– Это же сам Бер!!! – поразился его непонятливости паж. – А на воротах стражу, естественно, оставили. Бежим скорее!
– Веди, – принял решение Олег. В конце концов, было очень любопытно посмотреть на местную знаменитость, ради приезда которой был учинен такой переполох.
Мальчишка только того и ждал, сразу понесшись на всех парах, так что Олегу даже пришлось его немного притормозить, ухватив за отворот кружевного воротника. Быстрым шагом они двинулись к тронному залу.
* * *
Без плесени хлеб, широка кровать,
И плоть не забыла прыть.
Но не за что гибнуть и убивать.
А значит, незачем жить.
Не ведают люди большой беды,
И в мире всевластен свет,
Но тех, кто достоин моей вражды,
Под небом знакомым нет.
Зал потрясал. Не только размерами, позолотой, украшениями и невероятным количеством людей, столпившихся в нем, – похоже, мальчишка не соврал, и здесь действительно собрались ВСЕ обитатели дворца, – но и невероятной, просто невозможной для такой огромной толпы тишиной, нарушаемой лишь звонкими строками, которые читал… Олег изумленно протер глаза и перешел на демонические органы чувств, надеясь избавиться от возможных иллюзий. Тут же стала понятна причина тишины – над толпой переливалось малое заклятие приглушения, видимо наложенное кем-то из придворных магов, однако громоздкая фигура, читающая стихи на возвышении рядом с троном, ничуть не изменилась, и Олегу ничего не оставалось, как признать ее реальность.
Великий поэт Трирской империи был велик. В самом что ни на есть прямом смысле. Отрывка стихотворения, который услышал Олег, было совершенно недостаточно, чтобы судить о таланте Бера как поэта, однако даже беглого взгляда на него было достаточно, чтобы понять – определение «юноша бледный со взором горящим» тут явно не проходило.
Рост поэта был очень хорошо за два метра, так что даже очень высокий по местным меркам, Олег вдруг ощутил острое желание перекинуться в демона, дабы не смотреть на Бера снизу вверх. Огромные плиты мускулов, распирающие простую, хотя и пошитую из очень дорогого материала одежду, заставили бы бывшего Терминатора, а ныне почтенного калифорнийского губернатора позеленеть от зависти, а при желании этот гигант вполне мог бы провести киношному киборгу полную фрагментацию жестких дисков и разбор процессоров голыми руками, причем без всякой надежды на восстановление.
– Вот это мужик! – пробормотал Олег себе под нос, однако паж, приведший его в тронный зал и сейчас зачарованно внимавший звонким строкам, звучавшим с импровизированной сцены, каким-то чудом его услышал.
– Он же керр Сильный! Один из немногих выживших! – выдал он короткое пояснение. – Тише!
Олег послушно замолчал и прислушался. Надо сказать, стихи того стоили:
Как прежде, дорога бежит у ног,
И руки, как встарь, мощны.
Но мне ль родовой обнажать клинок
Во имя тугой мошны?
И топчет скакун позабытый след,
Живые густы луга…
Но жду, что отыщет разящий свет
Слепящую тьму врага [1].
Странное ощущение охватило Олега. Стихи были хороши. Безусловно, вполне хороши. Но все-таки чего-то им не хватало. Совсем немного, самую малость… И внезапно он сообразил – чего! К ним не хватало музыки! Ритмичного, жестко напевного звона гитарных струн! Пальцы его сами задвигались, словно пытаясь подобрать мелодию… И в этот момент выступление завершилось.
– Благодарю вас за внимание к моему творчеству, – басистым голосом, удивительно подходящим к его внешности, произнес поэт. – На сегодня у меня больше ничего не написано. Его Величество, – тут он отвесил короткий кивок в сторону восседающего на троне немолодого мужчины с жестким лицом и подтянутой фигурой опытного бойца, – просили меня присутствовать на Великом турнире в качестве гостя. Я постараюсь описать его, если он будет того достоин, хотя видят боги, что я предпочел бы в нем поучаствовать! Но увы… К сожалению, моя жена весьма отрицательно отнеслась к идее второго брака! – Тут он, как бы забывшись, потер лоб и болезненно поморщился. Зал разразился хохотом.
