. Так и я. У нас каждый знает свое дело, а в чужое нос не сует, не положено. Но вот про эти закрытые переговоры могу сказать. Когда, скажем, похищают ребенка, то похитители требуют, чтобы родители не заявляли в полицию, в противном случае они ребенка убьют.
И все переговоры о выкупе идут через «Око». Или там картины какие-нибудь знаменитые украли. Продать их воры не могут – картины весь мир знает. И они за какую-то сумму согласны вернуть украденное музею или коллекционеру. Опять переговоры ведет «Око». Ну вот, в таком роде. Ясно?
– Более или менее, – неуверенно заметил Кар.
– Знаешь, Ал, – понизив голос, сказал Лоридан, – у нас в «Оке» много всяких секретов. Так ты особенно не любопытствуй, да и о своих делах помалкивай. Можно вылететь, между прочим, а можно и… похуже.