Остановился рядом с инструктором, обернулся и посмотрел на нас.
— ТЕ ИЗ ВАС, — тишина с хряском разошлась по швам, — КТО ЕЩЕ НЕ ПРИВЕЛ В ЗАЛ ПО ДЕСЯТЬ ЧЕЛОВЕК, ДОЛЖНЫ ЗАПЛАТИТЬ В ТЕЧЕНИЕ НЕДЕЛИ ПО СТО ДОЛЛАРОВ. ИЛИ НАЙТИ ЛЮДЕЙ. КТО НЕ СМОЖЕТ — ПУСТЬ УБИРАЕТСЯ! А КТО НЕ ЗАХОЧЕТ… Ю — У!!! — в руке его возникла короткая палка, из которой со звоном выскочило изогнутое лезвие боевого серпа.
Куда там инструктору! Рев ударил меня словно бревно. Я скрючился, хватая ртом воздух. Черт! Я же давно привел…
— ЗНАНИЕ ТРЕБУЕТ ЖЕРТВ! ЕСЛИ ВЫ НЕ ГОТОВЫ ЖЕРТВОВАТЬ РАДИ НЕГО ТАКОЙ МАЛОСТЬЮ, КАК ВРЕМЯ И ДЕНЬГИ, ВАМ НЕЧЕГО ДЕЛАТЬ ЗДЕСЬ! — как он ухитряется так говорить? Вот уж “двери наших мозгов посрывало с петель”! Эхо металось по залу, как обезумевшая птица. Кама исчезла из руки Учителя.
— ЕЩЕ ОДНО. МНЕ НУЖНЫ ЧЕТВЕРО ТЕЛОХРАНИТЕЛЕЙ. ИМИ БУДУТ… — он снова пошел между рядов, — ТЫ! — парень вздрогнул и поклонился, — ТЫ! — Колька! Он выбрал Кольку! — ТЫ! И ТЫ!
Я поклонился даже раньше, чем сообразил, что Учитель указал и на меня тоже. Словно непонятная Сила пригнула меня к полу. Атас!
Но что теперь будет?
* * *
— Внимание. — Учитель вытянул руку вперед, будто собирался схватить кого-то из нас за глотку. Но голос его звучал буднично, не так, как в зале. — Вы четверо будете работать у меня. Всего вас девять человек, но четверых из тех, кто был, пришлось заменить вами. Вас введут в курс дела, НО! Я хочу предупредить всех: НИКТО СНАРУЖИ НЕ ДОЛЖЕН ОТ ВАС УЗНАТЬ НИЧЕГО, ЧТО ПРОИСХОДИТ ЗДЕСЬ! Я повторяю: НИКТО! Учтите, что Я вас наказывать не буду…
Это не прозвучало так, будто наказания не будет вовсе. Он не накажет, но кто-то… Или Что-то.
— Еще, — продолжил Учитель, — я требую беспрекословного повиновения. Если кто-то из вас не готов подчиняться — пусть уходит сейчас. Потом будет поздно.
Мы переглянулись между собой. Колька едва заметно пожал плечами. Двое других парней изобразили на лицах суровую решимость.
— Ну что ж, я предупредил. Теперь пути назад для вас нет. Вы будете получать достаточно денег, чтобы не беспокоиться о них. Но учтите: МНЕ ваша защита не нужна. Вы будете охранять этот дом. НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ВОЙТИ СЮДА В МОЕ ОТСУТСТВИЕ. Это все…
Мы снова переглянулись: вот те на! Что такого в этом доме? Обыкновенный старый дом, каких на Ваське пруд пруди. Конечно, в квартире много чего Ценного, но стоит ли ради этого держать в ней девятерых мордоворотов, да еще и денег им платить? Но раз Он говорит, что это все… Осталось только поклониться и отвалить на инструктаж к “старичкам”, ждущим в прихожей. Я подумал, что все мы, без исключения, уже жалеем, что не использовали тот шанс уйти раньше, который Учитель нам предоставил. Деньги, конечно, хорошо… Но жути Кутузов понагнал на нас изрядно. И оказалось, это еще не все.
— Маленький нюанс. Печать. Мы заключаем с вами ДОГОВОР. Его надо подписать. Вы сделаете то, что я скажу. Вот адрес.
Он протянул Кольке листок бумаги, как бы назначая его старшим.
— По этому адресу быть в субботу в двадцать один ноль-ноль. Позвоните в дверь и спросите Арсеньева Павла. Он будет дома.
— И что мы должны ему передать? — Колька принял делегированные полномочия.
— Вот это. — Учитель неуловимым движением выхватил из-за пазухи маленький шипастый Сай [16] и положил на пол между собой и нами. — Убейте его.
Повисла гробовая тишина. Мне, как и другим, показалось, что я ослышался.