– Ларесса Иль Торасская, жена Бера, прославилась на всю империю своим крутым нравом, – прошептал сопроводивший Олега паж, перехватив недоуменный взгляд последнего. – До замужества эта воительница состояла в охране императрицы, и поговаривают, что у нее сохранилась дурная привычка разъяснять мужу свои желания при помощи кулаков и подручных средств.
– Рисковая женщина, – заметил Олег, окинув громоздкую фигуру внимательным взглядом. – А если он ответит?
– Ну что вы?!! – Изумлению парня не было предела. – Бер – благородный человек, он никогда не поднимет руку на женщину! К тому же леди Иль – тоже керр. Единственная женщина-керр из них всех!
– Благодарю вас за эту неожиданную радость. – Император встал с трона, приветствуя поэта. – Ваши стихи, как всегда, превосходны, и мы будем очень рады видеть вас в нашей ложе во время турнира. Теперь прошу вас последовать в наш кабинет. Нам бы хотелось проконсультироваться с вами по поводу известных вам обстоятельств. Прием окончен! – добавил он, обращаясь к толпящимся придворным.
Император, казавшийся рядом с поэтом невысоким, щуплым подростком, без помпы вышел в предупредительно распахнутую мажордомом боковую дверь. Следом за ним проследовали поэт-гигант, вынужденный пригнуться, проходя через отнюдь не маленькую и не низкую дверь, и несколько придворных. Остальные с шумными обсуждениями произошедшего стали выходить из тронного зала через главные двери.
Олег успел перехватить совсем было собравшегося куда-то юркнуть пажа и потребовал отвести его назад, к малой приемной. С тяжким вздохом тот подчинился.
* * *
Регистрация в качестве участника турнира прошла довольно просто, и Олег, выходя из дворца на свежий воздух, облегченно вздохнул. Единственно сложный момент возник, когда у него потребовали герб. До того момента Олег предполагал, что будет вполне достаточно просто родового герба Бельских – золотой сокол на лазоревом поле, – ан нет!
Как оказалось, у приемных детей рода герб семьи располагался в верхней трети щита, а все остальное пространство должен был занимать личный герб! Более того, как у любого мага, его личный герб должен был отражать его магическую суть. Впрочем, Олег не стал долго заморачиваться над этой проблемой.
Теперь в верхней трети его щита гордо парил золотой сокол в лазурном небе, а под ним весело ухмылялась знаменитая эмблема, которую Олег частенько наблюдал на трансформаторных будках – череп со скрещенными под ним молниями на черном фоне. Снизу это подсвечивалось тремя кроваво-красными языками пламени.
Девиз Олег упер оттуда же. «Не влезай – убьет», написанное древними рунами геральдического письма, очень колоритно смотрелось на фоне знаменитого рисунка. Демонстрируя этот коллаж при помощи простого морока, Олег с трудом удерживал себя от дичайшего хохота, однако комиссия отнеслась к его личному гербу и девизу чрезвычайно серьезно. Узнав о том, что Олег является двуталантом, со склонностью к некромантии и магии Огня, почтенные мэтры единодушно согласились в идеальном соответствии и герба, и девиза всем, даже самым строгим правилам геральдики, утвердив ненаследного княжича Бельского в качестве участника турнира.
Итак, довольный собой и жизнью, Олег наконец-то покинул дворец и, перейдя площадь, попытался войти в таверну, в которой и должен был встретиться с Верееной.
Но, увы, его намерениям осуществиться не удалось. Нечто крупное, разноцветное и дико верещащее выбило деревянную дверь трактира, к которой Олег только-только протянул руку, и со всего маху впечаталось в каменную стену дома напротив. Данный процесс сопровождался большим количеством весьма нецензурных фраз, в общем знаменателе сводящихся к мысли, что красивым девушкам просто неприлично быть настолько раздражительными и выбрасывать благородных, хотя и немножко нетрезвых лэров из трактира всего лишь за попытку с ними познакомиться.
– Ну подумаешь, за задницу ущипнул, – пробормотал юноша. Олег только сейчас заметил, что «снаряд» был весьма молод, – сползая по стенке на мостовую, хорошо хоть чистую, и теряя сознание.
