— В этом городе нам вряд ли улыбнется удача, — сказал Сокол несколько часов назад, и теперь, после долгих бесцельных скитаний и бесплодных разговоров с незнакомцами, он выглядел угрюмо и устало. Его маскировка поблекла, сквозь добродушное лицо морского торговца просвечивало другое — жесткое и смуглое. Аррену никак не удавалось стряхнуть с себя установившееся с утра дурное настроение. Они сидели на грубом дерне на вершине холма под сенью рощицы деревьев пендик, среди темных листьев которых горели редкие красные бутоны. Отсюда город представлялся им ковром черепичных крыш, спускавшимся к морю. Бухта широко раскинула свои объятия, вытянувшись до самого горизонта. Синим сланцем пылала она под лучами безжалостного солнца. Нс было ей ни конца, ни края. Они сидели, глядя на этот бескрайний голубой ковер. В голове Аррена прояснилось, появилось желание раствориться в этом мире, насладиться им.
Потом они пошли испить водицы из крохотного ручейка, журчащего неподалеку среди бурых скал, который брал начало у прелестного садика на вершине холма за их спинами. Аррен сделал большой глоток и опустил голову в ледяную воду. Затем он выпрямился и продекламировал строки из«Деяни йМорреда »:
«Хвала фонтанам Шелиета, серебристому журчанью вод Но долговечнее потока, что жажду в зной мне утолил, Проклятие на имени моем!»
Этим он рассмешил Сокола, да и сам расхохотался. Аррен помотал головой, словно собака, и разлетевшиеся брызги вспыхнули золотом в прощальных лучах заходящего солнца.
И все же им пришлось покинуть рощу и вновь спуститься на улицы. А когда они поужинали у ларька, торгующего жирными рыбными лепешками, ночь уже опустила свой полог. На узких улочках темнело быстро.
— Пора и нам идти, парень, — сказал Сокол, и Аррен спросил: «К лодке?», хотя прекрасно знал, что не к лодке, а в пустую, пыльную и жуткую комнату дома над рекой.
Хэйр поджидал их в дверях.
Он зажег масляную лампу, дабы осветить темную лестницу. Крошечный огонек лампы не переставая дрожал, отбрасывая на стены огромные пляшущие тени.
Хэйр притащил для гостей еще один набитый соломой тюфяк, но Аррен предпочел прежнее место и уселся на пол у двери. Та открывалась снаружи и чтобы охранять ее, он должен был сидеть также снаружи. Однако находиться в темной как гроб прихожей было выше его сил, да и за Хэйром следовало присматривать. Наипервейшая задача Аррена — оградить мага от грязных трюков.
Хэйр держался прямо и не так дрожал. Он почистил зубы и рот. Говорил он сперва довольно здраво, хотя и возбужденно. В свете лампы его глаза казались темными провалами без белков, напоминая глаза животных. Он горячо спорил с Соколом, уговаривая того съесть хази.
— Я хочу взять тебя с собой. Мы пойдем одним и тем же путем. Но прежде мне необходимо убедиться в том, что ты готов. Ты должен съесть хази, чтобы последовать за мной.
— Мне кажется, я смогу следовать за тобой.
— Но не туда, куда я собираюсь. Это не… подвластно заклинаниям.
Казалось, он был не в силах выговорить слова «волшебник» и «волшебство».
— Я знаю, ты можешь добраться до того… места, ну, ты знаешь, до стены. Но это не там. Это — иной путь.
— Если ты пройдешь, то и я пройду.
Хэйр покачал головой. Его красивое, изможденное лицо побагровело. Он частенько глядел на Аррена, изучая его, хотя говорил только с Соколом.
— Смотри: существуют два типа людей, не так ли? Подобные нам и все остальные. Драконы и отличные от них. Люди без Силы на живут, а тлеют вполнакала. Они в счет нс идут. Они не понимают своих снов, боятся темноты. Но те, другие, сверхлюди, не страшатся окунуться во тьму. Мы — сильные.
— До тех пор, пока мы знаем Имена вещей.
— Но там Имена теряют смысл… в том-то все и дело! Это но похоже на то, чем ты занимаешься, о чем знаешь, с чем имеешь дело. Заклинания бессильны. Ты должен забыть их напрочь, чтобы пройти.
