Наеесеребряныеволосыпереливами золота и алости ложились отсветы
цветныхстеколввысокихстрельчатыхокнах. Глаза у нее были голубыми и
поразительноясными.Онаулыбнулась, не разжимая тонких губ, пожала руку,
которую он ей протянул, и села.
- Божьяблагодатьна вас, Диакон, - сказала она. - И уповаю, Бог даст
вам познать милосердие в ближайшие сроки.
- Будем надеяться, - сказал Диакон. - И каковы новости?
- Сныостаютсяпрежними,носталисильнее,- сказала она. - Бетси
виделачеловекасбагрянойкожейичернымижилами.Глаза у него были
красные.Тысячитруповлежаливокруг него, и он купался в крови детей. И
Самантеприснилсядемон из иного мира. Проснувшись, она впала в истерику и
кричала,чтонанасвот-вотнапустятДьявола.Что это значит. Диакон?
Видения эти символичны?
- Нет, - сказал он печально. - Зверь существует. Она вздохнула.
- Последнеевремя я тоже все чаще вижу сны. Мне пригрезился гигантский
волк,ходящийназаднихлапах.Его руки завершались полыми когтями, и я
смотрела,какон вонзил их в человека, и увидела, как из того высасывается
кровь.Зверьиволккаким-то образом связаны, не так ли? - Он кивнул, но
ничего не сказал. - И вы знаете гораздо больше, чем говорите мне.
- Акому-нибудьещеволкиснились?-спросилон,игнорируяее
заключительные слова.
- Алисеони являются в видениях. Диакон, - сказала фрей Мастерс. - Она
говорит,чтовидела,какбагряныйсветзалилселениеволчецов.Эти
маленькиесозданияизвивались и кричали, а потом изменились, стали такими,
какие снились мне.
- Мненадознатькогда,-сказалДиакон. - И где. - Из кармана он
достал золотой камушек и повертел его в пальцах.
- Вамбыследовалоиспользоватьего силу для себя, - сурово сказала
она. - Вы же знаете, что ваше сердце слабеет.
- Яитакзажился.Нет,яприберегуегосилу для Зверя. Он ведь
последнийизних,каквамизвестно.Мойкрохотныйзапас.Скоро миру
придетсязабытьмагиюивновь сосредоточиться на науке и ее открытиях. -
Выражение его лица изменилось. - Если он уцелеет.
- Онуцелеет,Диакон,-сказала она. - Бог ведь должен быть сильнее
любого демона.
- ЕслиОн пожелает, чтобы мир уцелел. Мы, люди, не то чтобы превратили
землювцветущийсад,неправдали?Онапокачалаголовой,устало
улыбнувшись.
- Итемнеменеевсееще есть хорошие люди, хотя нам известно, что
путизласулятмногоблаг.Не поддавайтесь отчаянию. Диакон. Если Зверь
явится,найдутсяите,ктовыступитпротивнего.Еще один Взыскующий
Иерусалима, быть может.
Или новый Даниил Кейд.
- Придет мгновение, придет и человек, - сказал Диакон с сухим смешком.
- Явернуськ моим сновидцам. - Фрей Мастерс встала. - Что вы хотите,
чтобы я сказала им?
- Пустьонизапоминаютландшафты, времена года. Когда он явится, мне
надобытьтам,чтобысразитьсясним. - Встав, он протянул руку, и она
короткоееПожала.-Новыничего не сказали о ваших собственных снах,
фрей.
- Моиспособностиослабелис годами. Но да, я видела Зверя. Боюсь, у
вас не хватит сил противостоять ему. Он пожал плечами.
- На протяжении моей жизни я сражался много раз, и я все еще здесь.
- Нотеперьвы стары. Мы стары. Силы убывают, Диакон. Все исчезает...
Даже легенды. Он вздохнул.
- Вывеликолепнопоработалитут,-сказалон.-Все эти осколки
погибшейцивилизации...Мне хотелось бы думать, что после моей смерти сюда
будутприходить мужчины и женщины узнавать лучшее из того, что нам оставили
древние.
- Не уходите от темы, - попеняла она ему.
- Вы хотите, чтобы я помиловал человека, убившего жену и ее любовника?
- Конечно... И вы все-таки уходите от темы.
- Почему я должен его помиловать?
- Потому что об этом прошу я, Диакон, - сказала она просто.
- Понимаю.Никакихнравственныхдоводов, никаких ссылок на Священное
Писание, никаких взывании к моей лучшей стороне?
Она покачала головой, и он улыбнулся.
- Ну хорошо, он будет жить.
- Выстранныйчеловек,Диакон. И вы все еще уклоняетесь от главного.
Когда-то вы могли бы противостоять Зверю. Но не теперь.
Он ухмыльнулся и подмигнул ей.
- Возможно, я еще удивлю вас, - сказал он.
- Не спорю. Вы человек, умеющий удивлять.
* * *
Шэнноуснилосьморе,почтичеловеческиестоныкорабельныхбалок,
волны,будторушащиеся горы, бьют в корпус. Он проснулся и увидел, что над
егопостельюнакрюке чуть покачивается фонарь. На миг сон и явь слились.
Затемонпонял,чтолежитвнутрипереселенческогофургона, и вспомнил
человека...Иеремию?.. Дряхлого, белобородого, с единственным длинным зубом
вверхней десне. Шэнноу вздохнул - медленно и глубоко, - и боль, стучащая в
виски,чутьотпустила.Состоном он сел на постели. Левая рука и плечо у
негобылиперебинтованы,ионощущал под повязкой натянутость опаленной
кожи.
Пожар?Оннапряг память, но ничего не нащупал. "Не важно, - сказал он
себе. - Воспоминания вернутся. А важно узнать, кто я".
Йон Шэнноу. Взыскующий Иерусалима. Иерусалимец.
Итемнеменее...Едваон припомнил это имя, его охватила тревога,
будтоонобыло.