Прямо перед ним, на стене, висела фотография Арлетты в неизменном черном платье, таком облегающем, что она казалась более обнаженной, чем на непристойных снимках у него
в кармане.
Сегодня утром, в кабинете Люкаса, он едва обратил на нее внимание. Обыкновенная ночная пташка, каких множество. Но Мегрэ поразила молодость женщины, и что то в ней
насторожило его. Он все еще слышал усталый голос – такой бывает у них поутру, после вина и сигарет, – видел беспокойные глаза, вспомнил, как машинально взглянул на ее
грудь, и, главное, вновь почувствовал запах женщины, запах постели, исходивший от нее.
Ему редко приходилось встречать столь сексуальную женщину, и это контрастировало с ее встревоженным девчоночьим взглядом, а еще больше с квартиркой, где он только что
побывал: навощеный паркет, шкаф со швабрами, ящик для продуктов за окном.
– Фред сейчас спустится.
– Вы спросили у него?
– Только одно: видел ли он двоих мужчин. Не помнит. И даже почти уверен: за этим столиком двоих мужчин не было. Это четвертый. Мы обозначаем столики номерами. За пятым
сидел американец – он выпил почти целую бутылку виски, за одиннадцатым – веселилась компания с женщинами. Дезире, официант, может вам вечером подтвердить.
– Где он живет?
– Где то в пригороде. Точно не скажу. Утром уезжает домой с вокзала Сен Лазар.
– Кто еще у вас работает?
– Кузнечик. Он и зазывала, и рассыльный, и проспекты при случае раздает. Еще музыканты, девочки.
– Сколько девочек?
– Кроме Арлетты – Бетти Брюс – акробатический танец, ее фотография слева – и Таня. До и после своего номера она играет на пианино. Больше никого. Заходят, конечно,
девочки с улицы выпить стаканчик или подцепить кого нибудь, но они чужие. Мы же – одна семья. У нас с Фредом нет амбиций – поднакопим деньжат и уедем на покой к себе, в
Буживаль. А вот и он!
Из кухни, надевая пиджак на рубашку без воротничка, вышел мужчина лет пятидесяти, невысокий, коренастый, моложавый, темноволосый, с серебристыми висками. Вероятно, он
схватил первое, что попалось, поскольку к брюкам от смокинга надел шлепанцы на босу ногу. На вид спокоен, даже, пожалуй, больше, чем его жена. Разумеется, он слышал о
Мегрэ, но видел его впервые и поэтому шел медленно, желая доставить себе удовольствие рассмотреть комиссара.
– Фред Альфонси, – представился он, протягивая руку. – Моя жена вам ничего не предложила?
Как бы для очистки совести он подошел к столику номер четыре, провел по нему рукой.
– Вы правда ничего не хотите? Не возражаете, если Роза приготовит мне чашечку кофе?
Отправив супругу на кухню, он сел напротив комиссара и, локти на стол, выжидательно молчал.
– Вы уверены, что сегодня ночью за тем столиком не было посетителей?
– Послушайте, господин Мегрэ. Я вас знаю, а вы меня – нет. Возможно, прежде чем прийти сюда, вы навели справки у своих коллег из отдела светской жизни. Вот уже несколько
лет эти господа изредка заходят ко мне по долгу службы. Если они вам еще не сказали, то наверняка скажут: никогда и ничего незаконного здесь не было, а я – человек
безобидный.
Забавно было смотреть, как он – расплющенный нос и уши старого боксера – произносит эти слова.
– Если я говорю, что за тем столиком никого не было, значит, там никого не было. Заведение у меня скромное. Нас в кабаре всего несколько человек, я же здесь постоянно –
за всем глаз да глаз нужен. Могу вам точно сказать, сколько посетителей побывало у нас прошлой ночью: достаточно проверить в кассе жетоны с номерами столиков.
– Арлетта с молодым человеком сидели за пятым столиком?
– За шестым.
– Арлетта с молодым человеком сидели за пятым столиком?
– За шестым. Справа четные номера: второй, четвертый, шестой, восьмой, десятый, двенадцатый. Слева – нечетные.
– А за следующим?
– За восьмым? Около четырех утра было две пары, парижане, раньше они к нам не заходили. Видно, не знали, куда деться, но быстро поняли, что ошиблись адресом. Взяв
бутылку шампанского, они ушли, а мы почти сразу закрылись.
– Значит, ни за этим столиком, ни за другим вы не заметили двух мужчин – один пожилой, чем то похож на вас.
С улыбкой понимающего человека Фред Альфонси ответил:
– Будь вы со мной откровенны, может, и я был бы вам полезен. Вам не кажется, что игра в кошки мышки затянулась?
– Арлетта убита.
– Ну да?
Он подскочил. Взволнованно крикнул в глубину зала:
– Роза! Роза!
– Сейчас иду.
– Арлетта убита!
– Да ты что!
Она вернулась с удивительной для ее полноты быстротой.
– Арлетта? – повторила она.
– Задушена сегодня утром у себя на квартире, – продолжал комиссар, глядя на обоих.
– Вот те на! Что же за негодяй?..
– Именно это я и хочу узнать.
Роза высморкалась. Казалось, еще чуть чуть – и она заплачет. Взгляд ее был прикован к фотографии на стене.
– Как это произошло? – спросил Фред, направляясь к бару.
Он долго выбирал бутылку, наполнил три рюмки, подал сначала жене. Старый коньяк. Ненавязчиво поставил рюмку и перед Мегрэ, тот пригубил.
– Сегодня ночью здесь она случайно подслушала разговор двоих мужчин о какой то графине.
– Что за графиня?
– Я ничего не знаю. Одного из мужчин зовут Оскаром.
Фред ухом не повел.
– Выйдя отсюда, Арлетта пошла в комиссариат квартала, чтобы сообщить об услышанном, а оттуда ее доставили на набережную Орфевр.
– Поэтому ее и убили?
– Возможно.
– Ты видела двоих мужчин, Роза? Нет, не видела. Оба и впрямь были ошарашены и удручены.
– Клянусь, господин комиссар, если бы двое мужчин были в «Пикреттс», я знал бы и непременно сказал вам. Нам то чего хитрить между собой? Вы же в курсе, что представляют
собой заведения вроде нашего. Сюда не ходят посмотреть необыкновенные номера или потанцевать под звуки великолепного джаза. И до изысканного салона нам далеко – вы
видели рекламный проспект.
В поисках чего нибудь возбуждающего идут сначала в другие заведения. Тех, кому удается подцепить девицу, здесь вы не увидите. А уж те, кто не нашел что хотел, в конце
концов оказываются у нас и всегда здорово навеселе.
Я сумел столковаться со многими водителями ночных такси и неплохо им приплачиваю. Да и портье крупных гостиниц подсказывают своим клиентам, куда пойти.
Большинство наших посетителей – иностранцы, которые надеются на что то сногсшибательное.
А сногсшибательное – всего лишь раздевающаяся Арлетта. На какой то миг, пока падало платье, она оставалась голой. Чтобы избежать неприятностей, я наказал ей сбрить
волосы – так вроде поприличнее. После этого мало кто не приглашал ее за свой столик.
– У нее были мужчины? – медленно спросил Мегрэ.
– Во всяком случае, не здесь. И не в рабочее время. Я не позволяю девочкам выходить, пока заведение открыто. Они лезут из кожи вон, чтобы подольше задержать посетителей,
предлагают им выпивку и, видимо, обещают встретиться после закрытия.
– И встречаются?
– А как вы думали!
– Арлетта тоже встречалась?
– Вероятно.
– И с молодым человеком, который был сегодня ночью?
– Ни в коем случае.