Например сегодня утром я узнал, что одна из моих собственных рабынь состоит в Союзе Масок.
— Не может быть! — насмешливо воскликнул Агис.
Мысль о том, что Союз прятался под самым носом Верховного Темплара, казалась сенатору невероятно забавной.
— Что смешного-то? — холодно спросил Тихиан.
— Извини, — пробормотал Агис, внезапно понимая слова Тихиана о рабах и измене. — И что ты предпринял.
— Пока ничего. У меня не было времени съездить домой. Разберусь с ней, как только вернусь.
Они вышли из зарослей фаро к настоящему садику, раскинувшемуся позади роскошного строения. Этот уютный сад Агис создал сам. В нем он стремился воспроизвести в миниатюре дорогой ему оазис Дурвадалы. В центре лежал небольшой иссиня-голубой пруд. Вокруг него, за узким песчаным берегом, начинались заросли травы. А над ней возвышались гордые стволы десятка чифоновых деревьев.
Разбивая этот садик, Агис хотел создать укромное, уединенное место, где он мог бы отдыхать в тишине и покое. Но сейчас о покое не могло быть и речи: с другой стороны усадьбы до сенатора доносился приглушенный гул голосов.
— Это еще что такое? — спросил Агис, догоняя темплара.
— Возможно, — с невозмутимым видом ответил Тихиан, — твои счастливые рабы собрались, чтобы порадоваться твоему возвращению.
— Что здесь происходит? — издевательский тон темплара не на шутку встревожил Агиса.
Не дожидаясь ответа, он закрыл глаза и сконцентрировал разум на той грани своего существа, где находились воедино три энергии Незримого Пути умственная, духовная и физическая. Подняв руку, Агис представил себе огненную реку, бегущую от точки слияния энергий через грудь прямо в его ладонь. Так от открывал путь для энергии жизненной силы.
В отличие от колдовства, черпавшей энергию для заклинаний из земли и растений, сила, которую призвал к себе Агис, не имела к Ахасу никакого отношения. По правде сказать, ни он сам, ни его учителя, вообще никто на всем белом свете не знал, откуда она бралась. Кто-то полагал, что адепты Пути призывают ее из других измерений. Другие утверждали, что все живые существа несут в себе неосязаемую энергию живой материи, и адепты просто черпают ее из своих собственных запасов.
Что касается Агиса, он предпочитал думать, что сам создает эту силу. По самой своей природе Путь был искусством, загадочным и до конца непостижимым. Он опирался не на логику и знания, а на веру. Колдовство, о котором Агис (да и не только он) думал как о своего рода науке основывалось на наборе заученных заклинаний и строгих законах баланса энергии. Путь же являл собой нечто непрерывно меняющееся, не имеющее ни четко очерченных границ, ни пределов. С его помощью можно было достичь чего угодно, если, конечно, адепт, избравший Незримый Путь, мог призвать и передать необходимую энергию. Передать и при этом не погибнуть. И сколько бы такой адепт ни пользовался Путем, ни земля, ни растения, ни животные от этого не страдали.
Почувствовав собравшуюся в ладони силу, Агис сконцентрировался на своем мече. Величественное оружие, древнее, как сам Тир, с гардой из резной меди и длинной историей великолепного клинка, выгравированной на стальном лезвии. Агис протянул руку к мечу и почувствовал, как его ладонь коснулась отполированной рукоятки. Он помнил ее на ощупь. Одним движением Агис выхватил меч из ножен.
— Весьма внушительно, — сказал у него над ухом Тихиан.
Агис открыл глаза. В его руке, как он того и ожидал, сверкал на солнце старинный фамильный меч. С помощью Пути сенатор просто взял его из оружейной комнаты усадьбы.
— Ты пришел ко мне не как друг, — сказал Агис, в упор глядя на темплара.
— Ты не прав, — покачал головой Тихиан. — Я уверен, ты поймешь меня… если подойдешь к главному входу в дом.