Вот почему помогает хази — ты забываешь Имена, окружающий мир покрывается пеленой, и ты идешь, дабы взглянуть в глаза действительности. Я хочу отправиться прямо сейчас. Если хочешь разобраться во всем, — следуй моим указаниям. Я повторяю его слова. Чтобы стать повелителем жизни, ты должен стать сверхчеловеком. Тебе необходимо понять, в чем секрет. Я мог бы сказать тебе его Имя, но что такое Имя? Имя нереально, а реальность — повсюду. Драконы не пройдут там. Драконы умрут. Они все умрут. Я принял сегодня столько, что тебе ни за что не угнаться за мной. На мне нет клейма. Когда я отключусь, ты поведешь меня. Помнишь, в чем секрет? Помнишь? Нет смерти. Нет смерти… нет! Никаких больше залитых потом кроватей и сгнивших гробов. Подобно пересохшему ручью перестанет литься кровь. Нет страха. Нет смерти. Уходят Имена, а с ними и Слова, уходит страх. Покажи мне, где я могу затеряться, покажи мне, господин…
Он продолжал, захлебываясь, произносить какие-то слова, похожие на заклятие, и все же не несущие ни магии, ни толики здравого смысла. Аррен вслушивался, стараясь хоть что-нибудь понять. Если бы он только мог! Сокол должен поступить, как его просят, и принять наркотик, дабы понять, о чем болтал Хэйр, что это за тайна, о которой он не хочет или не может поведать. Разве не за этим они здесь? Но, вероятно (Аррен перевел взгляд с восторженного лица Хэйра на другой профиль), маг уже обо всем догадался… Его лицо словно каменная маска. Где тот курносый нос и вкрадчивый взгляд? Ястреб, морской торговец, исчез, позабыт. Теперь здесь сидит маг, Верховный Маг.
Теперь от Хэйра доносилось лишь монотонное бормотание. Сидя скрестив ноги, он вдруг покачнулся. Лицо его осунулось, нижняя губа отвисла. Сидевший напротив него человек, освещенный неясным светом стоявшего между ними масляного светильника, не говоря ни слова протянул руку и поддержал Хэйра. Аррен не заметил его движения. В череде событий зияли провалы, минуты небытия… должно быть, юношу клонило в сон. Вероятно, прошло несколько часов, дело шло к полуночи. Если Аррен заснет, сможет ли он последовать за Хэйром в его сон и добраться до места, до тайной дороги? Наверное, сможет. Теперь это казалось вполне возможным. Но он обязан стеречь дверь. Они с Соколом почти не говорили на эту тему, но оба отдавали себе отчет в том, что к их возвращению этим вечером Хэйр мог подготовить какую-нибудь пакость. Он был когда-то пиратом и знался с разбойниками. Уговора об этом не было, но Аррен знал, что обязан оставаться на страже, ибо пока душа мага витает неизвестно где, тот совершенно беззащитен. Но он, как дурак, оставил свой меч на борту лодки, а какая польза от ножа, если дверь за его спиной внезапно откроется? Но этого не должно произойти: он весь обратился в слух. Хэйр больше не болтал, они с Соколом хранили гробовое молчание. Весь дом погрузился в тишину. Никто не смог бы бесшумно подняться по тем разбитым ступенькам. Если он услышит хоть малейший шум, то заорет во всю глотку, транс будет нарушен, Сокол развернется, защитит себя и Аррена со всей неудержимой яростью разгневанного волшебника… Когда Аррен уселся у двери, Сокол бросил на него мимолетный понимающий взгляд: знак одобрения и доверия. Аррен был часовым. Опасности не существует, пока он начеку. Но как тяжело наблюдать за этими двумя лицами, освещенными крошечным огоньком стоящей между ними на полу лампы. Они неподвижны, глаза открыты, но они не видят ни света, ни пыльной комнаты. Они не замечают окружающего мира, погруженные в иной мир — мир мечты и смерти… надо следить за ними, но не пытаться последовать за ними…
Там, в бескрайней иссушенной тьме, кто-то стоял, маня его к себе.Пошли , — сказал он, властелин теней.