Он перебросил пушку из правой руки в левую, молниеносным движением выхватил из кармана пиджака кастет и с поразительной быстротой ударил нырнувшего под него человека сверху по голове. Он, конечно, ожидал, что я выкину нечто подобное. И все же это зрелище было достойно самых искушенных ценителей: ловок был этот парень, очень ловок.
Потом кто-то плеснул мне в лицо холодной воды. Я со стоном сел и попытался проверить, что же случилось с моей головой. Но сделать это просто невозможно, когда руки связаны за спиной. Мне ничего другого не оставалось, как дать возможность голове самой позаботиться о себе. Потом я, шатаясь, с трудом встал на ноги и, прижавшись связанными за спиной руками к стене, доковылял до ближайшего кресла.
Взглянув на Яблонского, увидел, что он привинчивает барабан к стволу своего маузера. Он поднял голову, посмотрел на меня и улыбнулся. Он всегда улыбался.
- В следующий раз едва ли смогу ударить вас так удачно, - спокойно сказал он. Я нахмурился.
- Мисс Рутвен, - продолжал он, - я намерен позвонить по телефону.
- А почему вы ставите меня в известность об этом? - она переняла мой тон, но он совершенно не подходил ей.
- Потому что я намерен позвонить вашему отцу. Прошу дать мне номер его телефона. Он нигде не зарегистрирован.
- А зачем понадобилось звонить ему?
- Дело в том, что за нашего друга, сидящего рядом с вами, объявлено вознаграждение, - любезно ответил Яблонский. - О вознаграждении сообщили сразу же после информации о смерти Доннелли. Местные власти штата готовы выплатить пять тысяч долларов всякому, кто даст сведения, которые помогут найти и арестовать Джона Монтегю Тальбота. Монтегю, да? - он улыбнулся мне.
- Продолжайте, - холодно сказал я.
- Власти объявили открытый сезон для отлова мистера Тальбота, - сказал Яблонский. - Они намерены заполучить его живым или мертвым, и их не очень-то беспокоит, в каком конкретно виде. А генерал Рутвен предложил удвоить это вознаграждение.
- Значит, я стою десять тысяч долларов?
- Да, десять тысяч.
- Ну и скупердяи.
- По последней оценке, старик Рутвен стоит двести восемьдесят пять миллионов долларов. Он мог бы, - рассудительно сказал Яблонский, - отвалить и побольше. Например, пятнадцать тысяч. А что такое пятнадцать тысяч?
- Продолжайте, - серые глаза девушки блестели.
- Папаша сможет заполучить свою дочку за пятьдесят тысяч долларов, холодно сказал Яблонский.
- За пятьдесят тысяч, - задыхаясь, проговорила она. Если бы Мэри была бедна так же, как я, то можно было бы понять, отчего у нее перехватило дыхание. Но она же сидела на куче денег! Яблонский кивнул:
- Итак, пятьдесят тысяч за вас плюс пятнадцать тысяч, которые получу за Тальбота, как лояльный житель нашего города.
- Кто вы? - дрожащим голосом спросила девушка. Казалось, она на пределе нервного напряжения. - Что вы за человек?
- Человек, который хочет - минуту, сейчас я досчитаю - который хочет отхватить шестьдесят пять тысяч долларов.
- Но это шантаж!
- Шантаж? - Яблонский вопросительно поднял брови. - Уж не решили ли вы, милочка, прочесть мне лекцию о том, что такое закон. Так вот, выражаясь языком закона, шантаж - это взятка за молчание, это деньги, выплаченные за то, чтобы купить себе безопасность, деньги, полученные в результате угрозы сообщить людям какие-то постыдные тайны человека. Вот что такое шантаж. Разве у генерала Рутвена есть какие-либо постыдные тайны? Сомневаюсь. Можно сказать, что шантаж - это требование выплатить деньги, прибегнув к угрозам. А где вы видите угрозу в данном случае? Я ведь не угрожаю вам. Если старик откажется выплатить выкуп, я просто уйду и оставлю вас наедине с Тальботом. И кто же посмеет обвинить меня? Я боюсь Тальбота. Он - опасный человек. Он - убийца.
- Но... но, в таком случае вы вообще ничего не получите...