Они прошли вдоль дома, мимо мраморной колоннады, где Агис обычно принимал особо почетных гостей. Потом поднялся по ступенькам на открытую веранду, опоясывающую усадьбу. Они вышли из-за угла, и у Агиса похолодело в груди.
Во дворе, перед домом, собралось более пятисот рабов — почти все, кто работал в поместье Мерикл. Их окружали стражники из той, не без помощи колдовства выведенной расы гибридов людей великанов, которых в народе называли «великанышами». Они были ростом около двенадцати футов, с низкими покатыми лбами и большими выступающими челюстями. Все как один с понуро опушенными плечами, огромными вислыми животами и кривыми ногами. Одеты они были в пурпурные туники королевских легионеров.
Личная стража Агиса, сотня людей и гномов в кожаных доспехах, сидела чуть в стороне, держа руки за головами. Их охраняла добрая дюжина темпларов. Жрецы-воины стояли неподвижно, подняв руки — не оставалось сомнений в том, что они готовы расправиться с любым проявлением непокорности, применив заклинания, дарованные им королем.
Перед рабами стоял Каро, старший слуга Агиса. Опустив голову на грудь, он угрюмо глядел в землю. Лысую голову престарелого гнома, как и его лицо, покрывали бесчисленные морщины, черные глаза узкими щелочками выглядывали из-под обвислых век.
— Простите меня, хозяин, — начал оправдываться гном, когда Агис появился на веранде. — Я должен был вас предупредить, но задремал.
— Ты не виноват, Каро, — сказал Агис.
— Нет, виноват, — возразил гном. — Если бы я не спал, не произошло бы этого.
— Будь ты проклят, Каро! — потеряв терпение рявкнул сенатор. — Если я говорю, что ты не виноват, значит так оно и есть! Ясно?
Гном неохотно кивнул.
— Ну, и что здесь произошло? — Агис адресовал этот вопрос Тихиану.
— Королю не хватает рабов для строительства пирамиды, — холодно ответил темплар. — Тех, кто останется в живых, тебе вернут, когда стройка завершится.
— Почему бы мне не убить тебя прямо сейчас? — задумчиво поинтересовался Агис и поднял меч. — Все-таки хлопот станет поменьше…
— Я правильно понимаю, — не отступая ни на шаг, сказал Тихиан, — что ты угрожаешь законному представителю Золотой Башни? Это открытое неповиновение, сенатор. Это бунт.
— Ты не имеешь права конфисковать моих рабов, — возразил Агис, неохотно опуская клинок.
— Король издал соответствующий приказ только сегодня утром, — ответил Тихиан.
— Сенат наложит на него вето!
— Не наложит, — ухмыльнулся темплар, — если, конечно, вы еще не совсем рехнулись. Только попробуйте, и Калак позаботится, чтобы оставшихся в живых сенаторов не хватило для кворума. — Верховный Темплар двинулся к выходу из имения, но через несколько шагов остановился. — Знаешь, — бросил он через плечо, — для работы на полях я тебе оставил женщин и детей. Другим и этого не дано.
4. ГОРОД ТИР
Подходя к ржавым, обитым драгоценным железом воротам Тира, Садира настороженно посмотрела на темплара за спиной стражи, состоявшей из великанышей. Обычная черная ряса, как и у всех королевских слуг, но под ней, у самого горла, девушка заметила блеск висевшего на шее железного медальона. Это украшение выдавало в неприметном на первый взгляд темпларе важную птицу — рядовые жрецы не могли себе позволить столь дорогую вещь.
Не замедляя шага, колдунья пристально рассматривала ворота и то, что лежало за ними. Она пыталась понять, почему тут стоит этот проклятый темплар. Насколько она знала, дежурство у городских ворот не входило в обязанности одетых в черные рясы королевских слуг. Тем более высокого ранга.
На обочине дороги тридцать носильщиков разгружали аргос — один из мощных, похожих на крепость фургонов, в которых торговцы перевозили грузы по бесконечным пустыням Ахаса.