- Нет-с; умные дураки этого не делали, умные дураки, которых я люблю, на такие вздоры не попадались, а это мог сделать глупый умник, но я с этим ассортиментом мало знаком, а, впрочем, вот поразглядим его!
- Как это поразглядите? Разве вы его надеетесь скоро видеть?
- А вы разве не надеетесь дожить до той недели?
- Что это за шарада? - спросила в недоумении Лариса.
- Как же, ведь он на днях приедет.
- Как на днях?
- Разумеется, - отвечал Форов. - Мой знакомый видел его в Москве; он едет сюда.
Присутствующие переглянулись.
"Это что-нибудь недоброе!" - мелькнуло во взгляде Ларисы, брошенном на Синтянину; та поняла, и сама немного изменясь в лице, сказала майору:
- Филетер Иванович, вы совсем бестолковы.
- Чем-с? Чем я бестолков?
- Да что же это вы нам открываете новости по капле?
- Чем же я бестолковее вас, которые мне и по капле не открыли, что вы этого не знаете?
- Откуда же мы могли это знать?
- А разве он не писал об этом Ларисе Платоновне?
- Ничего он не писал ей.
- Ну, а я почему мог это знать?
- Но вы, Филетер Иваныч, шутите это или вправду говорите, что он вдет сюда? - спросила серьезно Лариса.
По дорожке, часто семеня маленькими ногами, шла девочка лет двенадцати, остриженная в кружок и одетая в опрятное ситцевое платье с фартучком. В руках она держала круглый поднос, и на нем запечатанное письмо.
Лариса разорвала конверт.
- Вы отгадали, это от брата, - сказала она и, пробежав маленький листок, добавила: - все известие заключается вот в чем (она взяла снова письмо и снова его прочитала): "Сестра, я еду к тебе; через неделю мы увидимся. Приготовь мне мою комнату, я проживу с месяц. Еду не один, а с Гор..."
- Не могу дальше прочесть, с кем он едет, - заключила она, передавая письмо Синтяниной.
- Не прочтете ли вы, Филетер Иванович? Форов посмотрел на указанную ему строчку и, качнув отрицательно головой, передал письмо Подозерову.
- "Горданов", - прочел Подозеров, возвращая письмо Ларисе.
- Так вот он как будет называться ваш рок! - воскликнул майор.
- Филетер Иванович, вы несносны! - заметила ему с неудовольствием Синтянина, кинув взгляд на немного смущенного Подозерова.
- А я говорю только то, что бывает, - оправдывался майор, - братья всегда привозят женихов, как мужья сами вводят любовников...
- А что это за Горданов? - сухо спросила Лариса.
- Я, кажется, немножко знаю его, - отвечал Подозеров. - Он помещик здешней губернии и наш сверстник по университету... Я его часто видел в доме некиих господ Фигуриных, где я давал уроки, а теперь у него здесь есть
дело с крестьянами о земле.
- Фигуриных! - воскликнула Лариса. - Вы видели его там? Он их знакомый?
- Кажется, даже родственник.
- Интересный господин? - полюбопытствовала Синтянина.
- М-мм! Как вам сказать...
Подозеров, казалось, что-то хотел сказать нехорошее о названном лице, но переменил что-то и ответил:
- Не знаю, право, мы с ним как-то не сладились.
- А вы кого же у Фигуриных учили?
- Там были мальчик Петр и девочки Наташа и Алина.
- А вы эту Алину учили?
- Да; она уже была великонька, но я ее учил.
- Хороша она?
- Нет.
- Умна?
- Не думаю.
- Добра?
- Господь ее знает, девушки ведь почти все кажутся добрыми. У малороссиян есть присловье, что будто даже "все панночки добры".
- "А только откуда-то поганые жинки берутся?" - докончил Форов.
- Эта Алина теперь жена моего брата.
- В таком случае малороссийское присловье прочь.
- Лариса, взгляни, - перебила дрогнувшим голосом Синтянина, глядя на ту дорожку, по которой недавно девочка принесла письмо от Висленева. Лариса обернулась.
- Что там такое?
Синтянина бледнела и не отвечала.
По длинной дорожке от входных ворот шел высокий, статный мужчина. Он был в легком сером пиджаке и маленькой соломенной шляпе, а через плечо у него висела щегольская дорожная сумочка.
