Несколько раз Криссен чудом не выколол себе глаз.
— Вот она, — шепнул Криссен, указывая на край оврага. Девица прижалась к склону… если бы не прибор ночного видения (Криссен включил его, рискуя «поймать» вспышку молнии), её не заметили бы. – Стоять!
Пуля попала в неё рикошетом. Случайность. Иначе девица бы канула в овраг – и никакой гарантии, что её успели бы перехватить наэтой стороне границы. На той, несомненно, курьеров уже ждут – и минуты через три – никаких улик. Обычная деревенская девушка. Собирающая дрова. Правда, под проливным дождём и ночью, во мгле, но это уже мелочи.
Сказать, что задержанная сопротивлялась – значит, не сказать ничего. И у Криссена, и у Майерта появилось по несколько серьёзных царапин, а Криссен дважды чуть не лишился глаза.
— Под газом, — прохрипел он, сумев, наконец, сковать ей руки «хомутом». – Слушай, ну и силища.
— Времени мало, — Майерт сплюнул. Идти по доброй воле девица не хочет, а доставить её надо живой и годной для допросов. – Если под газом — долго не выдержит, «сгорит».
— «Крапива», взяли второго курьера, конец связи.
Возле самой машины (девицу всё ещё приходилось волочь) число задержанных едва не уменьшилось.
Как она сумела сбросить «хомут» — непонятно. Сумела. Ещё раз цапнула Криссена и, оставив ему на память чёрную накидку, кинулась назад, во тьму. Не забыв про «вязанку».
Майерт успел выхватить дубинку и метнуть ей в спину – как дротик.
Синяя вспышка. Девица взмахнула руками, вскрикнула и рухнула в грязь.
— Зар–р–раза, — Криссен осторожно подошёл к ней. – Вызывай машину. У меня острое ощущение, что один из курьеров погиб при попытке к бегству. Ты смотри – до кости прокусила.
Девица ворочалась в грязи, но как–то странно. Что–то не то стонала, не то напевала.
— Что за… — Майерт посветил фонариком. – Крис, — засмеялся он. – Смотри, ей понравилось!
— Что?!
— «Поёт» она, вот что. Хорошо пошла дубинка.
— Я ей сейчас добавлю, — Криссен шагнул ближе. – Проклятие, кровь не могу остановить. Точно, под газом – небось, товара нюхнула. Смотри, как ей весело… чтоб ты сдохла!
— Что, бросим её здесь, в канаве?
— Поздно. Уже объявили, что взяли обеих. Вон, слышишь – ломятся. Ладно, помоги…
Девица казалась беспомощной… удивительно, но у неё были белые, совершенно белые волосы. Без накидки ей было бы не скрыться.
Криссен поднял её за шиворот… и вновь чуть не лишился глаза. На этот раз он действовал быстро. Одной рукой обхватил шею девицы, сзади, в клещи, а другой – сжал ей основание подбородка. Девица вскрикнула… громко, жалобно… и обмякла.
— Ты спятил, Крис? – Майерт не сразу оторвал его руку от горла пойманной. – Покалечишь! Уймись!
— Всё равно сдохнет, — Криссен был зол и не скрывал этого. – В какой–нибудь канаве. Завтра или через неделю.
Девица рывком схватила его за запястье, сжала так, что Криссен невольно упал на колени, едва не вскрикнув от боли.
— Ты сам, — светлое, жуткое лицо с горящими красными глазами приблизилось к лицу полицейского. – Сдохнешь в канаве! В канаве! В ка…
Майерт – перепуганный, как и Криссен, — легонько стукнул её по затылку и этого, наконец, хватило.
— Вот же… — Криссен не сразу поднялся. – Слушай, я чуть в штаны не наложил. Никогда такого не было. Чем она надышалась?
— Не знаю, — руки Майерта дрожали. – Всё, в машину её – хватит. Не думал, что так испугаюсь какого–то нарка.
— Я испугаю тебя, — прошептала девица и Крис вздрогнул, чуть не выронил её. Но глаза задержанной были закрыты, а мышцы – расслаблены. – Испугаю…
И это всё. Более они не услышали от неё ни слова. К огромной своей радости.
- - -
— Ньер, что с тобой? – Хольте вскочила на ноги. Эль–Неренн, увлечённо листавшая одну из «живых книг», поднялась, выпрямилась.
Лицо её стало пустым, обе ладони она судорожно прижала к животу.
