– А что, он и на такое способен? – изумился По.
– Этого я делать не буду, – возразил Элвин. – Нам нужно, чтобы ловчие перестали искать мальчика. Надо притвориться, будто он никогда и не существовал.
– Ну, ты, конечно, прав, но переломать ноги ловчим не мешало бы, – буркнул Гораций.
Элвин улыбнулся и углубился в лес, нарочно производя больше шума, чем обычно, и двигаясь помедленнее, чтобы остальные поспевали за ним в кромешной тьме. При желании он мог двигаться сквозь леса как настоящий краснокожий, не издавая ни звука, не оставляя ни следа.
Добравшись наконец до реки, они остановились. Элвин не хотел, чтобы Артур залезал в лодку в своем нынешнем обличье и оставлял там следы. Так что изменять мальчика придется прямо здесь.
– Швырни одежду в реку, мальчуган, – посоветовал Гораций. – Как можно дальше.
Артур на шаг‑другой зашел в воду. Элвин даже немножко напугался, ведь внутренним оком он видел, как ноги Артура, сотворенного из света, земли и воздуха, словно растворились в глубокой черноте воды. Однако вода пока что не причинила заговорщикам вреда, и Элвин понял, что в дальнейшем она может помочь.
Артур Стюарт со всей силы швырнул ком в реку. Течение было несильным, и одежда лениво поплыла вниз по Гайо, постепенно исчезая из виду. Стоя по пояс в воде, Артур проводил ее взглядом. Впрочем, нет, он смотрел вовсе не на одежду – он и не повернулся, когда ее снесло влево. Он смотрел на северный берег, туда, где его ждала свобода.
– Я был здесь раньше, – вдруг заявил он. – И видел эту лодку.
– Возможно, – кивнул Гораций. – Хотя ты был слишком юн, чтобы помнить об этом. Мы с По переправили твою маму в этой самой лодке. Моя дочь Пегги взяла тебя у нас, когда мы причалили к другому берегу.
– Моя сестра Пегги, – сказал Артур, повернувшись кругом и посмотрев на Горация, будто задавая безмолвный вопрос.
– Ну, где‑то так, – согласился Гораций.
– Стой, где стоишь, Артур Стюарт, – сказал Элвин. – Я должен изменить тебя целиком, как внутри, так и снаружи. Лучше провернуть это в воде, чтобы мертвая кожа сразу была смыта.
– Ты сделаешь меня белым? – спросил Артур Стюарт.
– Вот это да! – выдохнул По Доггли. – Ты и это можешь?
– Я пока не знаю, что буду в тебе изменять, – признался Элвин. – Но надеюсь, белым я тебя не сделаю. Иначе я украду то, что дала тебе твоя мама.
– Белых мальчиков не угоняют в рабство, – сказал Артур Стюарт.
– Нашего общего знакомого, мальчика‑полукровку, тоже никогда не превратят в раба, – успокоил Элвин. – Я сделаю для этого все, что в моих силах. А теперь стой и не шевелись, дай мне поработать.
Все замерли, пока Элвин изучал Артура Стюарта, отыскивая крошечный знак, который метил каждую живую частичку мальчика.
Элвин чувствовал, что с наскоку, тяп‑ляп, ничего не получится, поскольку не совсем понимал, зачем нужен этот знак. Элвин всего‑навсего знал, что значок этот делает Артура самим собой и его нельзя взять и перерисовать. Вдруг изменится что‑нибудь не то, и Артур ослепнет или его кровь превратится в дождевую воду?
На мысль Элвина натолкнула ниточка, которая по‑прежнему соединяла его с Артуром Стюартом. Это и еще то, что промолвила устами Артура Стюарта Иволга. «Лишь тот настоящий Мастер, кто является частью своего творения». Элвин снял рубаху, шагнул в воду и встал на колени, прямо перед Артуром Стюартом, оказавшись с мальчиком лицом к лицу и почувствовав, как вода приятно холодит разгоряченное тело. Затем он протянул руки, привлек Артура к себе и прижал к своей груди, крепко обняв мальчика за плечи.
