Намотавший сто двадцать лет сроку тип, начавший молиться Богу и учиться
грамоте в вечерней школе роднойколонии оченьстрогого режима, находящейся
во-он за тем лесом, в торфяных болотах; Паша Силакова, гоняющая на мотоцикле
посельскимпросторам пуще юноши;тесть Маркел Тихонович, не пришедший на
суд, чтобы"неразостраиваться";теща,явившаяся вПочиноквпарадном
костюме, капроновых чулках, всем своим видом показывающая, что судят не того
инетак,какнадо;народ,воспринимавшийсудейскоедействословно
переживательныйспектакль, -- все-все это жизнь, в которой "то клюет, то не
клюет",веселая,беспечная,немысленносуровая,непостижимосложнаяи
простая, как тевон, пролетающиемимооконэлектрички,тихие деревушки,
леса, болота,медленно удаляющиеся сонные унырки в лес, собака, рвущая цепь
у путевой будки, готовая укусить электричку.
Между тем Венька Фомин, измотанный судом, сморенный усталостью в пути и
вином, спит за загородкой городскойтюремноймашины и ни о чем недумает,
папы и мамы несчастных детей,пэтэушник, сгубивший юную мать, длиннее своей
жизнимотающийсрокзнаменитый зэксотстреленнойвпобегерукой,в
богоискательство ударившийся, -- все-все это былодо них и будет после них,
--все это жизнь,товарищ Сошнин. Вот и осмысли ее, поднимись до понимания
всей правдыжизни, иначезачем и для чего,не умея в руках держать топор,
лезть в плотники?
Реальность,бытие всего сущего на земле, правда-- самаземля, небо,
лес, вода, радость, горе,слезы, смех, ты сам с кривыми или прямыми ногами,
твоидети.Правда--самоеестественноесостояниечеловека,еене
выкрикнуть, не выстонать, не выплакать, хотя влюбомкрике, в любом стоне,
песне, плаче онастонет, плачет, смеется, умирает и рождается, и даже когда
ты привычнолжешь себе илидругим --это тожеправда,и самыйстрашный
убийца,вор, мордоворот,неумный начальник, хитрый иковарный командир --
все-все это правда, поройнеудобная, отвратительная. Икогдазавистникс
рассудительностью вечногострадальцасостоном воскликнул: "Нет правды на
земле,нонетееивыше!"-- он непритворялся, он говориловысшей
справедливости, о той правде, которую в мукахосмысливают людии в попытке
достичь высоты ее срываются, погибают, разбивают свои личные судьбы и судьбы
целыхнародов,но,какальпинисты, лезут илезутпо гибельно-отвесному
камню. Постижение правды есть высочайшая цель человеческойжизни, и на пути
кней человек создает, неможет не создать ту правду, котораястанетего
лестницей, его путеводной звездой к высшему свету и созидающему разуму.
Но зэк,набегавший за полжизни срок на две жизни, молящийся о спасении
души, -- все же нехорошая правда, бессмысленная правда, и страшнее она лжи.
Сошнин-таки осилился,заставилсебя поднятьсяс постели, помял перед
зеркаломладонями лицо-- отчего-то онотак быстро заросло.
Да нет, темно
возле умывальника, или потемнело лицо от воспоминаний. Скорее всего, так оно
иесть.Ведьпередсамымпоходомвиздательство,утромнеранним,
выскоблился, намарафетился.Помочил расческу Сошнин,разодралсвалявшиеся
волосы,погладил себя по голове и пошел започтой. Подлестницей как было
насвинячено, таквсеиоставалось:окурки,железные пробки, коробкиот
спичек и сигарет, рванье бумагиифольги, растоптанные селедочныеголовы,
куски хлеба.Здесь же, на газете, постеленной папол,со всеми удобствами
расположилсяпосетитель:стакан,унесенныйиз автомата, врасковырянной
фольгемертвоесвечениеплавленогосыра, надкушенноеяблокоитемная,
мрачная бутылища бормотухи с подтеками на наклейке.
-- Д-ру-у-уг, -- раздалось из-под лестницы. -- Какое сейчас время?
-- Утро.
-- Утро? Вот еще одно утро наступило. Бегит время, бегит... Так и жизнь
пробегит...
Леонидподнимался по лестнице с газетами, сопровожда-емыйромансом:
"Утр-ратуманна-а-ая,утр-расе-эда-а-ае-э,да-алилазур-рныямрракам
п-окрытыи..."Гостьседьмогодомаоказалсямеланхоликом.
Певцом-меланхоликом.
Вгазетувложено письмо от Маркела Тихоновича. Сошнин его нетерпеливо
разорвал.
"Добрый день! Веселый час! Дорогой мой сынок Леня.
Изболелосьмоесердцеобвашемздоровье.Были бы у меня крылушки,
прилетел бы к вам.А неулетишь. Корова на дворе, что якорьна корабле --
держит.Ихозяйство всякое кругом, да старуха однабоитсяночью.Раньше
никого не боялась: хоть ей черт, хоть ей поп, хоть муж, но нерьва ее здала в
боях с врагами социализьма и со мной..."
Леонидулыбнулсяипошелскакатьпописьму,чтобыосновательно
перечитать его перед сном.
"Дошел донас слух, что вы опеть с женою вразделе. Этонамбольшая
досада. Кактутбыть--ниче не придумаш. Токо одно скажу: нам, мужикам,
надо и жалеть их,дур. Куда оне без нас-то? Говорил я тебеили нет,как в
сорок девятомгодууходилиз дому --нестало мочи. Пристал якодной
хорошей жэншыне, из соседней деревниТугожилино,вдове -- еще смолоду мы с
ней знались.Починилейдомишко,скарбвесьуладил,колодец почистил,
скотину обиходил,живем,другдружке не нарадуемся.А моя-то, Толька-то,
совсемзапурхалась, ниче ведь неумет, токо лаяться и выступать. Приходила
страмотить, окнабила,блядевонила. Я забеспокоился:Толька внормальном
состояниизадомом неследит,что тогда в ем деется, когда она в нервном
приступе.Приковылял,какподневольный.Все у ихзапущено,не сварено,
корова не продоена, на всю деревню орет, пчелы с дому их не выпушшают. Лерка
золотухой обросла. И что мне свою судьбу тешить? Эти ж пусть пропадут? Так и
остался.