Если можно, я не хотела бы больше говорить об этом. Никогда.
— Я верю, — эль–Неренн сжала её ладонь в своей… затем отпустила, встала. Прошлась до стены и обратно.
— Да, я начинала о деньгах. У Старухи есть пунктик. Она считает, что покупается и оплачиваетсявсё . Она заплатила, Ньер. Оба раза. Как и обещала. Забавно, верно? Я удивлялась, почему её почти никогда не предают. Она умеет быть благодарной. Мне кажется, она богаче всех людей на свете, вместе взятых. И всегда выполняет обещания.
Хольте встала, остановилась перед эль–Неренн.
— Я хотела попросить тебя распорядиться деньгами, Ньер. Это деньги за твою голову. Наверное, я должна была вернуть их – но не смогла. Прости.
— И сколько я стою? – усмехнулась эль–Неренн.
Хольте наклонилась, вынула карандаш и написала на салфетке сумму.
Эль–Неренн потеряла дар речи, увидев единицу и пять нулей.
— Ты зачем–то нужна ей, Ньер. Она не отступится. Сейчас ей оборвали щупальца – по твоему делу проходит больше сотни человек. Но она никогда не сдаётся.
— И что же мне делать? – поинтересовалась эль–Неренн, вновь ощущая страшную усталость. Бежать? Без документов, почти без денег, с репутацией возмутительницы спокойствия?
— Жить, — Хольте прикоснулась ладонью к её щеке. – Если разрешишь, я помогу тебе. Я сама уязвима — Лас снова могут похитить. Но я хочу закончить начатое. Я слишком давно об этом мечтаю.
— Убить её?
— Превратить её жизнь в кошмар. Сделать то, что она сделала с моей жизнью. Я добьюсь своего. А насчёт этого… – она указала на стены вокруг. — Подарок города. За особые заслуги. Хотя какие там заслуги — вспомнила имена – те, что упоминал Аспид — и сообщила полиции, — Хольте рассмеялась. Смех звучал невесело.
— Хольте, — эль–Неренн подняла взгляд. – Тебе нужны деньги. Я представляю, сколько будет стоить обучение Лас. Я ведь сама собираюсь учиться.
— А тебе не нужны?
Эль–Неренн засмеялась.
— Мне этого слишком мало. Мне нельзя доверять деньги, Хольте. Я потрачу их завтра же.
— На что же? Наряды, путешествия, драгоценности?
— Книги, — эль–Неренн стала совершенно серьёзной. – Хотя нет, вначале дом. Куда можно будет их положить. Потом – книги.
— Любишь читать?
Эль–Неренн кивнула.
— Я помню… у моих родителей была библиотека. Огромная, — эль–Неренн взмахнула руками над головой. – Я хочу вернуть её. Или собрать заново. И поеду учиться. Мама хотела отправить меня в Университет.
— В Тессегер?
— Нет, в Тегарон. Хотя, — эль–Неренн наклонила кофейник над чашкой – пуст. – Это всё мечты. Когда я ещё столько заработаю.
— Дом у тебя уже есть, — Хольте уселась. – Нет, не перебивай. Не захочешь жить здесь – я найду тебе жильё. Если не хочешь от меня помощи – скажи, я не обижусь. Я всё понимаю. Тогда возьми хотя бы часть денег, раз не хочешь брать всё.
— Хольте, — эль–Неренн подняла взгляд. – Я буду слишком беспокойной гостьей.
— Не гостьей, Ньер. Хозяйкой.
— Я кого угодно вывожу из себя. Я знаю.
Хольте пожала плечами.
— Со всеми всегда можно договориться. Верно?
Эль–Неренн кивнула.
— Я не тороплю, Ньер. Сколько у тебя времени? Две недели? Оставайся здесь. Отдыхай, пока можно.
Эль–Неренн отвернулась, подошла к окну.
— Я согласна, Хольте, — отозвалась она. – Спасибо. Я не буду сидеть на шее, не беспокойся. Только… у меня есть несколько привычек.
— Не любишь смотреть в зеркало.
— Это тоже. Ещё я люблю оставаться одна. Совсем. Никого не впускать, ни с кем не говорить. Если это тебя не очень…
— Нет, вовсе нет, — Хольте покачала головой.
* * *
Полночь почти наступила, но спать никому из них не хотелось.
— Завтра я ещё не на службе, — сообщила Хольте. – Придётся поездить по городу, бумажек нужно подписать – ужас.
