Действительно, становилось все более прохладно. Солнце село так низко, что касалось серых потухших полей, нескончаемых полей, там, в вышине.
- Харчевня семьи Адре? - спросила Люс. - Но где же она, эта харчевня?
Мне обязательно нужно подкраситься.
- Скоро, Люс, вам представится такая возможность, но только не у Адре.
Это была знаменитая харчевня, где после ужина убивали посетителей.
- Только этого еще не хватало! - закричала Диана, выходя из себя. - Вы не находите, что нам сполна хватило впечатлений за сегодняшний день? А чтобы еще какие-то крестьяне перерезали нам ночью глотки! Спасибо! Вот уж спасибо!
- Вы разве рассчитываете здесь переночевать?
Всем своим видом повернувшийся к ним Брюно выражал отвращение.
- А где же вы хотите переночевать? - спросил Лоик. Он стоял, прислонившись к телеге, руки в карманах, его полотняная куртка помялась, узел галстука ослабился. Этот мужественный вид явно был ему к лицу.
Последовала секунда замешательства, все переглянулись и наконец заметили парня, который буквально лежал на Люс, его рана кровоточила, и ее шарф был пропитан кровью. "Его уже никогда не надеть!" - подумала Диана, гордясь своей предусмотрительностью.
- Но в конце концов, этого не может быть! - сказала она. - Разве у этого молодого человека нет никого, кто бы ему готовил еду, с кем он мог бы поговорить? А что же станет с нами? У нас и так уже на руках мертвец, а теперь еще - и раненый!..
И она пустилась в тягостные и злобные рассуждения, прерванные приходом худой женщины, одетой в черное, с суровым застывшим лицом. Бросив на них взгляд, в котором не было удивления, она вскарабкалась на подножку, взяла в охапку бесчувственное тело крестьянина и стала вытаскивать его из телеги. Лоик и Диана машинально бросились к ней и помогли спустить потерявшего сознание парня. Они даже взяли его - Лоик за плечи, а Диана за ноги, - чтобы отнести его в дом, повинуясь властным жестам женщины в черном. Но, сделав два шага, Диана зашаталась и остановилась.
- Я не могу! Я действительно больше не могу, Лоик! Я сейчас рухну! Этот парень для меня слишком тяжел, я больше не могу! Что вы хотите, я измучена!.. В жизни бывают такие моменты...
И, хладнокровно бросив ноги парня на землю, она в свою очередь уселась на подножку, чтобы выложить, что у нее на сердце.
- Не знаю, отдаете ли вы себе отчет, Лоик, но с самого сегодняшнего утра в нас три или четыре раза стреляли из пулеметов, нашего шофера убили на наших глазах, нашу машину сожгли, нашему хозяину пуля прострелила ногу, его лошади понесли, и только чудом я смогла их укротить... наконец мы добрались до деревенского дома, просим пристанища у женщины, которая не может вымолвить и слова по-французски! Хотя у меня и стальные нервы, должна вам сознаться, Лоик, что и они начинают сдавать...
- Вы абсолютно правы, Диана, но нельзя же оставить этого молодого человека на земле! Нужно что-то делать.
Диана с быстротой змеи повернулась к Брюно, который бесстрастно продолжал примерять свитеры, в двух шагах от бедняги Жана.
- Брюно! - пронзительно закричала она. - Брюно! Да помогите же нам наконец!
- Я уже предупредил вас, что ради этой деревенщины я не пошевелю и пальцем!
Затянувшееся молчание таило в себе бурю, о чем и возвестил голос Дианы, прозвучавший как труба, как горн, во всяком случае, как музыкальный инструмент из военного оркестра:
- Предупреждаю вас, мой милый Брюно, если вы сию секунду не поможете Лоику, то, приехав в Париж - или в Нью-Йорк, - я всем расскажу вашу историю с чеком: ваш знаменитый чек.
.. чек этой американки, вы знаете, о чем я говорю...
Брюно сделал два шага вперед и побледнел. Его голос дрогнул, и он пустил петуха, как подросток:
- Вы ведь не сделаете этого, правда, Диана? Иначе вы сами попадете в смешное положение!
- В моем возрасте смех не убивает, мой друг... он лишь задевает. А вот в вашем он убивает. Вы погибнете! Все общество отвернется от вас! Я сама этим займусь... лично! Поверьте мне!
Прекратив спор, Брюно подошел, взял крестьянина за ноги, поднял его и вместе с Лоиком отнес в дом. Они оказались в большой темной комнате, где сначала ничего не разглядели, кроме женщины, нетерпеливо указавшей им на альков, где стояла постель, покрытая старыми одеялами, на которой они и разместили раненого, прежде чем выйти. Они успели разглядеть в комнате только отблеск большого огня, ярко горевшего, несмотря на то что стояло лето. Комната была явно тем местом, которое Диана назвала бы "ливинг-рум", если можно хоть один раз, не рискуя показаться смешным, употребить это модное английское словечко. В конечном счете ни один из мужчин не обратил внимания на обстановку: Брюно - сознательно, а Лоик - по рассеянности, настолько его уже успела захватить эта история с американским чеком. В нем опять проснулся светский человек: он понял, что не успокоится до тех пор, пока Диана не расскажет ему обо всем.
Меж тем Диана, собравшись с силами, вошла решительным шагом в комнату.
Остановившись на пороге, она вытянула шею, как цапля, смешно вращая глазами. В измятом костюме, с растерянным лицом и взлохмаченными волосами она напоминала антиквара, забредшего сюда вечером в безуспешных поисках старой мебели, или даму из благотворительного общества, заглянувшую на огонек в не менее безуспешных поисках бедняков. "Утонченная, элегантная Диана Лессинг вдруг стала похожа на брюзгливого торговца", - подумал Лоик.
И внезапно, как по мановению волшебной палочки, она наконец нашла смысл в их путешествии. Распетушившись, с глазами, горящими от возбуждения, которое не смогли приглушить даже сегодняшние приключения, она вцепилась Лоику в руку и сказала властным и в то же время заискивающим голосом:
- Посмотрите, Лоик, на этот стол! Именно такой я искала для Зизи Мапль!
А эта хлебница! Шикарно! А эти часы просто вос-хи-ти-тель-ны! Как вы думаете, они продадут их нам? Как жаль, что этой прекрасной мебелью никто не пользуется! Ах, что за часы, я без ума от них!
- Вы ведь не сможете увезти их в Соединенные Штаты, - сказал Лоик, впервые показав свою практичность. - Может быть, лучше дождаться окончания войны...
- Как же здесь спокойно! Я нахожу, что здесь очень хорошо, - сказала Люс. - А ведь совсем недавно я так боялась! Вообще сегодня на меня напал такой страх!
- Как и на лошадей, - заметила Диана. - Даже не знаю, как мне удалось остановить их... если честно признаться!
- О Диана! Вы были великолепны! - сказала Люс с подлинным энтузиазмом, что заставило Диану горделиво распушить перья.
Лоик улыбнулся ей:
- Я, увы, ничего не видел! Вцепился в какую-то перекладину, меня почти выбросило из телеги, и я болтался как кретин, пытаясь забраться обратно.
Совсем как Брюно. Не так ли, Брюно?
Но Брюно, с презрением разглядывавший комнату, только пожал плечами и ничего не ответил.
- Что это за история с американским чеком? - прошептал Лоик Диане, которая прошептала ему в свою очередь:
- На днях расскажу вам... если будете паинькой! Займемся сначала нашими хозяевами.