- Нет, - он открыл левой рукой затвор пистолета, извлек последнюю пулю, снова закрыл затвор и небрежным жестом отбросил его метра на три. Пистолет прямым попаданием угодил в мусорную корзину. Парень окинул ее уверенным взглядом, словно демонстрируя, что такое точно попадание он обеспечит в десяти случаях из десяти возможных. Все, что делал этот человек, получалось стопроцентно. Если он был настолько точен, работая левой рукой, можно только вообразить, что он выделывал правой!
- Я никогда не видел тебя до сегодняшнего дня. Никогда даже не слышал о тебе, пока не увидел на стоянке, - продолжал он. - Но я увидел эту девушку. Вот о ней слышал, наверное, не менее тысячи раз. Ты англичанин, иначе бы тоже слышал. А может, ты слышал ее имя, но не имеешь о нем ни малейшего представления. И поверь, ты далеко не первый, кого она дурачит. Эта девушка не применяет макияжа, говорит без акцента, заплетает волосы в косы. А стоит только женщине выглядеть так, как ты сразу же сдаешься и приходишь к выводу, что тебе не с кем бороться, - он посмотрел на девушку и снова улыбнулся. - Абсолютно все пасуют перед Мэри Блер Рутвен. Если у тебя такой вес в обществе, как у нее, если твой отец занимает такой же пост, как ее отец, ты запросто сможешь освободиться от своего провинциального акцента и позволить себе любую прическу. Это я говорю тебе в качестве пояснения.
- И кто же ее отец?
- Твое невежество удивляет меня. Его зовут Блер Рутвен. Генерал Блер Рутвен. Ты хотя бы слышал, что такое "Четыре сотни"? Это его журнал. А ты слышал когда-нибудь о Мейфлавер? Именно предки старого Рутвена разрешили пилигримам пристать к берегам Мексиканского залива. Этот старик самый богатый старик в Соединенных Штатах, возможно, за исключением только Поля Гетти.
Я не перебивал его и внимательно слушал. Хотя меня это не касалось. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал мои мечты о домашних тапочках и пылающем камине. А также о мультимиллионной наследнице. Вместо этого я сказал:
- Твой радиоприемник был включен, когда ты сидел в машине на стоянке. Я знаю это. И тогда передавали сводку новостей.
- Именно так, - оживленно согласился он.
- Кто вы? - это был первый вопрос, который задала ему Мэри Блер Рутвен с тех пор, как он появился в комнате. И мне стало ясно, что может фирма "Четыре сотни" сделать с человеком. Такой человек не упадет в обморок, не прошепчет "Слава Богу, что вы спасли меня", не разрыдается, не бросится обнимать своего спасителя. Такой человек всего-навсего посмотрит на своего спасителя с дружелюбной улыбкой, считая его на мгновение равным себе, прекрасно зная, что ни о каком равенстве не может быть и речи.
- Мое имя Яблонский, мисс. Герман Яблонский.
- Полагаю, что вы тоже прибыли на "Мейфлавер" вместе с пилигримами? съязвил я и внимательно посмотрел на девушку. - Итак, у вас миллионы и миллионы долларов, не так ли? Мне кажется, что это слишком большая сумма, чтобы запросто расхаживать по городу. Теперь я понимаю, зачем там присутствовал Валентине.
- Валентине? - недоуменно повторила она, все еще принимая меня за сумасшедшего.
- Ну да. Эта горилла, которая сидела в трех рядах от вас в зале суда. Если ваш старик проявляет такой же здравый смысл в приобретении нефтяных скважин, как в выборе ваших телохранителей, то вы скоро обанкротитесь.
- Обычно меня сопровождает не он, - Мэри закусила губу, и что-то похожее на тень боли промелькнуло в ее ясных серых глазах. - Я очень обязана вам, мистер Яблонский.
Он снова улыбнулся и промолчал. Потом вытащил пачку сигарет, постучал пальцами по дну и зубами вытащил одну сигарету. Вынул спички в бумажной упаковке и кинул сигареты со спичками мне. Именно так поступают парни высокого класса в наше время. Цивилизованные, вежливые, подмечающие все. Хулиганы тридцатых годов не идут ни в какое сравнение с ними.
