На прощание Акридж пообещал привезти к ним как-нибудь в воскресенье свою знаменитую тетку. Едва мы завернули за угол, как он начал читать мне нотацию.
- Всегда думай о будущем, старина. Никогда не мешает выставить себя напоказ. В этом тайна успеха. Бери с меня пример. Я сказал этим людям несколько ласковых слов, и вот теперь у меня есть место, где я всегда могу перекусить.
Я был потрясен таким цинизмом, но он с жаром накинулся на меня.
- Тебе хорошо так говорить, старина, но подумай, какая говядина, какой картофель, какие маринады, салаты и бланманже бывают по воскресеньям в подобных семьях! Неужели тебе неизвестно, старина, что говядина и бланманже играют в жизни человеческой гораздо большую роль, чем все высоконравственные проповеди?
Неделю спустя мне понадилась какая-то справка, и я поехал в Британский музей. Там неожиданно я наткнулся на Акриджа, который вел за руки двух маленьких мальчиков. Он, казалось, был немного утомлен и приветствовал меня, как моряк, выброшенный на необитаемый остров, приветствует корабль, проплывающий мимо.
- Ступайте сами, - сказал он мальчикам. - Когда вы все рассмотрите, я приду к вам.
- Хорошо, дядя Стэнли, - ответили дети.
- Дядя Стэнли? - спросил я пораженный.
Он осторожно подмигнул левым глазом.
- Это дети Прайса. Из Клепгэмского предместья.
- Помню, помню.
- Я привел их сюда показать музей. Нужно как-нибудь отплатить за гостеприимство, старина.
- Значит, ты насел-таки на этих несчастных людей?
- Я по временам забегаю к ним, - с достоинством ответил Акридж.
- Но ведь ты познакомился с ними всего неделю назад. Сколько раз ты уже был у них?
- Два-три раза, не больше.
- И всякий раз приходил к обеду?
- Нужно же где-нибудь пастись доброму человеку, - сказал Акридж.
- Итак, ты уже стал дядей Стэнли?
- Добрые, гостеприимные люди, - сказал Акридж, и в словах его послышался вызов. - Они встречают меня, как родного. Конечно, в этом есть и кое-какие неудобства. Мне, например, приходится возиться с этими мальчиками. Кроме того, меня раздражает бесконечное пение гимнов перед каждой едой. Но зато какая еда, старина! Какая еда! Пальчики оближешь. Какая говядина, размечтался Акридж.
- Жадная скотина! - сказал я.
- Нужно же мне что-нибудь есть, старина. Конечно, я и сам понимаю, что в этом деле не все идет гладко. Они, например, уверены, что тот автомобиль принадлежит мне, и дети пристают, чтобы я покатал их. К счастью, я на днях встретил Фредерика и, кажется, мне вскоре удастся устроить для них небольшую поездку. Миссис Прайс умоляет меня привезти к ним как-нибудь в гости мою знаменитую тетку. А у меня нет смелости признаться этой доброй женщине, что моя тетка бесповоротно отреклась от меня после того треклятого клубного бала.
- Вот оно что! Ты об этом еще не рассказывал.
- Не рассказывал? Как же, как же! Я получил от нее письмо, в котором она пишет, что я перестал существовать для нее. Очень жестоко с ее стороны, но я ничего другого от нее и не ждал. А миссис Прайс безумно хочет с нею подружиться. Я сказал ей, что моя тетка постоянно больна и никогда не вылезает из кровати. Ах, как все это трудно, старина!
- Еще бы!
- Понимаешь, - сказал Акридж, - я человек правдивый и ненавижу ложь.
И мы расстались.
II
Вскоре я уехал на несколько недель в деревню отдохнуть. Когда я наконец вернулся в Лондон, Баулс, мой квартирохозяин, сообщил мне, что во время моего отсутствия ко мне несколько раз заходил Джордж Тэппер.
- Вы ему страшно нужны, сэр.
Я удивился. Джордж Тэппер всегда был очень рад, когда я, его старший школьный товарищ, заходил к нему, но сам никогда не бывал у меня.
- Он не говорил вам, зачем я ему нужен?
- Нет, сэр. Не оставил никакой записки. Он только спрашивал, когда вы вернетесь. Он хочет, чтобы вы зашли к нему возможно скорее.
- Я пойду к нему сейчас же.