Эль–Неренн изучала книжные полки. Интересного здесь было мало.
— Почти все вещи у сестры, — пояснила Хольте. – Я, как и ты, всё своё с собой носила. Почитать здесь нечего, извини.
Эль–Неренн сняла с полки толстую разноцветную книжку. Прикоснулась пальцем к картинке на обложке – картинка ожила. Нарисованный поезд вздрогнул и отправился в путь. Нарисованный же вокзал быстро остался позади. Вокруг стали мелькать деревья — необычные, сказочные, живые. Эль–Неренн улыбнулась и прикоснулась к обложке ещё раз. Картинка замерла.
— Это Лас, — Хольте махнула рукой. – По миру меня пустит. Увидела – и всё, не отстала. «Живые картинки», месяца три всего как продаются. Видела?
— Видела. Сама в руках не держала. И это интересно?
— Даже для меня, — Хольте кивнула. – Там можно выбирать – вон, видишь? Знак вопроса. Можно выбрать, что будет дальше. Лас первым делом сделала всем сказкам счастливый конец.
— Правильно, — кивнула эль–Неренн, перелистывая несколько страниц.
— Звук тоже есть – вон там, сбоку. Посмотри, если интересно. Это модно – столько книг переделывают вот в это, но стоит… Говорят, скоро обычных книг не останется, только такие.
— Останутся, — эль–Неренн вернула книгу на полку. – Никуда не денутся. Можно ещё кофе?
* * *
— Ещё кофе? – инспектор вопросительно взглянул на Виккера. Тот кивнул.
— Суд не скоро, — Тигарр тяжело опустился в кресло. – Следствие будет ещё полгода идти, готов поспорить. Тем более, замешана Рекенте – значит, придётся повозиться.
— Вы хотели услышать, как я с ней познакомился, — напомнил Виккер. – Давайте так. У вас должен быть отчёт о её задержании. Расскажите, что там. Потом – расскажу я. Это всё было в одну и ту же ночь. Меня как раз вызвал… э–э–э…
— Чучельник.
— Он самый. Никогда не забуду ту ночь. Так как всё началось?
- - -
Дождь всё лил, и лил, и конца не предвиделось. Видимость заканчивалась шагах в двадцати. Если не включать прожектор.
— Ничего не будет, — проворчал Криссен. – Зря время потеряем.
— Источник сообщил – пойдут здесь, — возразил его напарник, Майерт. – Всё надёжно. Погода видишь какая? Вполне могли отстать. Будем ждать.
Если бы не радарные «колючки», которыми украсили окрестные деревья, приближения «гостей» заметить бы не удалось. Глазами.
— А вот и наши курьеры, — проворчал Майерт, набрасывая на голову капюшон. – Работаем. «Крапива», это «Ива». Объект здесь, двойной, движется на север, к оврагам, приём.
— «Ива», разрешаем захват. «Клевер», «Мята», прикрываете, конец связи.
— «Крапива», — проворчал Криссен, проверяя снаряжение. – В тот раз были птицы. Скоро до микробов дойдём.
- - -
«Объект» оказался парой девушек. Совсем молодых — это выяснилось уже потом. Несомненно, они и не подозревали о засаде, потому что растерялись – обе.
— Полиция! Ни с места! Вы нарушаете закон о перемещении в приграничном районе…
Самая дурацкая часть в каждом задержании. Полагается чётко оповестить нарушителя, кто и за что его сейчас арестует. Нарушитель, как полагали авторы процедуры, немедленно смиряется со своей судьбой, не сопротивляется, не бежит…
И не кусается!
Та, которую Криссен поймал первой, бросила «вязанку» — груз – и первым делом впилась в руку. Не помогли даже защитные перчатки. Девица, закутанная во что–то чёрное, подхватила «вязанку» и ловко юркнула в кусты.
— Зараза! – крикнул Криссен, выхватывая «Молот». Только пластиковые пули. Только в крайнем случае. Шоковые дубинки – на минимум поражения. Гуманисты! Укус, поди, залечивать придётся неделю. – Стоять! Стоять, иначе стреляю!
— У меня чисто, — голос Майерта. – Взял вторую. «Мята», есть задержанная, маяк двенадцать, вышлите людей. Преследуем второго курьера, конец связи.
Преследовали они её долго. Гроза, темнота, бесконечный треск – помехи – в передатчиках.