По пути, обнаружив валявшуюся пустую бутылку, прихватил и ее - на всякий случай, если вдруг не хватит мелочи.
Лучше бы он этого не делал!
Скучающие алкаши с подозрительным интересом уставились на него:
- Ты чего, мужик? А ну положи на место!
Алексей, качнувшись, остановился. "Навел фокус" на глаза, присмотрелся к тому, кто его окликнул. Ничего особенного, просто опустившийся работяга.
- С какой это стати?
- С такой! Положи, и все. Мотай отсюда. Это наш участок.
- У вас что, весь город поделен?
- Не твое дело!
С этими словами они встали и пошли прямо на него. Шли уверенно, как танки. Ничего себе, и это в родном районе! Справедливость требовала, чтобы ее защитили. И Алексей решил несколько остудить пыл нападавших. Он достал злополучную бутылку, поудобнее перехватил за горлышко и демонстративно тюкнул ее о камень. Осколки весело разлетелись в разные стороны, а в кулаке осталась "розочка".
- Вот теперь все по-честному - ни нашим, ни вашим...
- Эй, ты! - услышал он чей-то требовательный голос за спиной.
Алексей обернулся и обнаружил перед собой еще двоих. Вид мужиков был еще тот - рваная одежда, синяки на лицах, руки в ссадинах. В глазах застыло равнодушное выражение. Эти люди могли с одинаковым успехом и пожалеть тебя, и запросто убить. Просто так, не задумываясь...
- Чего надо?
- Ты "розочку"-то брось! Брось, тебе говорят, - приказал ему тот, что стоял к нему ближе всех.
- А чего?
- Брось, поговорим спокойно...
Алексей кивнул, выпустил "розочку". Та с мягким стуком воткнулась в землю. Четверо медленно обступили его со всех сторон - так стая волков окружает жертву. Надежно, без малейших шансов вырваться. А чего тут? Неужели они с ним не справятся?
- Мужики, - честно предупредил, хоть и с жуткого похмелья, но все же сотрудник безопасности, - вы со мной лучше не связывайтесь.
Судя по кривым ухмылкам, это была в высшей степени удачная речь. Если хочешь в России сразу же получить по морде, то нужно произнести именно эти слова. Если бы Николаев их не сказал, то у него еще оставался шанс выбраться из передряги без особых последствий.
Теперь шансов - ноль. Оставалось только драться.
Стая восприняла его слова как вызов. Не тратя времени на пустые разговоры, алкаши молча бросились на жертву. Особый профессионализм Алексея заключался в том, что он умел работать сразу с несколькими противниками. причем - на подсознательном уровне. Парень даже не отдавал себе отчет, как это происходит. Просто тело само реагировало в нужный момент, интуитивно чувствуя, что именно нужно предпринять.
Алексей качнулся назад, как бы предоставляя тому, кто находился у него за спиной, возможность ударить первым. Короткий взгляд назад - одного мгновения достаточно для того, чтобы понять, что тебя бьют правой рукой. Алексей мягко ушел в сторону, перехватил правую руку, вывернул ее. Хруста не услышал, но уже знал точно - рука у противника сломана. А значит, на одного врага меньше.
Алкаш взревел от боли, Алексей не выпустил его руки, довершил разворот, бросив противника под ноги тем, кто уже летел на него спереди. Столкнувшись со своим, алкаши замешкались, заматерились. Это было кстати. Подпрыгнув, Алексей сделал прямой шпагат, ударил еще двоих. Одному попал хорошо, прямо в горло, второй успел увернуться. Но неудачно: упал на одно колено и вонзил ладонь прямо в бутылочные осколки. Его звериный вопль слился с криками и руганью остальных.
Алексей не обратил на крики внимания. Это со стороны выглядело красиво, почти кино. А ему не до этого. Пульс двести, перед глазами круги от сверхнапряжения, руки дрожат, словно вагон угля разгрузил... Но зато шансы почти сравнялись - теперь перед Николаевым был только один, самый здоровый мужик. В нем Алексей почувствовал настоящего противника. Его сразу выдавали глаза. Прищуренные, спокойные. Чересчур спокойные.
