– А теперь мне нужно еще больше, – зло сказал Карцев.
– Зачем? – искренне удивился Серега.
Они прошли сквозь проходную к стоянке личных автомобилей.
Среди «Жигулей» и «Москвичей» разных выпусков стояла старая Серегина «Волга» с открытыми настежь дверями. Свесив ноги наружу, сидел на водительском месте Толик.
Когда Серега и Карцев подошли к машине, Толик встал и опустил голову. Серега расплылся в улыбке:
– Здорово, сынок!
– Здрасьте, дядя Сережа.
– Ты что тут делаешь? – спросил Карцев.
– Тебя жду.
– А как ты машину открыл?
Толик вместо ответа показал связку ключей на красивом брелочке.
Серега захохотал. Карцев недоумевающе посмотрел на него.
– А я ему месяц назад, когда он второй класс получил, доверенность оформил и комплект ключей подарил! – торжествующе прокричал Серега.
– А я почему не знал? – спросил Карцев.
– А это наше дело, семейное!.. – еще пуще развеселился Серега. – Верно, Толик?
Толик криво ухмыльнулся. Карцев сел на заднее сиденье, и Серега тут же уселся рядом с ним.
– Я хотел поговорить с тобой, па... – тихо сказал Толик.
– Давай, шеф, садись за баранку и двигай.
Толик, сопя, уселся за руль.
– Куда? – спросил он.
– В «Арагви». Обедать.
– Обед и дома есть, – повернулся к отцу Толик.
– А мы хотим в «Арагви». Трогай!
И Толик тронул...
* * *
В ресторане Карцев сидел напротив Сереги и Толика и говорил:
– Вот так-то, Серега. А Толик ко мне будет раз в месяц в гости ходить. Или даже, может быть, чаще... А уж если захотят отцу праздник сделать, может, и с Катькой разрешат раз в недельку повидаться! Глядишь, часок погулять мне будет с ней дозволено.
– Ну папа...
Подскочил официант:
– Извините, забыл спросить: коньячок, водочку?
– Я думаю – бутылки хватит, а, Витек? – спросил Серега.
– Сто пятьдесят «Варцихе». Пятьдесят ему. – Карцев показал на Серегу. – А сто – мне.
– Такие солидные гости, а коньячку три капли, – улыбнулся официант.
– Вот потому что солидные. Были бы шантрапа какая-нибудь, литрягу бы заказали.
– Вас понял. А молодому человеку? Может, сухонького?
– Молодой человек у нас за рулем.
– Вас понял. Слушаюсь. – И официант исчез.
– Вот так-то, дядя Сережа! – зло проговорил Карцев.
– Ну, ты даешь, Толик, – огорчился Серега.
– Мы думали, как лучше... – сказал Толик.
– Лучше всего, когда ты приходишь из рейса, а тебя дома ждут. – Серега намазал кусок хлеба горчицей, поперчил, посолил и отправил в рот. И чтобы снять напряжение, возмутился: – Да где же этот халдей?! Скоро он нам закусь принесет?!
Наступило тягостное молчание.
– Господи... сынок, – наконец горько сказал Карцев. – Да приди ты ко мне, скажи: отец, давай построим дачу для Катьки, будем там летом все вместе жить... Или квартиру какую-нибудь громадную – чтобы просторно всей нашей семье было... А я тебе, отец, еще внуков настрогаю! Да я бы наизнанку вывернулся! Я бы из-за баранки не вылезал... Ишачил бы, уродовался бы, а сделал! Потому что я, наверное, крестьянин. Так и вижу: огромный стол в большой светлой комнате, и сидим мы все вместе – родные и близкие... Тогда все ни хрена не страшно!
Карцев помолчал и добавил:
– Я шаг в сторону боюсь сделать, чтобы вас с Лизой, семью свою, не обидеть... А вы меня так... Запросто...
Подскочил официант, стал расставлять тарелки.
– Икорочку только что получили. Не желаете икорочки?
– Желаем, – сказал Серега и тревожно глянул на Карцева.
* * *
Ранним утром две голубые «шкоды» с огромными серебристыми рефрижераторами мчались по пустынной трассе.
Впереди шел Серега Пушкарев. За ним Карцев. В квадратном зеркале заднего вида карцевской машины удалялась надпись на зеленом щите: «До Москвы 65 км».
Карцев, ухмыляясь, смотрел в спину Серегиного фургона с большими черными номерами.
