Ошибиться я не мог. Если это был Эрик, он оказался куда храбрее, чем я думал, ведь при последнем контакте я чуть не сжег его мозг. От Рэндома вестей ждать не приходилось, разве что его выпустили из тюрьмы, в чем я сильно сомневался. Джулиан и Каин могли убираться ко всем чертям. Блейз скорее всего погиб. Бенедикт тоже. Оставались Жерар, Бранд и наши сестры, а кроме Жерара, я ни с кем не хотел разговаривать. Поэтому я сопротивлялся, и довольно успешно. Минут через пять меня оставили в покое. Я дрожал как осиновый лист, и по спине моей ручьями тек пот. Лорен бросила на меня странный взгляд.
– Что случилось? – спросила она. – Вроде бы вы не пьяный, и я тоже.
– Припадок. У меня часто бывают припадки. После болезни, которую подцепил на островах.
– Я видела лицо, – сказала Лорен. – Может, на полу, а может – просто перед глазами. Это было лицо старика. Воротник его камзола был зеленым, борода седой, и он был очень похож на вас.
Вот тут я не выдержал и влепил ей пощечину.
– Ты лжешь! Ты не могла…
– Я говорю правду! Не бейте меня! Я не понимаю в чем дело! Кто это был?
– Думаю, мой отец. О боги, как это странно…
– Но что случилось? – повторила она.
– Я ведь уже ответил. Иногда у меня бывают припадки, и людям кажется, что они видят лицо моего отца на стене замка или на полу. Ты не беспокойся. Это не заразно.
– Глупости, – сказала она. – Вы лжете.
– Сам знаю, что лгу. Забудь, что ты видела.
– Почему?
– Потому что я тебе нравлюсь. Разве ты забыла? И потому, что завтра я собираюсь проучить Гарольда.
– Это верно.
Внезапно меня опять затрясло, и она быстро накинула на меня одеяло и протянула бокал с вином. Я выпил с удовольствием. Лорен прильнула ко мне, положив голову на мое плечо, а я обнял ее за талию. За окном завывал ветер и слышался дробный стук капель дождя. Начинался шторм. В какое‑то мгновение мне показалось, что кто‑то постучал в ставни. Лорен всхлипнула.
– Какая страшная ночь, – сказала она.
– Ты права. Закрой дверь на засов.
Пока она орудовала у двери, я передвинул кресло, чтобы сидеть лицом к окну. Затем вытащил Грейсвандир из‑под кровати, отложил ножны в сторону и загасил все свечи, кроме одной, стоявшей на столике справа от меня. Усевшись поудобнее, я положил шпагу на колени.
Лорен села рядом со мной.
– Что будем делать? – спросила она.
– Ждать.
– Чего?
– Сам не знаю. В такую ночь всякое может случиться.
Она вздрогнула и прижалась ко мне.
– Я думаю, тебе лучше уйти, – сказал я.
– Знаю. Но мне страшно. Вы ведь сможете защитить меня, если я останусь?
Я покачал головой.
– Я не уверен, что сумею защитить самого себя.
Она дотронулась до Грейсвандир.
– Какая прекрасная шпага. Никогда такой на видела.
– Другой такой и нет.
При каждом моем движении отблески света играли на клинке, и он то казался забрызганным оранжевой нечеловеческой кровью, то становился холодным и белым, как снег или грудь женщины.
Я подумал о Лорен, которая видела моего отца, когда со мной пытались войти в контакт. Выдумать она не могла: описание было слишком точным.
– Какая ты странная, – сказал я.
Свеча мигнула четыре или пять раз, прежде чем она заговорила.
– Я немного ясновидящая. Моя мать знала больше, чем я, а бабушка была колдуньей. Мне до нее далеко. Я ведь почти ничего не умею и много лет ничем таким не занималась. К тому же я всегда теряю больше, чем получаю.
Она вздохнула.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил я.
– Я наколдовала себе мужа, и мне страшно вспомнить, каким он оказался. Если бы я не произнесла тогда заклинаний, все было бы по‑другому. Потом мне захотелось иметь красивую дочку и…
Лорен умолкла на полуслове, и я понял, что она плачет.
– В чем дело? Не понимаю.
– Я думала, вы знаете, – сказала она.
– Что именно?
– Моя маленькая девочка стала первой жертвой Круга. Я думала, вы знаете, – повторила она.
– Прости, я не хотел…
– Лучше бы у меня не было этой силы. Я никогда больше ею не пользовалась, но она не оставляет меня в покое. Я вижу вещие сны, предзнаменования и, зная все наперед, ничего не могу изменить. Как бы я хотела, чтобы она покинула меня и ушла к другому!
– Так не бывает, Лорен. Ты хочешь невозможного.
– Вы уверены?
– Да. Таких, как ты, много.
– Вы ведь тоже обладаете какой‑то силой?
– Да.
– Значит, чувствуете, что там, за окном, кто‑то есть?
– Да.
– И я чувствую. Как вы думаете, что ему надо?
– Он ищет меня.
– Зачем?
– Чтобы испытать мою силу. Он не может не задумываться, какую опасность я для него представляю.
– Рогатый?
– Вряд ли.
– Почему?
– Если я действительно тот, кого он должен бояться, с его стороны будет глупо искать меня в стане врага. Скорее он пошлет одного из своих слуг. Может, дух моего отца пытался меня предупредить… Трудно сказать. Если его слуга поймет, кто я такой, рогатый успеет подготовиться к битве. Если его слуга меня убьет, рогатому не о чем будет беспокоиться. Если я убью его слугу, рогатому станет известна моя сила. В любом случае он останется в выигрыше. Зачем же ему рисковать собственной шкурой?
Мы ждали, глядя на причудливые тени в углах, а фитиль догорающей свечи отсчитывал минуты.
Лорен первая нарушила молчание.
– Вы сказали, слуга рогатого может понять, кто вы такой. Кто вы такой?
– Человек из дальних стран, который случайно здесь оказался.
– И рогатый вас знает?
– Думаю, да.
Она отпрянула от меня.
– Не бойся, – сказал я. – Я не причиню тебе вреда.
– Я боюсь, и ты причинишь мне вред! – воскликнула она. – Я вижу! Но я хочу тебя. Почему я хочу тебя?
– Не знаю, – ответил я.
– Там кто‑то есть! – голос ее стал истеричным, сорвался на крик. – близко, совсем близко! Слушай! Слушай!
– Заткнись! – резко сказал я, почувствовав холод и покалывание в области шеи. – Пойди спрячься под кровать.
– Я боюсь темноты.
– Уходи немедленно, или я применю силу. Ты мешаешь.
Она молча повиновалась. Несмотря на ураган, я услышал свист рассекаемого воздуха и скрежет карниза, на который опустилось что‑то тяжелое.
Я увидел горящий взгляд красных глаз и быстро отвернулся. Существо осматривало меня с головы до ног.
Рост его превышал шесть футов, по обеим сторонам черепа росли большие ветвистые рога. Обнаженное пепельно‑серого цвета тело было бесполым. Распростертые крылья сливались с ночной мглой.
В правой руке демон держал короткую шпагу из тяжелого черного металла, клинок которой был испещрен рунами. Левой рукой он вцепился в решетку окна.
– Входи, если хочешь, но потом пеняй не себя, – громко сказал я и направил острие Грейсвандир ему в грудь.
Демон фыркнул. Он фыркал и хихикал, неподвижно стоя на карнизе, затем вновь попытался встретиться со мной взглядом.