Сидя у стола и положив ноги на сиденье стула, Лайза решила, что опера Пуччини не просто скучна, а поистине невыносима, но в этот момент, случайно подняв глаза, увидела стоявшую на пороге Мередит.
— Паркер и твой папаша ушли? — осведомилась она, выключая радио. — Господи, ну и вечер!
— Потрясающий, чудесный, волшебный вечер! — объявила Мередит с ослепительной улыбкой.
— Тебе кто-нибудь говорил, что такие смены настроения опасны? — удивленно подняла брови Лайза. Всего несколько минут назад в гостиной явно шел разговор на повышенных тонах.
— Прошу обращаться ко мне уважительно и с почтением!
— И какого же обращения ты ждешь? — поинтересовалась Лайза, изучая лицо Мередит.
— Как насчет «мадам президент»?
— Да ты шутить! — с восторгом вскричала Лайза.
— Только насчет обращения. Давай откроем бутылку шампанского! Нужно отпраздновать!
— Шампанское так шампанское, — согласилась Лайза, обнимая подругу. — А потом можешь рассказать обо всем, что случилось с тобой и Фаррелом вчера.
— Это было ужасно! — жизнерадостно провозгласила Мередит, вынимая из холодильника бутылку шампанского и сдирая фольгу.
Глава 31
Со следующей недели Мередит с головой погрузилась в новые обязанности: принимала решения, осмотрительные, но сделавшие бы честь опытному руководителю, встречалась с администраторами, прислушивалась к их мнению, предлагала свои идеи и уже через несколько дней сумела заслужить доверие и воскресить угасающий энтузиазм служащих. Одновременно она умудрялась выполнять большую часть своих обязанностей вице-президента, и в этом ей неизменно помогала Филлис: ее постоянная преданность, готовность всегда остаться после работы вместе с Мередит намного облегчали тяжелую ношу, которую та взвалила на свои плечи.
Однако уже через несколько дней Мередит научилась сдерживать темпы, работать равномерно, и первоначальная усталость уступила место эйфории. Она даже ухитрилась посвятить немного времени подготовке к свадьбе: заказала приглашения в канцелярском отделе «Бенкрофт», и, узнав, что в секции для новобрачных получены новые модели одежды, отправилась туда, чтобы посмотреть. Одна из моделей — роскошное шелковое бледно-голубое платье, вышитое жемчугом, с глубоким треугольным вырезом на спине — оказалась именно такой, какую она все время искала и до сих пор не могла найти.
— Превосходно! — воскликнула Мередит, прижимая к себе рисунок, пока продавщицы в салоне, захваченные ее безыскусным восторгом, добродушно и приветливо улыбались. — С рисунком в одной руке и образцом свадебного приглашения — в другой она уселась за резной стол, принадлежавший ее отцу и деду. Цифры продаж в универмаге были рекордно высоки, она прекрасно справлялась с любой, самой сложной проблемой, возникавшей в фирме, и, кроме того, выходила замуж за лучшего мужчину на земле, которого любила с самого детства.
Откинувшись во вращающемся кресле, Мередит улыбнулась портрету Бенкрофта, основателя компании, висевшему в широкой вычурной раме на противоположной стене, и, охваченная внезапным Приступом сентиментального счастья, поглядела на бородатого человека искрящимися голубыми глазами.
— Ну что ты думаешь обо мне, дедушка? — с любовью прошептала она. — Я все правильно делаю?
Неделя шла к концу, и Мередит была по-прежнему поглощена работой. Успех сопутствовал ей во всех делах, кроме одного: отец отправился в круиз, но перед этим сдержал свое обещание и уладил дела с комиссией по районированию, но Мередит никак не могла связаться с Мэттом, чтобы сообщить ему обо всем.
Сколько бы она ни звонила ему в офис, секретарь коротко сообщала, что он либо уехал из города, либо отлучился с работы.
Днем в четверг, когда Мэтт так и не позвонил, несмотря на все просьбы Мередит, та попыталась снова. На этот раз секретарь передала сообщение от Мэтта.
— Мистер Фаррел, — объявила она ледяным голосом, — просил вас обратиться не к нему, а к его адвокатам, Пирсону и Левинсону. Он не будет отвечать на ваши звонки ни сейчас и ни в будущем, мисс Бенкрофт. И велел передать также, что если вы будете продолжать звонить ему, он обратится в суд с жалобой на постоянное преследование.
И женщина повесила трубку!
Мередит разъяренно уставилась на телефон и уже было решилась отправиться в офис Мэтта и настоять на встрече с ним, но передумала: вероятнее всего, он в его теперешнем настроении просто велит вывести ее из здания да еще полицию вызовет! Поняв, что сейчас важнее всего оставаться хладнокровной и объективной, Мередит спокойно размышляла, что предпринять, совсем как в случае возникновения любой деловой проблемы. Она понимала, что звонить поверенным Мэтта бессмысленно, они сделают все, чтобы унизить ее, просто ради забавы. Кроме того, Мередит с самого начала знала, что ей понадобится адвокат для составления всех необходимых документов, как только Мэтт согласится на развод. Очевидно, поверенный понадобится раньше, чем она предполагала, такой, кто сумеет справиться со всеми утомительными формальностями и передаст ее мирные предложения фирме «Пирсон энд Левинсон»с тем, чтобы уже они обратились к своему клиенту.
Но другой такой престижной конторы, как «Пирсон энд Левинсон», в Чикаго просто нет. Тот, кого выберет Мередит, должен иметь такое же политическое влияние и умение, каким обладали адвокаты Мэтта, иначе его адвокаты морально уничтожат и запугают поверенных Мередит не только с помощью законных методов и процедур, но и давно отработанными приемами борьбы вне зала суда, именно теми, которые особенно нравятся адвокатам. Во-вторых, не менее важно, чтобы тот, к кому обратится Мередит, смог сохранить все в тайне, не обсуждал бы ее дела за выпивкой с друзьями в адвокатском клубе… Она должна ему безгранично доверять.
Паркер предложил своего друга, но Мередит хотела такого, кого она знала и любила. Не стоило смешивать деловые проблемы с личными, так что о Сэме Грине не могло быть и речи. Взяв перо, она выписала всех адвокатов, с которыми встречалась в обществе, а потом медленно вычеркнула одного за другим. Все они были весьма удачливы, гордились членством в загородном клубе, играли друг с другом в гольф и, возможно, еще и сплетничали между собой.
Существовал лишь один человек, который удовлетворял всем ее критериям, хотя Мередит никогда раньше не собиралась говорить ему об этом.
— Стюарт, — вздохнула она со смесью нерешительности и глубокой симпатии.
Стюарт Уитмор был единственным, кому нравилась уродливая тринадцатилетняя девчонка со скобка ми на зубах, единственным, кто по собственной воле пригласил ее танцевать на вечере мисс Эппингем. В тридцать три года он по-прежнему обладал ничем не примечательной внешностью — те же узкие плечи и редеющие каштановые волосы. Он был также блестящим адвокатом, последним в долгом списке таких же блестящих адвокатов, прекрасным собеседником и, самое главное, ее другом. Два года назад он сделал еще одну, самую решительную попытку затащить ее в постель, причем поступил в своей обычной манере: словно произнося хорошо подготовленную речь перед присяжными, он перечислил все причины, по которым они должны стать любовниками, закончив словами:
«…включая, но не ограничиваясь будущей возможностью вступления в брак».
Удивленная и растроганная тем, что Стюарт собирается на ней жениться, Мередит как можно мягче отказала ему, попытавшись одновременно заставить его понять, как много значит для нее его дружба.