У его сиятельства, если мне позволительно использовать жаргонный оборот, в карманах гуляет ветер.
Капитан Биггар посмотрел на него с изумлением:
-- У человека такой роскошный дом, просто дворец, провалиться мне на этом месте, и он не может выписать чек на три тысячи фунтов?!
Дживс взял на себя разъяснение:
-- Такой дом, как Рочестер-Эбби, в наши дни следует занести не в актив, а в пассив, сэр. Боюсь, что вследствие долгого проживания на Востоке вы несколько отстали и не вполне осведомлены о тех переменах, которые произошли у вас на родине. Социалистическое законодательство значительно урезало богатства наследственной аристократии. Мы теперь живем в так называемом государстве всеобщего благосостояния, а это означает, грубо говоря, что неимущими являются все.
Никто из туземной прислуги на Востоке и ни один бегемот, носорог, аллигатор или буйвол, ни одна зебра или пума и вообще никто из тех, с кем капитану Биггару за долгие охотничьи годы приходилось сталкиваться, не поверил бы, что его твердая нижняя челюсть может так беспомощно отвиснуть, словно стебель спаржи без подпорки, -- но именно так она сейчас отвисла. Его голубые глаза округлились и почти жалобно заглядывали в лицо собеседникам.
-- Выходит, он заплатить не может?
-- Вы совершенно точно выразили все в двух словах, сэр. Кто украдет кошелек его светлости, приобретет пустую тряпицу.
Капитан Биггар, утратив железный самоконтроль, замахал руками, как семафор. Можно было бы подумать, что Белый Охотник делает утреннюю гимнастику.
-- Но мне необходимы эти деньги, они нужны мне завтра до полудня! -произнес он, повышая голос, можно было бы даже сказать -- взвыл, если бы речь шла о менее мужественном человеке. -- Слушайте. Я вынужден открыть вам один совершенно железный секрет. если вы проболтаетесь кому-нибудь хоть полсловом, я разорву вас на части своими руками, изрежу на мелкие кусочки и попрыгаю на ваших останках в сапогах с подковами. Это вам понятно?
-- Да, все как будто бы ясно, ? поразмыслив, ответил Билл. -- Как, по-вашему, Дживс?
-- Сформулировано совершенно четко, милорд.
-- Продолжайте, капитан.
Капитан Биггар перешел на хриплый шепот:
-- Помните, я звонил по телефону после ужина? Я говорил со своими дружками, с теми ребятами, которые подсказали мне сегодня мою выигрышную пару. То есть она была бы для меня выигрышная, -- поправился капитан Биггар, снова немного повысив голос, -- если бы не подлый обман этого, черт бы его драл, лопоухого негодяя...
-- Да, да, мы понимаем, -- не давая ему разойтись, поспешил вернуть его на землю Билл. -- Так вы говорили, что звонили своим знакомым...
-- Мне надо было поскорее узнать, все ли уже решено.
-- Что -- "все"?
Капитан Биггар снова заговорил шепотом, теперь таким тихим, что слышно было главным образом шипение, как будто газ вырывается из незажженной конфорки.
-- Затевается интересное дело. Как писал Шекспир, предприятие большого значения.
Дживс поморщился:
-- "Предприятия огромного размаха и влияния", если цитировать точно, сэр.
-- Эти ребята получили самую надежную информацию на завтрашние скачки. Самый точный верняк за всю историю дерби. Ирландская лошадь Баллимор.
Дживс вздернул брови:
-- О нем невысокого мнения, сэр.
-- Ну и что! О Люси Глиттерс и Мамаше Уистлера тоже были невысокого мнения. В этом вся соль. Баллимор значится где-то в конце списка. Про него никто ничего не знает. Его держат в тени -- темная лошадка, темнее черного кота в безлунную ночь. А я вам скажу, что его уже два раза испытывали в галопе на ипподроме в Эпсоме, и он оба раза побил рекорд.
Билл, несмотря на все переживания, присвистнул:
-- Вы это точно знаете?
-- Вне всякого сомнения. Я видел своими глазами, как он бежал, -- мчался быстрее молнии.