Ухмыльнувшись, Олег перешагнул останки входной двери и вошел в таверну. У него были вполне обоснованные догадки по поводу личности этой «красивой стервы».
Как оказалось, сделал это он весьма вовремя. Вереена развлекалась вовсю. Шестеро молодых дворян, по всей видимости, приятели давешнего «летуна», размахивая различными тяжелыми предметами интерьера, пытались зажать в угол верткую вампирессу. Как следовало из сыпавшихся с их губ незатейливых оскорблений, они намеревались отомстить за своего приятеля, покинувшего трактир столь унизительным для достоинства благородного лэра путем.
Искренне наслаждающаяся вампиресса старательно им подыгрывала. Периодически она изображала испуг, отвешивала несильные, но болезненные затрещины самым наглым, а также изобретательно посылала своих противников в самые отдаленные места, дабы там, в уединении, они могли предаться разнообразнейшим половым извращениям, стремление к которым, по мнению девушки, легко просматривалось на их не отягощенных печатью интеллекта лицах.
Глядя на покатывающихся с хохоту остальных посетителей трактира и опознавая в некоторых особо заковыристых пассажах свои излюбленные ругательства, Олег растроганно подумал: «Моя школа!»
Тем не менее следовало прекращать столь веселое развлечение. Из-за задержки с записью на участие в турнире, вызванной выступлением Бера, до заката, когда Вереена должна была быть дома, оставалось не так уж много времени, а им еще было необходимо посетить храм Теруна.
Разумеется, Олег мог сделать это и в одиночку, однако он очень рассчитывал на помощь бывшей Ночной тени при подборе доспеха.
Демоническая чешуя – вещь, конечно, хорошая, прочная и надежная, но очень неплохо, если от вражеских мечей и копий Олега будет отделять не только его природная защита, но и хороший, качественный доспех. В своей же способности отличить без посторонней помощи хороший доспех от слабого и не слишком надежного Олег сильно сомневался.
– Заканчивай, – просигналил он по каналу клятвы. – У нас еще куча дел.
– Сам виноват! – тем же способом огрызнулась вампиресса. – Сколько можно было возиться! Теперь, будь так любезен, подожди и не мешай развлекаться. – Одновременно с этим она легким движением увернулась от занесенной в богатырском ударе руки наиболее рослого из шестерки атакующих, змеей проскользнула к нему за спину и отвесила хорошего пинка. Разъяренный вопль пострадавшего сотряс округу. Сверкнули извлекаемые кинжалы.
Олег со вздохом присел за ближайший столик, признавая справедливость требований девушки. Одновременно он направил по каналу просьбу все же поспешить.
В тот момент, когда, казалось, сверкающая сталь вот-вот вонзится в тело вампирессы, на крыльце раздались тяжелые шаги.
– Что за шум, а драки нет? – раздался вопрос, произнесенный гулким басом, показавшимся Олегу странно знакомым. Обернувшись, он протер глаза. В дверном проеме возвышалась гигантская фигура Бера Торасского, того самого поэта-керра, чьи стихи в исполнении автора он совсем недавно слушал во дворце!
– А, нет, похоже, я ошибся… – удовлетворенно прогудел поэт, наблюдая замерших при его появлении сражающихся. – Вот только драка – нечестная!!! Вшестером, с кинжалами, на одну безоружную девушку! А пригнись-ка ты, благородная ларесса, я тоже поучаствую! – С этими словами он подхватил огромный, тяжеленный дубовый стол и с размаху запустил им в группу атаковавших Вереену молодых дворян.
Положение сразу же изменилось. Четверо парней, на которых пришелся удар необычного снаряда, мгновенно прекратили свою антиобщественную деятельность и прилегли отдохнуть на грязный и весьма заплеванный пол таверны. Грустно вздохнув (по каналу до Олега донеслось печальное: «Нет в жизни счастья! Подраться в свое удовольствие, и то не дают!»), Вереена парой быстрых движений вырубила оставшихся, после чего подняла глаза на неожиданного заступника и вдруг застыла без малейшего движения, точно статуя.
