А уж от осины до острова — прямая дорожка по протоке-речушке, в которой, по заверению старого рыбака отлично хватает блесну щучка.
Островок будто вымер. Ни звука, ни следа человеческого, ни остатков костерка, над которым дядя Федор любил варить знаменитую тройную уху.
Неужто бандиты все же добрались до Людки?
Пока Чегодин и Вертаев привязывали лодку, Димка бросился к шалашу. Казалось бы, что ему до судьбы Валеркиной зазнобы, а вот на тебе — гулко и часто колотится о ребра сердце, участилось дыхание.
Из шалашика на коленях выползла сонная девушка. Ну, и видок же у телки! Глаза опухшие, прическа растрепана, из нее во все стороны торчат соломинки, на грязном, давно не мытом лице подтеки от слез.
— Димочка, — всхлипнула Людка, забросив пухлые ручки на шею парня. — Наконец-то, пожаловал, миленький.
Неожиданно девушка положила головку на плечо парню и с такой силой прижалась к нему всем телом, что у него закружилась голова. Счастливец все же Валерка, вон какую красавицу отхватил!
Самообладанию молодого парня можно позавидовать — собрался с силами, сбросил бесово наваждение. Лакомый, конечно, ломоть, но не ему принадлежит — другому парню, к тому же, другу Юрца. Невежливо оттолкнул прильнувшую девушку.
— Где костерок? Почему не хлебаешь ушицу, не балуешься чайком? Я уж грешным делом подумал: повязали тебя. Либо бандиты, либо родная, кол ей в горло, милиция…
Людка воркующе засмеялась.
— А я все прибрала, даже золу зарыла в песок, на шалашик веток набросала. Вдруг наедут бандюги — решат: остров необитаемый, и отвалят. Наивно, да? Почему не приехал дедуля? Как же вы, милые, нашли меня?
— Заболел, — одним словом об"яснил ситуацию Димка. — Мы вместо него.
Людка снова беспричинно рассмеялась и тут же, видимо, поняла неуместность веселья, загрустила.
Грустит, смеется, трусит, а о внешности не вспоминает. Обычно женщины прихорашиваются, наводят марафет, а эта… Или знает — без всякого марафета и модных причесок выглядит на все сто?
Будто подслушав крамольные мысли парня, Людка смутилась, вползла в свою нору, достала зеркальце и ахнула. На нее смотрела настоящая замарашка, грязная, растрепанная, с черными разводьями от костра. Не прическа — разворошенный стог сена. А во что превратился спортивный костюм, в котором она обычно спала? Между ног ткань протерлась — образовалась позорная прореха, на локтях — дыры.
Что подумают о ней приехавшие мужики? Уродина, неряха!
Косясь на лаз в «жилище», Людка поспешно принялась приводить себя в порядок. На живую нитку затягивала прорехи и дыры на спортивном костюме, протирала лицо кипяченной водой, умело красилась, выдрала из волос мерзкий соломинки, причесалась.
Сунулся было Димка в шалаш, но грозное «Нельзя!» будто поставило перед ним непроницаемую завесу. Пришлось ретироваться.
Наспех замаскировав лодку, к сыщику подошли Виктор и Семен.
— Возьмешь с собой? — Чегодин выразительно кивнул на шалаш. — Не боишься?
Димка развел руками, ухмыльнулся.
— Отбоялся свое. Конечно, заберу девчонку, поселю в Краснодаре. А что делать-то прикажете? Оставить в плавнях?… Правда, кажись, за мной следят, топтуны местные на хвост наступают. Но слабо им вычислить настоящего сыщика! — горделиво повел он могучими плечами.
Действительно, за сотрудником краснодарского угрозыска следили. Не свои, конечно, своим не доверили — разрабатывают подозрительную личность ребята из недавно организованного отдела внутренней безопасности. Но и там — давнишние димкины приятели. Шепнули, предупредили. Случись что — не дадут пропасть.