Видишь только размытую коричневую полосу. Мы сговорились ставить в последнюю минуту и у дюжины разных букмекеров, чтобы не повлиять на ставки. И вот теперь я слышу от вас, -- в который раз поднимая голос, горестно заключил капитан, -- что поставить мне будет нечего!
Страдания капитана Биггара тронули Билла. Из краткого знакомства он не вынес такого впечатления, что его с этим человеком могла бы связать, как в книгах, трогательная взаимная дружба наподобие отношений Дамона и Пифиаса, Давида и Ионафана или Суона и Эдгара*, но понять чужое горе и посочувствовать ему он был вполне способен.
-- Да, очень досадно, -- по-братски участливо обратился Билл к кипящему от бешенства охотнику, чуть ли не погладил его по плечику. -- Скверная получилась история. вы будете недалеки от истины, если скажете, что вид ваших мук режет меня без ножа. Но боюсь, самое большее, что я могу вам предложить, это ежемесячные выплаты начиная через шесть недель от сегодняшнего дня.
-- Мне от этого никакого проку.
-- А мне и подавно, -- честно признался Билл. -- Это выпотрошит весь мой бюджет и сведет будущие затраты до нищенского уровня. Я теперь до самого Нового года не смогу прилично пообедать. Прощай, навек прощай... что, Дживс?
-- Величье ваше, милорд. Такова судьба человека: сегодня он пускает нежные побеги надежды; завтра пышно расцветает румяными цветами почета; а на третий день настают жестокие заморозки, и в то время как он, добрая душа, ждет, что вот уже скоро созреют плоды его величия, они вымораживают самые его корни*.
-- Благодарю вас, Дживс.
-- Не стоит благодарности, милорд.
Билл посмотрел на него и вздохнул:
-- Вам, например, придется уйти, это во-первых. Я не смогу платить вам жалованье.
-- Я буду рад служить вашему сиятельству без вознаграждения.
-- Это чертовски благородно с вашей стороны, Дживс, я ваше предложение очень ценю. Более яркого проявления доброго феодального духа я в жизни не встречал. Но как, -- горестно вопросил Билл, -- я смогу обеспечить вас рыбой?
Капитан Биггар прервал этот обмен галантностями. Он некоторое время безмолвно злился -- если слово "злился" приложимо к Белому Охотнику, у которого вот-вот выступит пена на губах, -- но теперь высказался по поводу Дживсовой рыбы так резко, что слова замерли на устах Билла и он остался неподвижен и нем, с выпученными глазами, как будто совершенно неожиданно пораженный молнией:
-- Вы должны вернуть мои деньги!
-- Его сиятельство уже уведомил вас, что по причине его финансовой несостоятельности это невозможно.
-- Пусть займет.
Билл обрел власть над своими голосовыми связками.
-- У кого? -- с раздражением поинтересовался он. -- Вы говорите так, как будто занять деньги проще, чем с печки упасть.
-- Его сиятельство имеет в виду, -- уточнил Дживс, -- что джентльмены в подавляющем большинстве проявляют склонность умывать руки, когда делается попытка получить у них денежную ссуду.
-- Тем более если надо оторвать от себя такую немыслимо большую сумму, как три тысячи пять фунтов, два шиллинга и шесть пенсов.
-- Вот именно, милорд. Когда речь идет о столь огромных цифрах, люди уподобляются глухому аспиду, который не слышит голоса укротителя, сколько тот его ни укрощай.
-- Одним словом, среди моих знакомых не найдется ни одного возможного заимодавца, -- заключил Билл. -- Ничего не выйдет. Мне очень жаль.
У капитана Биггара из ноздрей начали вырываться языки пламени.
-- Вам еще больше будет жаль, и я скажу вам когда, -- прорычал он. -Когда вас с вашим расчудесным секретарем поставят за загородкой для подсудимых в уголовном суде и судья воззрится на вас сквозь свои бифокалы, а я буду сидеть в публике и строить вам рожи. Вот когда вам станет всерьез жаль...