Уверен, что у тебя все получится. Ты ведь хочешь попробовать?
Ее взгляд стал хитрым:
– Для того, чтобы я каждый вечер к вам приходила? Вы морочите мне голову, чтобы этот вечер стал не концом, а только началом?
– Да, только началом, – согласился Пэрри. – Однако не началом обмана. Все, что я тебе сказал, правда – или будет правдой, если ты мне поверишь. Умоляю тебя, дай мне такую возможность!
– Вы меня умоляете? Но зачем? Только прикажите – сами знаете…
– Приказывают тем, кто действует против воли, без любви, – объяснил Пэрри. – А тех, кого уважают, просят.
– Как же, станет кто‑то уважать крестьянку! – выпалила девушка.
– Послушай, Джоли, я предлагаю тебе работать у меня. Я хорошо заплачу. Сегодня же я дам тебе монету, чтобы ты могла показать ее дома. Тогда ты придешь еще?
– Вы ведь сами сказали, что вам нужна моя любовь, а не тело. Какая уж у прислуги любовь…
– Это лишь предлог. Я буду обращаться с тобой, как с ученицей, а не как с прислугой.
– Ученицей! Я что, стану колдуньей?
– И моей женой.
– Пресвятая Дева! – выдохнула она, ошарашенно уставившись на него.
– Что еще могу я тебе предложить? – спросил Пэрри. – Мне очень нужна твоя любовь. Я хочу, чтобы ты узнала и полюбила меня. Я сделаю все, о чем ты попросишь.
Девушка вздохнула:
– Я свое место знаю. Я всего лишь темная нищая девчонка из деревни. Ничему, что вы сейчас тут говорили, верить нельзя. Сделали бы уж лучше то, что задумали, да и отпустили меня домой. Тогда все останется позади, и мне не надо будет уже больше бояться. К чему зря морочить голову…
Пэрри понимал, что, несмотря на все его усилия, Джоли ускользает от него. Нет, он никак не мог этого допустить! Что ж, придется все‑таки прибегнуть к заклинанию.
– Почему ты меня боишься? – спросил Пэрри.
– Как я могу произносить такое?! Еще накликаю беду…
– Боишься, что я изнасилую тебя и выставлю вон? А потом тебе еще достанется от отца – кому, мол, теперь такая нужна?
Джоли молча кивнула.
– А тебя не удивляет то, что вместо разговоров я давно бы уже мог это сделать?
– О чем я вам и толкую!
– Неужели ты никак не можешь понять – я говорю правду?!
– Нет.
– Тогда я покажу тебе, на что способен.
Девушка испуганно прижалась спиной к камину:
– Я и так вам верю!
– Смотри мне прямо в глаза, Джоли, и не отводи взгляд.
Собравшись с духом, она покорилась неизбежному.
Пэрри же решил прибегнуть к гипнозу. Глядя девушке в глаза, он проник в ее подсознание. Теперь она выполнит любой его приказ – лишь бы он звучал достаточно убедительно. Искусный волшебник мог творить с загипнотизированным человеком чудеса.
– Послушай, – начал Пэрри. – Ты должна, не задумываясь, верить всему, что услышишь.
Девушка кивнула, продолжая смотреть ему в глаза.
– Сейчас я научу тебя летать, – объявил колдун. – Делай то, что я тебе скажу, и ты полетишь. Готова?
Джоли хотела было усомниться, однако, вспомнив его приказ, снова неуверенно кивнула. Несмотря на гипноз, ей было явно не по себе.
– Разведи руки в стороны, – приказал Пэрри.
Она повиновалась – сквозь одну из незаштопанных дыр на старом платье юноша увидел едва округлую грудь. Опасаясь, что это отвлечет его, он заставил себя перевести взгляд на лицо гостьи.
– Теперь ты сможешь лететь, – сказал Пэрри. – Начнешь махать руками и поднимешься в воздух.
– Теперь ты сможешь лететь, – сказал Пэрри. – Начнешь махать руками и поднимешься в воздух. Но будь осторожна: здесь мало места – не проломи крышу. Делай все медленно и не теряй головы.
Девушка колебалась.
– Маши руками, – скомандовал он.
Ее руки принялись подниматься и опускаться, неловко подражая движениям птичьих крыльев.
– Ты отрываешься от пола, – заметил Пэрри. – Посмотри вниз. Что ты видишь?
Не переставая двигать руками, Джоли оставалась стоять на месте. Но когда она взглянула вниз, ее лицо преобразилось.
– Я… я в воздухе! – изумленно воскликнула девушка.
– Я научил тебя летать, – сказал Пэрри. – Пока, правда, не очень хорошо. Со временем, когда ты освоишь это как следует, мы сможем вылетать из дома. Теперь спускайся – только не спеши.
Движения ее рук изменились, затем у нее подогнулись колени, и девушка едва не потеряла равновесие. Все же она сумела удержаться на ногах и, выпрямившись, стояла перед Пэрри, тяжело дыша.
– Я приземлилась!
– Урок закончен. Не пытайся повторять это сегодня же. Для начала лишь хорошенько все запомни. После того как я щелкну пальцами, ты освободишься от моих чар.
Немного подождав, он щелкнул пальцами.
Поведение Джоли сразу переменилось. Девушка бросила на своего учителя настороженный взгляд.
– Вы околдовали меня! – вскрикнула она.
– Да, околдовал, – подтвердил Пэрри.
– Но ведь я летала!
– И да, и нет. Как посмотреть… Я заставил тебя в это поверить, но позже я смогу научить тебя летать на самом деле. Мне и это под силу.
Джоли недоуменно оглядела комнату:
– Все и так было как на самом деле! Неужели мне это только почудилось?
– Да, ты представляла, будто паришь в воздухе. Но пока летать тебе еще рановато. К тому же ты не совсем для этого одета…
Взглянув на платье, девушка тут же плотно обхватила себя руками, прикрывая дыры.
– Зачем вы смеетесь надо мной?
– Я только хотел показать тебе то, чему научил меня отец. Колдун. А теперь рассуди сама: уж если я сумел заставить тебя поверить, будто ты летаешь, смог бы я убедить тебя раздеться и сделать все, что мне заблагорассудится?
Обдумав его слова, Джоли в благоговейном страхе прошептала:
– Да.
– Надеюсь, теперь ты веришь, что я говорю правду? Что я уважаю тебя, хочу твоей любви и не собираюсь тебя заколдовывать?
– Почти, – пролепетала она.
– Веришь ли ты, что я научу тебя тому, чем владею, и что мы вместе станем помогать деревенским?
– Немножко.
Пэрри понимал – если она даже сейчас сомневается, дома ее сомнения усилятся еще больше. Нет, он все же недостаточно ее убедил!
Оставалось последнее, хотя и не самое блестящее, средство. Если и оно не поможет, Пэрри придется признать поражение…
– Сейчас я буду тебе петь, – сказал он. – После этого ты можешь идти – твой отец нам больше ничего не должен. Да, чуть не забыл – я ведь обещал дать тебе монетку в знак того, что предлагаю тебе работу. И все остальное. Возьми ее и, если пожелаешь, возвращайся ко мне. – Пэрри отыскал в кармане мелкую медную монету и отдал ее девушке.
– Вы отпускаете меня, даже не…
– Но сначала ты послушаешь мою песню.
Пэрри дважды глубоко вздохнул и запел. И слова, и мелодию юноша сочинял на ходу – когда‑то этот талант открыл у него Колдун. В поэзии французского языка, на котором они говорили, существовал и ассонанс, и ритм, однако для Пэрри это не имело большого значения – здесь главным было чувство.