Полузнакомым людям всего не скажешь — опасно. Поэтому Димка ограничился легким упоминанием о слежке.
— В хуторе появляться опасно — прижучат. Пристанем в другом месте, в пяти километрах ниже. Там ожидает моя «ласточка».
Окольной дорогой доставлю Валеркину кралю в город. А вы пешедралом доберетесь до раз"езда, сядете на электричку и в Кавказскую. Оттуда на экспрессе — в Москву. Нечего делать на Кубани, только наживете головную боль… Вот и весь мой план.
— Принимается, — за себя и за Вертаева одобрил Чегодин. — Так и сделаем.
Наконец, девушка выползла из шалаша. Боже мой, что с ней произошло? Встретила приехавших замарашка, грязная, растрепанная, а сейчас перед ними — гордая красавица с царственными жестами и победоносной улыбкой на ярких губах. Стоит подбоченясь, выпятив красивую грудь, высоко подняв голову. Любуйтесь, мужики, вытирайте слюни, пяльте бесстыжие глазища!
Слюней, конечно, не было, но молодым парням стало трудно дышать. Будто резко понизился в атмосфере процент содержания кислорода. Что касается частного детектива, то Чегодин, действительно, «пялился».
Вот он и выполнил свои обязательства по договору с матерью Людмилы. Правда, заказчица убита и похороненна. Что же касается договора с Николаевым, можно считать его расторгнутым. Естественно, без возврата полученного и уже израсходованного аванса.
Бог с ними, с деньгами, останется в живых — с"умеет заработать. Не без помощи разворотливого будущего компаньона Володьки Кудрина.
Главное — остаться в живых!
Внимательно выслушав димкины предложения, «принцесса» величественно наклонила головку. И тут же снова задрала ее. Так и быть, она согласна. Будто не Димка намерен ее спасти, а, наоборот, она Димку.
Мужики захлопотали. Уничтожили шалашик, еще раз перекопали костерище, сняли привязанные к деревьям веревки. Короче, привели островок в нежилое состояние.
Чегодин и Вертаев направились было к лодке, но остановились, недоуменно глядя на замешкавшегося сыщика.
Димка нерешительно оглядел красавицу. Столько она приложила трудов, чтобы выглядеть соответственно, каково теперь менять внешность? Но без этого не обойтись.
— Слушай, Людка, в таком виде тебя не повезу — на первом же гаишном посту прихватят, первый же милиционер заинтересуется. Во первых, таких красавиц, как ты, на Кубани немного, — начал он с примитивного комплимента, отдающего плесенью. Будто испугавшись, поспешно продолжил. — Во вторых, ваши с Валеркой изображения, наверняка, у каждого мента в кармане…
— И что ты предлагаешь?
На продолжение «игры в комплименты» не было времени. Вообще Димка не умел общаться с нормальными девчонками. Чаще приходилось иметь дело с убийцами и рекетирами, с наводчицами и проститутками. С ними — привычней и легче. Сейчас — красивая телка, подруга товарища.
Поэтому предложил жестко и безжалостно.
— Смыть с физиономии всю краску. Раз. Отрезать волосы. Два. Научиться ходить вразвалку, как ходят мужчины. Три… И… это самое, — с трудом оторвал он разгоревшийся взгляд от высоко поднятой девичьей груди, — сними свой… лифчик… Надо бы сменить и одежонку, надеть что-нибудь попросторней, а то… это самое… грудь тельняшку рвет… Жаль, нет другого наряда… Короче, придется тебе превратиться на время в парня.
На глаза девушки навернулись крупные слезы, губы задрожали. Но она поняла — другого выхода, действительно, не существует…
31
С каждым днем и часом Тимофей Игнатьевич все больше терялся. Он ведь не оперативник и не сотрудник уголовного розыска, многое до него доходит на подобии сигналов из космоса от планеты другой цивилизации. Пока врубится, осознает — появляется второй «сигнал», опровергающий первый. И так до бесконечности.