Сзади его в двух шагах семенила давешняя девочка, у которой теперь в руках был большой портфель.
- Брат!.. Иосаф!.. Каков сюрприз! - вскрикнула Лариса, ступая с качелей на землю.
И с этим она рванулась быстрыми шагами вперед и побежала навстречу брату.
Глава четвертая
Без содержания
В наружности Иосафа Висленева не было ни малейшего сходства с сестрой: он был блондин с голубыми глазами и очень маленьким носом. Лицо его нельзя было назвать некрасивым и неприятным, оно было открыто и даже довольно весело, но на нем постоянно блуждала неуловимая тень тревоги и печали.
Лариса встретилась с братом на половине дорожки, они обнялись и поцеловались.
- Ты не ждала меня так скоро, Лара? - заговорил Висленев.
- То есть я ждала тебя, Жозеф, но не сегодня; я только сейчас получила твое письмо, что ты в Москве и едешь сюда с каким-то твоим товарищем.
- Да, с Гордановым.
- Он здесь с тобой? Лариса оглядела дорожку.
- Да, он здесь, то есть здесь в городе, мы вместе приехали, но он остановился в гостинице. Я сам не думал быть сюда так скоро, но случайные обстоятельства выгнали нас из Москвы раньше, чем мы собирались. Ты, однако, не будешь на меня сердиться, что я этак сюрпризом к тебе нагрянул?
- Помилуй, что ты!
- Ну да, а я, видишь ли, ввиду этой скоропостижности, расчел, что мы застанем тебя врасплох, и потому не пригласил Горданова остановиться у нас.
- Напрасно, я не бываю врасплох, и твоему гостю нашлось бы место.
- Ну, все равно; он не захотел ни стеснять нас, ни сам стесняться, да тем и лучше: у него дела с крестьянами... нужно будет принимать разных людей... Неудобно это!
- А по крестьянским делам самый влиятельный человек теперь здесь мой добрый знакомый...
- Кто?
- Подозеров, твой товарищ.
- А-а! Я было совсем потерял его из виду, а он здесь; вот что значит долго не переписываться.
Висленев чуть заметно поморщился и отер лоб платком.
- Подозеров кстати и теперь у меня, - продолжала Лариса. - Пойдем туда или сюда, - показала она сначала на дом, а потом на конец сада, где оставались гости.
- Да, - встрепенулся брат. - У тебя гости, мне это сказала девочка, я потому и не велел тебя звать, а пошел сюда сам. Я уже умылся в гостинице и на первый раз, кажется, настолько опрятен, что в качестве дорожного человека могу представиться твоим знакомым.
- О, да, конечно! тем более, что это и не гости, а мои друзья; тут Форовы.
Сегодня день рождения дяди.
- Ах, здесь бесценный Филетер Иваныч, - весело перебил Висленев. - А еще кто?
- Жена его и Alexandrine Синтянина.
- И она здесь?
Висленев вспыхнул на минуту и тотчас же весело проговорил:
- Вот еще интереснейшая встреча!
- Ты должен был знать, что ты ее здесь встретишь.
- Представь, что это-то у меня и из ума вон вышло. Да, впрочем" что же такое!
- Разумеется, ничего.
- Много немножко сразу: отставная дружба и изменившая любовь, но все равно! А еще кто такой здесь у тебя?
- Больше никого.
- Ну и прекрасно. Пойдем. Возьми вот только мой портфель: здесь деньги и бумаги, и потому я не хотел его там без себя оставить. Лариса приняла из рук девочки портфель, и они, взявшись с братом под руку, пошли к оставшимся гостям.
Здесь между тем хранилось мертвое молчание.
Феров, жена его, Подозеров и Синтянина, - все четверо теперь сидели рядом на скамейке и, за исключением майора, который снова читал, все, не сводя глаз, смотрели на встречу брата с сестрой. Катерина Астафьевна держала в своей руке стынущую руку генеральши и постоянно ее пожимала, Синтянина это чувствовала и раза два отвечала легким благодарным пожатием.
Брат и сестра Висленевы подходили. Катерина Астафьевна в это время взяла из рук мужа книгу, кинула ее в траву, а сама тихо шепнула на ухо Синтяниной: "Саша...