Казалось, она верила в это всей душой. Но Ёсия не сомневался: его отец – врач-гинеколог. Видимо, что-то было не в порядке с презервативом. Что тут еще можно предположить?
– И что, врач знает о моем рождении?
– Думаю, что нет, – ответила мать. – Откуда ему знать, если мы с тех пор больше не виде-лись?
Мужчина сел в метро на линии Чиёда в сторону Абико . Ёсия запрыгнул вслед за ним в тот же вагон. В одиннадцатом часу вечера в метро довольно пустынно. Мужчина сел, вынул из портфеля журнал. Открыл заложенную страницу. Ёсии показалось, что журнал – какой-то спе-циальный. Он уселся напротив и развернул газету, делая вид, будто читает. Мужчина был худо-щавый, лицо точеное, серьезное. «Похож на врача», – подумал Ёсия. Возраст примерно тот, а самое главное – у него нет мочки правого уха. Выглядит так, будто действительно след от укуса собаки.
Этот человек – мой биологический отец, – интуитивно почувствовал Ёсия. Но он не знает, что в мире есть я. И даже если я сейчас сообщу ему это, вряд ли он мне поверит. Он же убежден, что предохранялся идеально.
Поезд проехал станцию Син-Очяно-мидзу, миновал Сэндаги, Мачия и вскоре выехал на поверхность. На каждой остановке пассажиров становилось все меньше. Но мужчина читал журнал, не глядя по сторонам. Он не собирался вставать. Ёсия изредка бросал на него пытливый взгляд и читал, сам того не желая, вечерний выпуск газеты. И между делом припоминал события прошлой ночи. Он со своим близким другом по университету и двумя его знакомыми подружками решил выпить на Роппонги. Как все вместе перебрались затем в дискотеку он помнил, точнее – этот факт воскрес в его памяти. «Ну и как я поступил с девчонкой? Нет, кажется, ничего не было. Так надраться – не до сношений ».
Раздел новостей вечерней газеты по-прежнему пестрел статьями о землетрясении. Мать вместе с другими верующими остановилась в офисе одной религиозной организации. Они каж-дое утро набивали рюкзаки товарами первой необходимости и ехали, докуда шла электричка. Затем шли пешком по усыпанному обломками шоссе до Кобэ. Там раздавали людям то, что при-носили с собой. Разговаривая с сыном по телефону, мать говорила, сколько весит рюкзак – бы-вало по пятнадцать килограммов. Ёсии казалось, что от увлеченно читающего напротив мужчи-ны то место отделяют триллионы световых лет.
Пока Ёсия учился в начальной школе, он раз в неделю ходил с матерью на проповеди. В этой организации у нее получалось проповедовать лучше других. Красивая, молодая, судя по всему, хорошо образованная (что было правдой), к людям она относилась дружелюбно. Ну и держала за руку маленького мальчика. Люди просто теряли бдительность. Они не питали инте-реса к религии, но выслушать ее соглашались. Мать надевала скромный, однако лестный для ее фигуры костюм и ходила по домам, распространяла религиозные буклеты и ненавязчиво, с улыбкой на лице рассказывала, какое это счастье – иметь веру. Предлагала непременно обра-щаться, если возникнут какие-либо проблемы.
– Мы ничего не навязываем. Мы только отдаем, – пылко уверяла она с блеском в глазах. – Моя дуща прежде металась в потемках, но с помощью этого учения я спаслась. Этот малыш на-ходился у меня в животе, а я решила броситься с ним в море и умереть. Но Всевышний протянул мне руку с небес, и сейчас я живу в сиянии вместе с сыном и Всевышним.
Ёсии было не в тягость ходить по незнакомым домам, держась за материнскую руку. В та-кие минуты мать была как никогда нежна, а ее рука – тепла. Нередко их прогоняли, не желая ничего слышать. Поэтому они радовались любому доброму слову и очень гордились, когда получали новоиспеченного верующего. При этом Ёсия думал: «Ну, теперь-то отец-Боженька точно хоть немного, но признает меня».
Однако перейдя в среднюю школу, он отказался от веры. В нем проснулся эгоизм, он уже не мог принимать несовместимые с общественным мнением жесткие заповеди организации.
