Мегрэ в «Пикреттс» - Жорж Сименон 7 стр.


Этот молодой человек, скорее, для души. Однажды вечером он случайно зашел к нам с приятелем и влюбился в Арлетту. Потом приходил еще несколько раз,

но никогда не оставался до закрытия – наверно, рано вставал на работу.

– У нее были постоянные клиенты?

– Постоянных у нас почти не бывает, уж вы то должны понимать. Здесь же проходной двор. Все, конечно, одинаковые, но лица всегда другие.

– А друзья у нее были?

– Чего не знаю, того не знаю, – ответил он довольно холодно.

Мегрэ неуверенно посмотрел на жену Фреда.

– Не приходилось ли вам?..

– Можете продолжать. Роза не ревнива, ее это уже давно не волнует. Да, приходилось, если вам так интересно.

– У нее?

– Я никогда не был у нее. Здесь. В кухне.

– Он такой, – вмешалась Роза. – Зайдет на кухню – и тут же возвращается. А за ним – девица, отряхивается, словно курица.

Она рассмеялась.

– Вы ничего не слышали о графине?

– О какой графине?

– Ладно, оставим. Не дадите ли адрес Кузнечика? Как его настоящее имя?

– Тома… Фамилии нет: он из приютских. Где ночует, не могу сказать, но днем пропадает на скачках. Скачки – его единственная страсть. Еще рюмочку?

– Спасибо.

– Как вы думаете, газетчики придут?

– Возможно. Когда узнают.

Трудно было понять, радуется Фред предстоящей рекламе или недоволен этим.

– В любом случае я в вашем распоряжении. Пожалуй, мы все таки откроемся сегодня вечером. Если зайдете, можете переговорить со всеми.

Когда Мегрэ добрался до улицы Нотр Дам де Лоретт, машина прокуратуры уже уехала, отъезжала и «Скорая» с телом девушки. У дома стояла кучка зевак, не столь значительная,

однако, как ожидалось.

Жанвье в привратницкой звонил по телефону. Повесив трубку, он доложил:

– Пришло сообщение из Мулена. Леле, отец и мать, живут с сыном, банковским служащим. Их дочь, Жанна Леле, маленькая курносая брюнетка, ушла из дому три года назад и с

тех пор не подает признаков жизни. Родители даже слышать о ней не хотят.

– Приметы совпадают?

– Ничуть. Она на пять сантиметров ниже Арлетты и вряд ли удлинила нос.

– Что нового насчет графини?»

– Ничего. Я опросил жильцов корпуса Б. Их довольно много. Толстая блондинка, которая видела нас на лестнице, содержит гардероб в театре. Утверждает, что совсем не

интересуется происходящим в доме, но слышала, как кто то прошел за несколько минут до девушки.

– Значит, она слышала и как девушка поднималась? Как же она ее узнала?

– Говорит, по шагам. На самом то деле она все время торчит возле дверей.

– Она видела мужчину?

– Нет, не видела, но поднимался он медленно – или очень грузен, или сердце больное.

– А как он спускался?

– Нет.

– Она уверена, что это не мог быть кто то из жильцов с верхних этажей?

– Она знает шаги всех жильцов. Я встретился и с соседкой Арлетты. Девушка служит в пивной, и я, должно быть, ее разбудил. Она тоже ничего не слышала.

– Все?

– Звонил Люкас, он на месте, ждет указаний.

– Отпечатки есть?

– Только наши и Арлетты. Вечером вы получите донесение.

– Нет ли в доме мужчины по имени Оскар? – на всякий случай спросил Мегрэ у привратницы.

– Нет, господин комиссар. Но однажды, очень давно, кто то звонил Арлетте. Говорил мужчина, с провинциальным акцентом. Он сказал: «Будьте добры, передайте, что ее ждет

Оскар, она знает где».

– Когда это было?

– Через месяц или два после ее переезда. Я еще удивилась, потому что за все это время ей никто не звонил.

Я еще удивилась, потому что за все это время ей никто не звонил.