– А мне казалось, мы не должны дотрагиваться до мальца, – недоуменно проговорил По.
– Заткнись, дурак чертов, – рыкнул Гораций Гестер. – Элвин знает, что делает.
«Если б это и в самом деле было так», – подумал Элвин. Но по крайней мере у него созрел план, а это лучше, чем ничего. Когда их тела прижались друг к другу, Элвин смог сравнить знаки Артура со своими. Большей частью они были похожи как две капли воды, а значит, эта часть, решил Элвин, делала их обоих людьми, а не коровами, лягушками, свиньями или курами. Эту часть трогать нельзя.
«Но остальное я могу изменять. Только действовать нужно очень осторожно. Ведь я могу окрасить Артура в ярко‑желтый цвет или вообще лишить разума. Какой тогда прок от его спасения?»
Поэтому Элвин поступил так, как казалось ему наиболее разумным. Он изменил частички знака Артура и сделал его похожим на свой. Конечно, изменил Элвин не весь знак, а лишь немножко перерисовал его. Но даже это «немножко» означало, что Артур Стюарт перестал быть полностью собой и отчасти превратился в Элвина. То, что Элвин сейчас творил, ужасало и одновременно приводило в благоговейный трепет.
Ну, сколько еще? Сколько ему придется менять, чтобы ловчие не узнали мальчика? Все изменять не стоит. Надо подправить вот здесь, перерисовать вот тут. Элвин мог только гадать, и поэтому он стал воплощать свои догадки в жизнь.
Разумеется, создать новый знак – это всего лишь начало. Теперь он принялся переделывать остальные знаки, чтобы они походили на тот, который он перерисовал. Он начал изменять частички Артура, одну за другой, как можно быстрее. Дюжины, сотни; он находил новый знак и мгновенно преображал его, чтобы сделать похожим на созданный им.
Сотня, еще сотня, а он и на шаг не продвинулся – он работал над крошечным кусочком кожи на груди Артура. Медленно, слишком медленно, он не успеет изменить все тело мальчика!
– Жжется, – прошептал Артур.
Элвин отодвинулся от него.
– Не может быть, Артур Стюарт, я ж ничего особенного не делаю.
Артур посмотрел на свою грудь.
– Вот здесь, – сказал он, коснувшись пятна, над которым работал Элвин.
Элвин пригляделся и в тусклом лунном свете заметил, что кожа на груди мальчика пошла прыщами, изменилась, потемнела. Он взглянул на нее снова, на этот раз внутренним оком, и увидел, что остальное тело Артура яростно нападает на ту часть, которую Элвин изменил, потихоньку убивая ее.
Ну конечно. А чего еще он ожидал? По этим знакам тело узнает себя – вот почему живые частички тела несут внутри значки. Узрев, что значок пропал, тело делает вывод, что появилась какая‑то болезнь, и расправляется с нею. Может, то, что изменение Артура заняло столько времени, не так уж и плохо? Теперь Элвин понял, что изменить мальчика нельзя – чем больше он будет его изменять, тем хуже будет чувствовать себя Артур Стюарт. Его тело ополчится против себя, и в конце концов либо мальчик умрет, либо значки, перерисованные Элвином, вернутся в первозданное состояние.
Все происходило так, как в истории, которую рассказал Элвину Сказитель и в которой говорилось о попытке построить огромную стену. Работая над новой частью кладки, ты видишь, что кирпичи в местах, которые ты уже сложил, превращаются в прах. Подобную стену построить невозможно, ведь она рушится намного быстрее, чем ее строишь.
– Не могу, – опустил руки Элвин. – Я пытаюсь совершить то, что не может быть сделано.
– Что ж, – пожал плечами По Доггли, – надеюсь, ты хоть летать умеешь, иначе тебе никогда не доставить мальчика в Канаду – ловчие поймают вас намного раньше.
– Не могу, – повторил Элвин.
– Ты просто устал, – попытался успокоить его Гораций.