- Свое получу, - усмехнулся Яблонский.
Я попробовал представить этого человека взволнованным или неуверенным в себе. Это было невозможно.
- Пригрожу старику, и он не станет рисковать своим детищем. Заплатит все до копейки, как миленький!
- Но киднепинг - преступление, - медленно произнося слова, сказала девушка.
- А кто это отрицает, - радостно согласился Яблонский. - За киднепинг полагается электрический стул или газовая камера. Именно такая смерть и ждет Тальбота. Ведь похитил-то вас он, а не я. Что касается меня, то я только брошу вас здесь. А это не киднепинг, - голос его стал жестче. - В каком отеле остановился ваш отец?
- Он живет не в отеле, - голос Мэри был ровным и безжизненным: она проиграла это состязание. - Отца нет в городе. Он находится на объекте Х-13.
- Говорите яснее!
- Объект Х-13 - одна из нефтяных вышек. Она находится в море в двадцати или двадцати пяти километрах отсюда. Это все, что мне известно.
- Значит, в море? Вы имеете в виду одну из плавучих платформ для бурения нефтяных скважин? А я-то думал, что все они находятся на заболоченных реках где-то за штатом Луизиана.
- Теперь их везде полно: и в окрестностях Миссисипи, и на Алабаме, и во Флориде. А одну отец приобрел вблизи Ки-Уэста. И они не плавучие... Впрочем, какое это имеет значение? Сейчас отец находится на объекте Х-13.
- И телефона там, конечно, нет?
- Туда подведен кабель с подводной лодки. Можно также поддерживать связь по радио из офиса, расположенного на берегу.
- Радио отпадает. Слишком много слушателей. Остается телефон. Видимо, надо попросить оператора соединить с объектом Х-13.
Она молча кивнула. Яблонский подошел к телефону, позвонил на коммутатор и попросил соединить его с объектом Х-13. Он ждал ответа, насвистывая непонятную мелодию. Внезапно замолчал, словно в голову пришла какая-то важная мысль.
- Как осуществляется связь между нефтяной вышкой и берегом?
- С помощью лодки или вертолета. Обычно пользуются вертолетом.
- В каком отеле останавливается ваш отец?
- Он живет не в отеле, а в обычном частном доме. Он постоянно снимает имение в трех километрах к югу от Марбл-Спрингса.
Яблонский кивнул и снова принялся насвистывать. Его глаза уставились в одну точку на потолке, но стоило мне только слегка пошевелить ногами в качестве эксперимента, как он тут же перевел глаза на меня.
Мэри Рутвен тоже заметила мои телодвижения, заметила и то, с какой быстротой Яблонский переключил внимание с потолка на мою персону. На какое-то мгновение наши глаза встретились. В ее глазах не было симпатии, но так как я не был лишен воображения, то подумал, что прочел в них что-то похожее на взаимопонимание. Мы находились в одной и той же лодке, и эта лодка быстро погружалась на дно.
Свист прекратился. Послышался какой-то щелчок, и потом Яблонский сказал:
- Попросите к телефону генерала Рутвена. Это очень срочно. Это по поводу... Что... Повторите! Понятно, понятно. - Он положил трубку и посмотрел на Мэри. - В 16.00 ваш отец уехал с объекта Х-13 и до сих пор не вернулся. Мне сказали, что он не вернется, пока не найдет вас. Кровь, как говорится, не водица, видно, она подороже нефти. Это упрощает мою задачу, - он набрал номер, который ему сообщили на объекте Х-13, и снова попросил к телефону генерала. Генерал сразу же взял трубку. Яблонский не стал тратить слов попусту.
- Генерал Блер Рутвен? У меня есть для вас новости, генерал. Есть хорошая новость, а есть плохая. Хорошая - то, что ваша дочь у меня. Плохая - чтобы получить ее, вы должны заплатить мне 50 тысяч, - Яблонский замолчал и, вращая маузер вокруг указательного пальца, ждал ответа. И, как всегда, улыбался. - Нет, генерал, это не Джон Тальбот. Но как раз сейчас Тальбот находится рядом со мной. Я убедил его, что держать дочь и отца в разлуке столь длительное время бесчеловечно. Вы знаете Тальбота, генерал, вернее, знаете о нем.