Именно поэтому такие парни, как этот Яблонский, особенно опасны: они похожи на смертельно опасный айсберг, на 7/8 скрытый под водой. Да, хулиганы тридцатых годов очень проигрывают на их фоне.
- Мне кажется, вы уже можете применить свой маузер, - продолжала Мэри Блер. Она была далеко не так хладнокровна и спокойна, какой хотела казаться. И хотя говорила ровным спокойным голосом, я видел, как пульсирует голубая жилка у нее на шее: она билась с такой силой, с какой рвется вперед гоночный автомобиль на ралли. - Ведь теперь этот человек не представляет для меня опасности?
- Это точно, - успокоил ее Яблонский.
- Благодарю вас, - у нее вырвался едва заметный вздох, словно она до сих пор не могла поверить в то, что весь этот кошмар кончился и что теперь ей нечего бояться. Она сделала несколько шагов по комнате. - Сейчас я позвоню в полицию.
- Нет, - спокойно возразил Яблонский.
Она остановилась:
- Что вы сказали?
- Я сказал: нет, - пробормотал Яблонский. - Ни телефонных звонков, ни полиции. Обойдемся без представителей закона.
- Что вы этим хотите сказать? - На ее щеках снова загорелись два ярких красных пятна. Когда я в прошлый раз их видел, они говорили о страхе, на этот раз больше свидетельствовали о приступе злости.
- Раз ваш старик потерял счет своим нефтяным скважинам, вы не привыкли к тому, чтобы люди перечили вам.
- Мы обязаны вызвать полицию, - медленно и спокойно, словно объясняя что-то ребенку, сказала она. - Этот человек - преступник. Преступник, которого разыскивает полиция. Он - убийца. Он убил какого-то человека в Лондоне.
- В Марбл-Спрингсе он тоже убил человека, - спокойно добавил Яблонский. - Сегодня в 17.40 скончался патрульный Доннелли.
- Доннелли умер? - прошептала она. - Вы уверены в этом?
- В 18.10 я собственными ушами слышал об этом по радио. Сводку передали перед тем, как я, выслеживая вас, выехал со стоянки. Говорили что-то о хирургах, о переливании крови. Видно, судьба. Парень скончался.
- Это ужасно! - она мельком взглянула на меня. Ее глаза вспыхнули и тут же погасли, словно вид мой был ненавистен ей.
- А вы еще говорите: "Не вызывайте полицию". Что хотите этим сказать?
- То, что уже слышали, - ответил он. - Никаких законников.
- У мистера Яблонского есть свои собственные соображения на этот счет, мисс Рутвен, - сухо сказал я.
- Ваш приговор предрешен, - бесстрастно произнес Яблонский. - Правда, для человека, которому остается жить не более трех недель, вы ведете себя довольно хладнокровно. Отойдите от телефона, мисс!
- Надеюсь, вы не станете стрелять в меня? - она уже пересекла комнату. - Вы-то ведь не убийца?
- Я не стану стрелять в вас, - согласился Яблонский. - Это противоречит моим планам. - Он сделал три широких шага и настиг ее. Движения его были быстры и бесшумны, как у кота. Он отобрал у нее телефонный аппарат и, схватив за руку, отвел к креслу рядом со мной. Ее попыток вырваться он даже не заметил.
- Значит, вы не хотите приглашать представителей закона? - задумчиво спросил я. - Предпочитаете играть краплеными картами, приятель?
- Вы имеете в виду то, что я против компании? - пробормотал он. - Может, вы думаете, что мне потребуются большие усилия, чтобы разрядить эту пушку?
- Да, именно так я думаю.
- Я не поставил бы на эту карту, - улыбнулся он.
- А я поставил именно на эту.
Я засунул ноги под стул, руки положил на подлокотники кресла. Спинка стула плотно прижималась к стене. Я рванулся и нырнул вниз почти параллельно полу, выбрав себе мишенью место, находящееся на 150 сантиметров ниже его грудной клетки.
Мне не удалось попасть в свою мишень. Я хотел представить себе, какие фортели он может выделывать правой рукой. Теперь я хорошо представлял себе, на что способна его правая.