Хольте сумела довести эль–Неренн до ванны. Там Ньер уселась прямо на край ванны и замерла, перед зеркалом, сжав зубы.
— Порядок… — прошептала она не своим, странным голосом, и Хольте вздрогнула. – Взяли обеих… удачная наводка.
- - -
— Порядок, — Майерт помог донести задержанную – всю в грязи, тряпочную и жалкую – до приёмного блока. – Взяли обеих. Удачная наводка.
— Где их груз? – сержант не без отвращения взглянул на грязную и мокрую девицу и перевёл взгляд на «вязанки». – Это?
— Точно, — Майерт надел перчатки, ловко вынул один из средних «прутьев», переломил. Белый порошок. – Странно… Это же сода! Ладно, не наши заботы. Я отвезу Криссена в больницу – руку штопать. Укусила она его.
— С ней – как обычно?
— Да. Вымыть, дать «угомон» и – в клетку, до утра.
— Вторая жива?
— Ещё как. Мигом раскололась. Говорить начала ещё в машине.
— Валит, небось, на эту?
— Само собой. С этой придётся повозиться.
— Ничего, капитан ей вправит мозги. Если ещё остались.
- - -
— Лучше? – Хольте помогла эль–Неренн подняться. – Похоже, у тебя был длинный день. Это «угомон», я знаю. От него и не так бывает. Сейчас я заварю тебе чая… а потом пойдёшь спать. Пора.
— Ничего приятнее «угомона» не придумали? – эль–Неренн не нравился собственный голос – хриплый, неживой. Горло снова заболело.
Хольте рассмеялась.
— Придумали, конечно. Для особых случаев. Дорогое это удовольствие… вот, садись поудобнее и пей. Медленно, ещё горячий.
- - -
— Но это было примерно в час ночи, — уточнил Виккер. – А мне позвонили полтретьего. Кто там был? Сержант Тоэн?
— Да, — согласился инспектор. – Тоэн заступил на дежурство в полночь, когда эль–Неренн уже положили в «клетку». Он первым и заметил.
- - -
— Вызовите врача, — Тоэн постучал в окно дежурному. – С задержанной плохо.
Дежурный с проклятиями проследовал за ним.
— Ломает её, — мрачно заметил дежурный. Девицу действительно ломало – и буквально, и переносно. Перекатывалась по всей «клетке», при этом издавая жалобные, тихие звуки. Видно было, что у неё жар.
— Возишься с ними, как с маленькими, — дежурный посветил фонариком. – Да, вызывайте врача. По мне, пусть лучше сдохнет.
Тоэн положил трубку и вернулся в приёмный блок. Девица была единственным «экспонатом» — остальные четыре клетки пустовали. Сообщницуэтой уже отвезли в городское отделение – там получше, почище… а главное, не им за неё отвечать. Смотреть на то, как беловолосую «ломает», было неприятно и… как–то неудобно.
Шаги, раздавшиеся за дверью, нельзя было перепутать ни с чьими другими.
— Чучельник?! – поразился дежурный. Правду говорят, у Тоэна с головой не всё ладно. Чучельника! Патологоанатома! Он бы ещё окулиста вызвал! – Он–то здесь на кой?
— С живыми я тоже умею обращаться, — Чучельник, как всегда, был жизнерадостен и быстр. При его габаритах соседство с ним было небезопасным. Дежурный отшатнулся, по привычке – хотя Чучельника никогда не сопровождал трупный запах, что бы там ни говорили. – Эта, что ли? Маска в вашем зверинце найдётся?
— Всё в медпункте, — указал Тоэн рукой. Чучельник протиснулся в комнатушку – медпункт – что–то там уронил (но не разбил), и выбрался почти сразу, с тремя масками. Вручил «зрителям». Вид у тех был кислый.
Чучельник отпер дверь «клетки», опустился на колени перед девицей. Осторожно прижал её голову к «подстилке» — коврику на полу – мягко прижал руки, чтобы не вырывалась, заглянул в глаза. Провёл «кисточкой» по лбу, за ушами, осторожно вышел из «клетки», затворил за собой дверь.
— Вызывайте «Скорую», — приказал он, глядя, как вокруг опущенной в пробирку «кисточки» возникает малиновое пятно. – Срочно. Кто брал эту?
— Криссен. Майерт повёз его в больницу, руку она ему прокусила.