— Ч-что? — один из парней осмелился переспросить.
— Я СКАЗАЛ: УБЕЙТЕ ЕГО!!! Ты глухой?
Парень не ответил. По лицу его растеклась смертельная бледность. Потом он вдруг вскочил и выбежал прочь. Кутузов даже не шелохнулся, чтобы помешать ему. Только подтолкнул оружие застывшему как статуя Кольке.
— Сделайте дело наверняка. Арсеньев должен умереть.
Остальным оружие не обязательно, хотя можете взять свое. Двое держат, один убивает. — Учитель пробежал взглядом по нашим лицам, как будто ожидал, что мы после этих слов тоже сорвемся и убежим. — А такие, как этот, — кивок в сторону двери, — Гниль. Снаружи крепкий, а Дух — тухлятина, дерьмо. Я знал, что он струсит. В субботу вечером, после того как все сделаете, — придете сюда и доложите. О теле не беспокойтесь, бросьте на месте… Это и будет ваша подпись под ДОГОВОРОМ. Теперь идите.
Колька подобрал Сай, и мы, поклонившись, как зомби, вышли из комнаты. В голове стояла гулкая пустота. Очень трудно преступить закон. Не тот закон, который в УК. Тот, который в себе…
Глава 6
Санкт-Петербург. Апрель 1992 г.
— И что теперь делать?
Мы стояли у входа в метро “Василеостровская”. Стояли втроем и смотрели друг на друга, как приговоренные к смерти. Падал мокрый мерзкий снежок, временами переходящий в дождь. Серое небо, серые, понурые люди. Хреново…
— Не знаю, как вы, парни, — Серега трясущимися руками прикурил сигарету, — а я в этом участвовать не желаю. Миха правильно слился, разве что слишком вызывающе. Я вот потише сделаю… Просто не пойду туда, и все.
Мы с Колькой промолчали. Может, это и выход — не пойти. Страшно ведь. Убить человека… Добро бы еще мы знали — кто он и что сделал. Атак… Но не пойти, это как-то… в падлу.
Коляныч поежился, будто Сай под одеждой обжигал его.
— А может, сходить? В конце концов, можно слиться в последний момент… — неуверенно произнес я.
Серега даже курить перестал. Раззявил варежку и смотрел на меня, как на шизнутого. Сигарета прилипла к его нижней губе.
— Ты… — он отлепил сигарету и с омерзением бросил в лужу, — ты ненормальный! Наверняка этот бандит будет следить за тем, что там происходит! Если вы попытаетесь слиться, вас там всех грохнут вместе с этим, как его… Арсеньевым!
Он еще долго разливался о том, что Учитель — совсем не Учитель, а бандит с большой дороги. Эмоции так и перли из парня. Он размахивал руками, заикался и трясся. Смотреть на него было неприятно. Истерика у мужчины вообще неприятное зрелище. Но я его понимал. У самого было желание спрятаться куда-нибудь поглубже, чтобы никто не нашел. Однако…
Что “однако” — неясно. Но все-таки… Было у меня некое глубинное ощущение, что идти все же надо. Хотя бы для того, чтобы посмотреть — что это за тип, которого Учитель хочет убрать. Непростой, должно быть, тип… Но и здесь есть некая странность. Зачем Учителю понадобилось посылать нас? Мы же не профи. Можем засыпаться… И тогда… Вот что тогда — думать не хочется. Потому как небо в клеточку — это совсем не то, о чем я мечтаю… Какого черта Колька молчит?
Тот будто услышал. Взглянул мне в глаза, потом на приплясывающего от возбуждения Серегу и сказал:
— Ты — как хочешь. А мы съездим. Может, это проверка.
— Конечно, проверка! — заорал Серега. — Проверка на вшивость! Шлепнете вы его или нет! А я такие проверки…
— Заткнись! — Коляныч сказал это тихо, но парень как-то сразу замолк. — Мы же на улице, кретин! Кругом народ, менты, а ты орешь “шлепнете”! Хочешь, чтобы нас прямо здесь повязали?
— Сам ты… — Серега зло сплюнул. — Вы как хотите, а я пошел. С меня хватит… Оставайтесь, е.. на-шки, посадят вас или шлепнут — мне насрать! Мозги набекрень… — Он развернулся на сто восемьдесят и быстро пошел к дверям метро. Мы посмотрели ему вслед и переглянулись.
— Ну что, Брат Храбрец, — сказал Колька и невесело усмехнулся, — как тебе поход за Силой? Страшно?
— Совершенно да. — Я передернул плечами. — Но чую я, что собака тут непростая порылась. И обдумать это все не помешает…
— Одна голова хорошо, а две — это уже Джо-Джим. — Колька осмотрелся по сторонам. — Давай-ка, брат, отсюда валить.