ПРОЛОГ
Явиделпадениемировигибель народов. Из облаков я наблюдал, как
безмернаяприливнаяволнакатилась по берегу, поглощая города, погребая в
водяной мгле неисчислимые множества.
Деньзанялсятихим,ноязнал,чемусужденобыть.Город у моря
просыпался,егоулицыбылизабитымашинами,тротуары кишели прохожими,
ветвящиеся артерии его подземки еле справлялись с людскими потоками.
Последнийденьбылмучительнотягостным,ибоунасбыла паства,
которуюянаучилсялюбить, - богобоязненные, добросердечные, щедрые духом
люди.Кактяжкосмотретьнамириады таких, как они, и знать, что еще до
истечения суток они предстанут перед своим творцом.
Ипотомуменяудручалавеликаяпечаль,покаяшелк
серебристо-голубомусамолету,которомупредстоялоунестинасввышину
навстречубудущему.Мы ожидали взлета, а солнце клонилось к закату во всем
своемблеске.Язастегнулремниидосталмою Библию в тщетных поисках
утешения. Савл сидел рядом со мной и смотрел в окно.
- Красивый вечер, Диакон. - сказал он.
Воистину! Однако ветра перемен уже пробуждались.
Мыплавновзмылив воздух, и пилот сообщил нам, что погода меняется,
но мы достигнем Багам раньше бури. Я знал, что так не будет.
Мы поднимались все выше, выше, и первым знамение заметил Савл.
- Какстранно,-сказал он. дергая меня за плечо. - Солнце словно бы
снова восходит.
- Сей день - последний, Савл, - сказал я ему.
Взглянуввниз, я увидел, что он расстегнул ремни. Я велел ему снова их
застегнуть.Едваонэто сделал, как первый из устрашающих ветров ударил в
самолетичутьбылоегонеперевернул. В воздух взвились чашки, книги,
сумки, а у наших спутников вырвался вопль ужаса.
Савлкрепкозажмурил глаза, вознося молитву, но я хранил спокойствие.
Наклонившись вправо, я смотрел в окно. Огромная волна катилась к берегу.
Яподумаложителях города. Ведь многие даже теперь просто созерцают
то,чтосочличудом.-заходящее солнце снова восходит. Быть может, они
улыбаютсяилихлопаютв ладоши от изумления. Затем их взгляды обратятся к
горизонту.Сначала они подумают, что его заволакивает черная грозовая туча.
Новскорестанетяснойстрашнаяправда! Море поднялось навстречу небу и
надвигается на них кипящей стеной, неся смерть.
Яотвелвзгляд.Самолетзатрясся, поднялся выше, провалился - такой
беспомощныйпередсокрушительнойсилойветра.Всепассажиры поверили в
неминуемость смерти.
Все, кроме меня. Я знал.
Ибросилпоследнийвзглядвокно.Городтеперьказалсятаким
маленьким,чтоегомощныебашнивыглядели не длиннее детских пальчиков.
Окна башен светились, улицы все еще были запружены машинами.
И тут они исчезли. Савл открыл глаза, и ужас его был велик.
- Что это. Диакон?
- Конец мира, Савл.
- И мы умрем?
- Нет. Пока еще нет. Скоро ты узнаешь, что Господь уготовил нам.
Самолет швыряло в небе, как соломинку, подхваченную ураганом.
Итутвозниклицвета:удивительнояркие красные и лиловые переливы
леглинафюзеляж,захлестнулиокна. Будто нас поглотила радуга. Внезапно
ониисчезли.Длилосьэто секунды четыре. Но только мне было известно, что
за эти четыре секунды миновало несколько сотен лет.
1
Оттакойболинельзя было отмахнуться, его одолевало головокружение,
ноПастырьусиделвседле и по" вернул жеребца к Расселине. В ясном небе
сиялаполнаялуна,нагоризонте бело поблескивали острые вершины дальних
гор.Рукавчерногоодеяниявсадникавсеещетлел, и под порывом ветра
заплясалязычокпламени.Егоопалилановаяболь, и он ударил по рукаву
закопченной ладонью.
Гдеонитеперь?Егосветлыеглаза обшаривали залитые лунным светом
горыипредгорья.Ворту у него пересохло, и он натянул поводья. С седла
свисалафляжка.Пастырьотцепилее,отвинтилмеднуюкрышку и поднес к
губам.Тольков ней была не вода: рот ему обжег жгучий спирт. Он сплюнул и
отшвырнул фляжку.
Трусы!Имтребовалосьтемное взбадривание алкоголем, когда они ехали
убивать.Гневнамгновениезаставилего забыть о боли. Далеко внизу, на
склонеуопушкилеса,появиласьгруппа всадников. Его глаза сощурились.
Пятеро. В чистом горном воздухе он различил звуки хохота.
Всадникзастонал и покачнулся в седле. Виски разламывались от боли. Он
прикоснулсякраненадправым.Кровьпочти запеклась, но пуля оставила
борозду. Рана опухла и жгла, как огнем.
Ончувствовал, что вот-вот потеряет сознание, но противился всей силой
своего гнева.
Работаяповодьями, он направил жеребца в Расселину, потом повернул его
вправо-внизпо длинному, поросшему лесом склону в сторону дороги. Склон
таилнемалоловушек, и дважды жеребец, поскользнувшись, припадал на задние
ноги.Новсадниквздергивал его голову, и он, удержавшись, в конце концов
благополучно спустился на утрамбованную ленту торговой дороги.
Пастырьостановилего,закинулповодьязалукуседлаидостал
пистолеты.Обабылисдлиннымистволами,барабаныукрашала серебряная
насечка.