– Она получала письма?

– Иногда из Брюсселя.

– Почерк мужской?

– Женский. И писал человек не слишком грамотный.

Полчаса спустя Мегрэ и Жанвье, выпив по дороге по кружке в пивной «У дофины», поднимались по лестнице дома на набережной Орфевр.

Не успел Мегрэ открыть дверь своего кабинета, как появился малыш Лапуэнт с красными глазами, лихорадочным взглядом.

– Мне надо срочно поговорить с вами, шеф.

Когда комиссар, повесив в шкаф шляпу и пальто, повернулся и увидел перед собой инспектора, тот, кусая губы и сжимая кулаки, готов был разрыдаться.

Спиной к Мегрэ, почти касаясь лицом стекла, он говорил сквозь зубы:

– Увидев Арлетту сегодня утром, я понятия не имел, зачем она здесь. По дороге на набережную Жавель бригадир Люкас ввел меня в курс дела. А вернувшись, я узнал, что она

убита.

Мегрэ, сидя за столом, медленно произнес:

– Я забыл, что тебя зовут Альбер.

– После всего, что она рассказала, господин Люкас не должен был отпускать ее одну, без сопровождающего.

Он говорил как обиженный ребенок, и комиссар улыбнулся.

– Иди ка сюда, сядь.

Лапуэнт медлил, словно сердился на Мегрэ. Затем скрепя сердце сел на стул у стола. Опустив голову, уставился в пол, и оба, он сам и Мегрэ, который с важным видом

посасывал трубку, выглядели, как отец с сыном во время важного разговора.

– Ты у нас недавно, но пора бы уже понять, что, если брать под надзор всех, кто приходит с заявлением, вам некогда будет ни есть, ни спать, согласен?

– Да, шеф, но…

– Что – но?

– Здесь совсем другое.

– Почему?

– Вы хорошо знаете, что ее показания не выдумка.

– Успокоился? Теперь рассказывай.

– Что рассказывать?

– Все.

– Как я с ней познакомился?

– Хотя бы и так. Давай с самого начала.

– Ко мне заглянул приятель из Мелена, школьный товарищ, он изредка наезжает в Париж. Мы вышли прогуляться, сначала? с моей сестрой, а потом, проводив ее, уже вдвоем

отправились на Монмартр. Вы знаете, как это бывает. Выпили по стаканчику в нескольких барах, и у последнего какой то карлик сунул нам адресок.

– Почему карлик?

– Да ростом он с четырнадцатилетнего, а лицо все в морщинах, потасканное. Посмотришь – мальчишка мальчишкой. Поэтому, наверно, его и прозвали Кузнечиком. Кабаре, где мы

побывали, разочаровали моего приятеля, и я решил, что «Пикреттс» как раз то, что надо.

– Когда это было?

Лапуэнт подумал и, не скрывая своего удивления и даже огорчения, ответил:

– Три недели назад.

– И в «Пикреттс» ты познакомился с Арлеттой?

– Она сама подсела к нам. Приятель – у него нет большого опыта – принял ее за потаскушку. Потом, уже на улице, мы с ним поссорились.

– Из за нее?

– Да. Я понял, что она не такая, как другие.

Мегрэ, старательно прочищая трубку, слушал с серьезным видом.

– И на следующую ночь ты пришел снова?

– Я хотел извиниться за приятеля.

– Что же такого он сделал?

– Предложил ей переспать за деньги.

– Она отказалась?

– Конечно. Я пришел довольно рано, уверенный, что еще никого нет, и она согласилась выпить со мной стаканчик.

– Стаканчик или бутылку?

– Бутылку. Хозяин не разрешает им сидеть с посетителями, если те не заказывают бутылку. И только шампанского.

– Понятно.

– Я знаю, что вы думаете. Она о чем то умолчала и была убита.

– Она не говорила, что ей грозит опасность?

– Прямо не говорила, но я догадывался, что у нее в жизни не все гладко.

Назад Дальше