В нем проснулся эгоизм, он уже не мог принимать несовместимые с общественным мнением жесткие заповеди организации. Од-нако не только это. Главным образом отдалила его от веры безграничная холодность со стороны Родителя. На душе было темно и тяжко, на сердце – камень. Мать очень жалела о решении сына, но Ёсия оставался непоколебим.
Мужчина сунул журнал в портфель, встал и направился к двери на последней станции пе-ред префектурой Чиба. Ёсия вышел следом. Мужчина вынул из кармана проездной билет и ми-новал турникет. Ёсия остановился –следовало доплатить в специальном автомате. Он едва не опоздал, когда мужчина усаживался в такси на стоянке. Ёсия прыгнул в следующую машину и достал из бумажника новенькую купюру в десять тысяч иен.
– Вон за тем такси.
Водитель подозрительно глянул на Ёсия, затем на купюру.
– Со мной ничего не будет? Это не криминал?
– Ничего страшного, – успокоил Ёсия. – Обычная слежка.
Водитель молча взял купюру и надавил на газ.
– Но и по счетчику заплатите. Я его уже включил.
Две машины пронеслись вдоль опущенных жалюзи торгового квартала, миновали несколько пустырей, оставили позади больницу со светящимися окнами и мелко размеченные участки под дешевое строительство. Движения на дороге почти не было, поэтому преследовать было легко, и на приключение это не тянуло. Водитель увлекся: то отставал, то сокращал дистанцию.
– Расследуете измену?
– Нет, что-то вроде охоты за мозгами, – ответил Ёсия. – Две фирмы охотятся за одним спе-циалистом.
– Ого, – лишь удивился водитель. – Не знал, что конкуренция достигла таких размахов.
Жилье стало встречаться реже, они оказались в промышленном районе с заводами и скла-дами вдоль реки. Вокруг ни души, лишь маячили все новые и новые фонари. Первая машина резко затормозила возле высокого и длинного бетонного забора. Водитель Ёсии, вовремя заме-тив стоп-сигналы, нажал на тормоз метрах в ста и потушил фары. И лишь ртутные лампы без-молвно освещали асфальт. Ничего, кроме забора, не видно. По верху бегут толстые ряды колю-чей проволоки – как вызов всему остальному миру. Открылась дверца первой машины человек без мочки уха вышел. Ёсия, не говоря ни слова, протянул водителю еще две бумажки по тысяче иен.
– Такси тут не поймать, поэтому возвращаться вам будет непросто. Может, подождать? – спросил водитель, но Ёсия отказался и вышел из машины.
Мужчина сразу же зашагал по прямой дороге вдоль забора. Как и на станции метро, его шаги были медленными и размеренными. Похож на ладного робота, которого тянет куда-то маг-нитом. Ёсия поднял воротник пальто и следовал за мужчиной, стараясь оставаться незамечен-ным, иногда выдыхая белый пар. До него доносилось лишь поскрипывание кожаных туфлей мужчины, а резиновые подошвы Ёсии, казалось, ступали беззвучно.
Вокруг – ни малейшего признака жизни, будто пейзаж, увиденный во сне. Закончился длинный забор, показалась свалка старых машин. Они громоздились одна на другой за металли-ческой сеткой забора. Краска уже облезла от дождей, и под ртутными лампами они окончательно потеряли цвет. Мужчина шагал дальше. Ёсия ничего не мог понять. Зачем тот вышел из такси в этом жутком месте? Куда он возвращается, домой? Или решил немного прогуляться? Но февральская ночь – не лучшее время для ночных прогулок, на улице холодно. Леденящий ветер иногда подталкивал Ёсию в спину.
Свалка закончилась, опять потянулся неприглядный бетонный забор, а в том месте, где он обрывался, открылся тесный проулок. Мужчина, словно зная о его существовании, уверенно свернул туда. В глубине проулка – темно, что дальше – определить невозможно. Ёсия немного поколебался, но все же поспешил следом за мужчиной, шагнув в темноту. Раз дошел досюда, поворачивать уже не годится.
Переулок с обеих сторон был зажат высокими заборами.