По каналу до Олега донеслись отголоски вихря эмоций, вдруг вспыхнувших в душе девушки. Восхищение, уважение, интерес, желание тесно сплетались с печалью, надеждой и каким-то новым, неназываемым чувством, от которого сладко щемило в груди и которое сам Олег испытывал, вспоминая о рыжей богине.
– Позвольте представиться, прекрасная леди, – первым нарушил молчание поэт. – Меня зовут Бер.
– Бер Торасский, – необычайно тихо и медленно произнесла вампиресса. Буря в ее душе успокаивалась, сменяясь твердой решимостью. – Я вас знаю. У вас прекрасные стихи. Спасибо за помощь. Меня зовут Вереена дель Нагаль.
– Дель Нагаль? – изумленно протянул гигант. – Но ведь…
Она не дала ему закончить:
– Я единственная, кто остался. Последняя из рода. Можете не беспокоиться, у меня нет к вам претензий. Все было честно… Такова война. И не волнуйтесь, здесь я нахожусь абсолютно законно и не буду мстить. Я всего лишь сопровождаю одного из участников турнира, княжича Бельского. Пойдем. – Она быстро подошла к вставшему из-за стола Олегу и буквально силком потащила его к выходу.
– Постойте!!! – воскликнул ошарашенный поэт. Его глаза, казалось, прикипели к затянутой в черную одежду фигурке вампирессы, и весь облик выражал растерянность, изумление и желание продолжить знакомство. Однако девушка и влекомый ею растерянный, ничего не понимающий в происходящем Олег уже вышли из трактира.
– Что на тебя нашло? – поинтересовался Олег, как только прошла первая растерянность от неадекватных действий Вереены.
Гром и Звездочка двигались по направлению к храму Теруна, и все вроде было замечательно, однако Олега сильно беспокоило состояние его спутницы. Она сидела на коне, сильно ссутулившись и наклонив голову, скрывая свое лицо за длинными прядями черных волос. Попытавшись при помощи канала подсмотреть ее эмоции, Олег был вынужден отпрянуть и максимально прикрыть взаимодействие – такая буря чувств бушевала в душе у девушки. – Ты что, так разозлилась из-за того, что тебе помешали самостоятельно разобраться с этими обормотами? Но он же действовал из лучших побуждений! И, может быть, объяснишь, почему он так странно среагировал, когда ты назвала свое имя? – спросил Олег, решив попытаться разговорить замкнувшуюся в себе Вереену.
– Да при чем тут это… – с горечью протянула девушка. – Все куда хуже… Просто… Ты не из этого мира, и иногда это явно видно. Я должна его убить! Но я не хочу этого делать! И в то же время… Оставив его в живых, я предаю память предков!!!
– Убить? Почему?! За что?!!! Он же помог тебе из лучших побуждений!
– Да забудь ты об этой несчастной драке! – сорвалась на крик вампиресса. Олег в первый раз видел обычно невозмутимо-ироничную бывшую Ночную тень в таком состоянии, здорово напоминающем банальную истерику. – Все гораздо хуже! Он – барон Торасский!
– Ну и что? Ты хочешь сказать, что между вашими родами вендетта? И оно тебе надо – волноваться из-за таких пустяков? Все равно от твоего рода осталась ты одна. Может, стоит забыть о давних раздорах? – Олегу показалось, что он нашел причину волнения девушки. – Тем более что, судя по отголоскам твоих эмоций, которые я почуял через канал, он тебе приглянулся… – Олег усмехнулся. На самом деле ему было весьма неприятно, что женщина, которую он уже привык считать своей, заглядывается на других мужчин, однако время высказывать претензии было явно неподходящим.
– Если бы родовая вражда… – мечтательно протянула Вереена. – Тогда все действительно было бы намного проще. Увы…
– Да в чем причина?!! – не выдержал Олег.
– Во время Войны Магов большая часть графства Нагаль вместе с ближайшими соседями подпала под удар вызванного светлыми огнешторма и ныне называется Выжженными Землями. Меньшая часть – уцелела, по договору о разделе Темных земель отошла во владение империи Трир и была отдана императором одному из своих вассалов, покрывшему себя славой во время войны. Ныне она носит название баронства Торасского, – коротко объяснила девушка.