Занавески с барабанящими зайчиками были раздвинуты к стенкам кабины. На аккуратно застланной подвесной койке лежала Лена в свитере и джинсах. И говорила:
– Из твоего телефонного бормотания я ведь не поняла ничего. – Она опустила руку и погладила Карцева по затылку. – Я рассчитывала увидеть тебя не раньше чем через две-три недели... Что, думаю, стряслось? Что-нибудь с Толиком? С Катенькой?
– Она вчера так плакала... – сказал Карцев, глядя вперед. – «Дедушка, не уходи в рейс!.. Дедушка, возьми меня с собой!...»
– Дедушка! – рассмеялась Лена, свесилась с койки и поцеловала Карцева в седую макушку. – Ну какой же ты дедушка?!
– Дедушка я, кстати, первый сорт.
– Ты у меня вообще первый сорт! Ну слушай: в школе – ремонт, отпуска отменены, директор, молодой, здоровый кобель, тут же заболел и уехал куда-то к морю и, конечно, все свалил на плечи старика завуча. Старик, естественно, боится, что его уйдут на пенсию, и даже пикнуть не посмел... Когда я сказала, что отбываю на три недели, ему буквально худо стало. Он так кричал! Витенька, он так кричал!.. «Елена Дмитриевна, вы дезертир! Вы непорядочный человек! Вам не место...» Ну и всякое такое... А я стою перед ним в известке, в масляной краске – зачуханная, как жучка...
– Но ты же врач! – возмутился Карцев. – Какого черта?!
– Но я же школьный врач, – возразила Лена. – А это совсем не то, что ты думаешь. Ой, Витюш, так есть хочется!..
Карцев пошарил за спинкой сиденья и вытащил яблоко.
– Погрызи пока... До десяти на трассе все закрыто. Километров через сто позавтракаем. Ну и?..
Лена перевернулась на спину, вытерла яблоко краешком занавески.
– Ну и тогда я пошла с козырного туза! Возьми и ляпни: «Я в свадебное путешествие еду! Вы что, хотите мне жизнь сломать?!» Старик и расклеился.
Карцев даже головой тряхнул от неожиданности.
– Ты так и сказала – в свадебное путешествие?
– Да. – Лена ожесточенно откусила от яблока большой кусок. – Но ты не пугайся. Вернусь, попрошу прощения за ложь. Старик добрый, простит...
Она повернула голову и стала разглядывать занавеску, в складках которой жили зайчики с барабанами.
* * *
Спустя полтора часа они заканчивали свой немудрящий завтрак в скудной придорожной харчевне. За окнами стояло несколько автомобилей: две «шкоды» Карцева и Пушкарева, чей-то раздрызганный колхозный «ГАЗ-51» или, как его называют шоферы, «газон», частный «жигуленок» и нелепый тоненький трактор на огромных задних колесах.
Лена, Карцев и Серега сидели за колченогим пластмассовым столиком.
Неподалеку от них завтракала чистенькая семья с «жигуленка». В углу зала – двое в промасленной спецовке, с трактора, а у самой буфетной стойки одиноко пил третью бутылку портвейна какой-то детина лет тридцати.
– Сережа, ты что же руки не помыл? – удивилась Лена.
– Ленок, нормальные рабочие руки, – легко сказал Серега.
– Бесполезно, Аленка, – процедил Карцев. – Ты ж его не первый день знаешь.
– Викторыч! – крикнула старая буфетчица Карцеву. – Следующим рейсом пойдешь, привези набор шоколадный. У моей внучки именины в будущем месяце.
– Ладно, – сказал Карцев. – А где Клавка?
– Клавка!.. – вместо ответа заорала буфетчица.
– Ну чего, чего? – Из окна раздачи высунулась профессионально румяная повариха.
– Глянь-ко, – сказала буфетчица и ткнула пальцем в Карцева.
– Ой, Виктор Викторович с Сережей приехали! – воскликнула повариха. – Чего ж не сказала раньше-то! Чего покушаете, ребятки?
– Да уж покушали, – улыбнулся Серега.
– А я еще положу!
– Да нет, спасибо, – сказал Карцев и вынул из кармана небольшой пакетик. – Привез тебе иголки для швейной машины. Только не знаю, эти номера или не эти... Сама разбирайся.
– «Скажите, почему нас с вами разлучили...» – вдруг запел пьяный.