Сразу было видно, что это битый, матерый волк, прошедший не одну уличную драку.
В отличие от остальных, мужик не лез на рожон, действовал осмотрительно. Не глядя, подхватил с земли осколок кирпича и сделал два осторожных шага вперед... Но вдруг замер, выпрямившись, отшвырнул кирпич в сторону. На его лице появилось странное сонное выражение.
Разгадку этой метаморфозы Алексей получил ровно через секунду. Она возникла в виде сильного удара резиновой дубинкой прямо по почкам.
- Стоять! Руки за голову! И ты тоже! Кому было сказано - руки за голову!
Удар повторился. На этот раз - по животу, потому что Алексей успел обернуться.
Перед ним возвышался здоровенный детина в милицейской форме. За его спиной - еще двое. С короткоствольными автоматами. Из ядовито-желтого "уазика" нехотя выбрался толстый лейтенант. Он дожевывал булку, густо смазанную маслом.
- Руки! - повторил детина и снова ударил Алексея.
- Кончай! Больно же, - невольно вырвалось у парня.
- Чего-чего?
Выразительно сплюнув, Алексей демонстративно поднял руки над головой. Но милиционеру этот плевок явно не понравился. Он размахнулся от души и ударил парня прямо по голове. Мгновенно наступила темнота, уши заложило оглушительным свистом. Алексей закрыл глаза и рухнул на землю.
Глава 6
Отец Влас.
1.
"Жениться нужно на сироте", - справедливо заметил классик. После четырех лет совместной жизни с последней, уже третьей по счету, женой Сурков был полностью с ним согласен.
- Причем сирота должна быть круглой! - проворчал он, прислушиваясь к затихающим шагам своей тещи.
Только что теща в миллионный раз напомнила ему, что нужно сходить в магазин за креветками. Она, видите ли, ко дню рождения дочери хочет сделать ее любимый чешский пирог. А о том, что через двадцать минут начнется футбол, она подумал?
- Я целую неделю ждал этого матча! - воскликнул Сурков.
Но воскликнул шепотом, чтобы, не дай бог, не услышали. Если услышат, то такое начнется! Домашняя лесопилка с двумя ржавыми пилами - одна тещина, другая жены... Сурков передернул плечами. Нет, лучше об этом не думать. Лучше подчиниться. Черт с ними, со всеми этими бабами!
Он вообще по жизни человек был тихий и мирный, и даже то, что Сурков состоял сотрудником АНБ, не наложило на него отпечаток геройства. Он никогда не принадлежал к тем, кто бегает с автоматом наперевес или поджидает врага в укромной засаде, любовно поглаживая пистолет с глушителем. Нет, этого Сурков не то, чтобы не любил - просто терпеть не мог! Вот тихие, долгие, заморачивающие допросы - это его стихия. Или наблюдать за "объектом" (желательно в хорошем ресторане) - это тоже его. В крайнем случае можно немного побывать "топтуном"* (* Человек, ведущий наружное наблюдение). Начальство это знало и старалось использовать Суркова, так сказать, в мирных целях.
Поняв, что от похода в магазин не отвертеться, он быстро собрался, надел на ноги видавшие виды кроссовки и поспешил в супермаркет, который находился в двух шагах от его дома. Выйдя из подъезда, Сурков привычно поднял воротник куртки. Холодный ветер с Невы принес сырость, а известная вечерняя питерская прохлада пронизывала тело до самых костей. Он сделал несколько шагов, пересек насквозь крохотный колодец дворика, вошел в арку. И вдруг замер. Прямо перед ним возвышались две атлетические фигуры в длинных темных плащах.
Будучи человеком невысоким, Сурков особенно остро реагировал на тех, кто был выше его ростом - особенно это касалось женщин - и сейчас он сразу же почувствовал, как от незнакомцев исходит скрытая угроза.
Сурков инстинктивно почувствовал, что они поджидают именно его.
Один из незнакомцев шагнул вперед, узкая полоска от освещенного окна легла на его лицо, и Сурков сразу же узнал его.