- Пожалуй, это будет самое лучшее, сэр.
Я разыскал Джорджа Тэппера в министерстве иностранных дел. Он сидел, окруженный бумагами самого важного вида.
- Наконец-то! - с облегчением вскрикнул Джордж. - Я уж думал, ты никогда не вернешься.
- Я превосходно провел время, - сказал я. - Отдохнул и поправился.
- Слушай, - хмуро перебил он меня. - Нужно что-нибудь предпринять. Ты не видел Акриджа?
- Нет еще. Я собирался зайти к нему сегодня вечером.
- Непременно зайди. Ты знаешь, что случилось? Этот бедный осел собирается жениться на девице, живущей в Клепгэмском предместье.
- Что?
- Собирается жениться на девице, живущей в Клепгэмском предместье, повторил Джордж Тэппер.
- Ты шутишь?
- Нисколько, - мрачно сказал Джордж. -Я встретил его с нею в парке, и он познакомил нас. Она напомнила мне ту вульгарную девку, которую, помнишь, он привел ко мне тогда на обед. Ту самую, которая рассказывала нам на весь ресторан о несварении желудка своей тетки.
- Что же, по-твоему, я должен сделать? - спросил я.
- Ты обязан его спасти. Я попробовал бы сам помочь ему, но я слишком занят.
- Я тоже занят.
- Тоже! Тоже! - передразнил меня Джордж Тэппер, забывая на миг, что он уже не школьник, а важный чиновник министерства иностранных дел. Подумаешь, какие трудные занятия! Настрочить газетную статейку на какую-нибудь глупую тему - "Можно ли священникам целоваться?" или вроде того, а потом бездельничать с Акриджем! Нет, ты обязан вытащить его из этой западни.
- Но какое я имею право вытаскивать его из этой западни? Только вы, бездушные чиновники, можете издеваться над высокими чувствами. Может быть, она ему по сердцу, а я знаю, что такое любовь. Любовь правит миром! Акридж, может быть, никогда до сих пор не испытывал настоящего счастья.
- Сомневаюсь, - сказал Джордж Тэппер. - Когда я встретил его, вид у него был не слишком счастливый. Я никогда еще не видел его таким печальным и жалким - с того самого дня, когда в школе, помнишь, его ударили в живот во время бокса. Вот какой у него был вид, когда он представлял мне свою барышню.
По правде сказать, это сравнение потрясло меня. Если счастливый жених своим видом напомнил Джорджу Тэпперу побитого школьника, значит, дело очень и очень плохо.
- Ты обязан его спасти, - продолжал Джордж. - Мы все смотрим на тебя, как на неофициального опекуна Акриджа.
- Хорошо, я сегодня пойду к нему. Обычно, подходя к дому, в котором жил Акридж, я останавливался на панели и громко звал его. Тогда он появлялся в окне и швырял мне ключ от квартиры. Ему не хотелось, чтобы хозяйка открывала мне дверь, потому что он находился с нею в состоянии постоянной войны. Так сделал я и на этот раз. Акридж выглянул из окошка.
- Здорово, старина!
Его лицо показалось мне странным. Когда я вошел к нему в комнату, я понял, в чем дело. Под глазом у него красовался огромный иссиня-черный кровоподтек.
- Господи! - вскричал я, потрясенный таким украшением. - Как и когда?
Акридж угрюмо раскурил свою трубку.
- Это длинная история, - сказал он. - Ты помнишь Прайсов, которые живут в Клепгэмском предместье?
- Неужели твоя невеста уже начала тебя бить?
- Ах, ты уже знаешь! - удивился Акридж. - Кто тебе сказал, что я собираюсь жениться?
- Джордж Тэппер. Я только что был у него.
- Ах, старина, - торжественно произнес Акридж. - Пусть это тебе послужит уроком. Никогда...
Мне нужны были не уроки, а факты.
- Кто тебе поставил фонарь? - перебил я его.
Акридж выпустил клуб дыма и его единственный здоровый глаз мрачно засверкал.
- Эрни Финч, - сказал он сдавленным голосом.
- Кто такой Эрни Финч? Я никогда не слыхал о нем.
- Друг дома. Он, кажется, сам собирался жениться на Мэбэл. Когда я сделал ей предложение, он был в отлучке и ничего не знал. Однажды вечером он застал меня с нею в саду.