И вовсе не потому, что был жадиной и сладкоежкой; просто с некоторых пор Инна вбила себе в голову, что ей надо беречь свою фигуру, и воздерживалась от сладостей.
– Кстати, милочка, – произнёс я, отхлебнув из жестянки кока-колу. – Как ты догадалась, что я хочу конфет?
Инна удивлённо подняла брови:
– Ты же сам попросил.
„Ты не могла меня слышать,” – плотно сжав губы, подумал я. – „Потому что я говорил шёпотом.” 5
На какое-то мгновение Инна опешила, а потом бросилась мне на шею.
– Телепатия! – радостно воскликнула она. – Ты телепат!
(Люди добрые! Моя жена просто чудо!).
– Ты тоже телепат, – сказал я. – Вспомни, как мы разговариваем в транспорте или под громкую музыку. Мы всегда слышим друг друга. Вот только до сих пор не обращали на это внимание. А ну, попробуй...
Следующие полчаса мы практиковались в мысленном общении – успехи оказались поразительными. Телепатия давалась Инне гораздо легче, чем мне; что, впрочем, не удивительно – ведь Леопольд «обучал» её своему искусству на два месяца дольше.
В конце концов мы оба устали и решили немного передохнуть. Я прилёг, положив голову на колени жены. Она лениво трепала мои волосы, а я изнывал от блаженства.
– Телепатия, это только цветочки, – пообещал я. – А ягодки ещё впереди. Не знаю, что это будут за ягодки, но они будут наверняка.
– Я всегда мечтала стать волшебницей, – рассеянно промолвила Инна. – Но думала, что волшебниками рождаются.
– Поэтами не рождаются, – возразил я, – поэтами стают.
– Однако рождаются с поэтическим даром.
– Значит, мы рождены с колдовским даром.
Несколько минут мы молчали.
– Владик, – отозвалась Инна, – Леопольд говорил, что у Мэтра был ученик.
Я поднялся и посмотрел на неё:
– Ну и что?
– Ученик колдуна – тоже колдун. Мы должны найти его.
– Зачем?
– Понимаешь... – Инна замялась, подбирая нужные слова. – Колдовство – это искусство. И ему учатся. Мы же только перенимаем у кота его магические способности, но не учимся пользоваться ими, потому что он сам этого не умеет. Мне страшно...
– И мне страшно, – подхватил я, поняв, к чему клонит жена. – Хотя ума и рассудительности нам не занимать, я всё же не рискну на все сто процентов поручиться за нас.
– А тем более, за кота. Мы не знаем точно, на что он способен; но, судя по троллейбусной эпопее, он способен на многое.
– Ещё бы! Он может такого натворить...
И тут, лёгок на помине, в спальню вбежал Леопольд. Он весь сиял от радости.
– Владислав! Твой тёзка заговорил. По-человечески.
(Объясню, что в выводке Леопольда и Лауры было три «девочки» и один «мальчик». Своего единственного сынишку наш кот назвал в мою честь.)
Мы с Инной переглянулись.
– И что он сказал?
– Назвал меня папой. Я вот наслушался болтовни полковника, потом пошёл к деткам и очень захотел, чтобы они заговорили. Влад откликнулся первым.
„Ну, вот!” – обречённо констатировал я и передал эту мысль Инне.
„Что же нам делать?” – спросила она.
„Немедленно искать ученика Мэтра.”
– Почему вы молчите? – с подозрением спросил Леопольд. – Вас не радуют мои успехи?
– Напротив, – сказал я, – очень радуют.
– Что-то не похоже, – заметил как всегда наблюдательный кот. – На вас лица нет. Это из-за полковника с майором? Так я им...
– Нет-нет, – торопливо перебила его Инна. – Гости тут ни при чём. Просто нам нужно поговорить с тобой об одном человеке.
– О ком?
– Об ученике твоего бывшего хозяина.
Леопольд съёжился и жалобно посмотрел на нас.
– А может, не надо? Ты же знаешь, Инна...
– Да, котик, знаю. Но ведь мы будем говорить не о Мэтре, а только о его ученике.
– О Ференце?
– Так его зовут?
– Да.
– Это венгерское имя, – заметил я.
– Он и есть мадьяр, – сказал кот.
– А какая у него фамилия? – спросила Инна.
– Не знаю.
Мэтр называл его просто Ференцем.
– Что ты ещё о нём знаешь? Где он живёт? Кем и где работает?
Леопольд уселся на пол и энергично почесал задней лапой за ухом.
– Извини, Инна. Я больше ничего не знаю. Он просто приходил к Мэтру, они о чём-то разговаривали в кабинете, но я их не слышал. Наверное, он тоже учёный...
Вдруг Инна встрепенулась:
– А ну, котик, представь его чётче!
– Густые каштановые волосы с проседью, массивный подбородок, серые глаза... – начал описывать Леопольд.
„Владик,” – мысленно обратилась ко мне жена. – „Помоги.”
„А именно?”
„Я пытаюсь заглянуть в сознание Леопольда. Сейчас он представляет этого Ференца, и я пытаюсь перехватить его образ.”
„И тебе удаётся?”
„Частично. Но не хватает сил... Точнее, ментальной энергии 6 . Давай объединим наши усилия.”
„С удовольствием. Но как?”
„Элементарно.” – (Мысленная «картинка»: два сердца сливаются воедино.)
Как и подавляющее большинство мужчин, я интерпретировал это самым радикальным образом и, вместе со своей интерпретацией, отослал Инне целый ряд удивлённых вопросительных знаков.
Ответ не заставил себя ждать:
„Сексуальный маньяк! Если не можешь обойтись без физического контакта, поцелуй меня.”
„Хорошо, уговорила.”
Наш диалог длился лишь несколько секунд – в этом и заключается одно из преимуществ мысленного общения. Леопольд ничего не заподозрил и послушно продолжал перечислять приметы ученика Мэтра:
– ...густые брови, высокий лоб, нос с горбинкой, заострённый профиль... Ага! Ни усов, ни бороды у него нет, лицо всегда гладко выбрито, с высокими скулами. И вообще, он похож на мадьяра...
Инна сидела с закрытыми глазами. Сосредоточенное выражение её лица свидетельствовало о предельном напряжении. Я обнял её за талию и прижался губами к её губам.
„Ну, наконец-то!..”
Мы и раньше были телепатами, правда, скрытыми – поэтому не отдавали себе отчёт, что в минуты любви наша близость была не только телесной и духовной, но также и ментальной. На короткое время мы становились как бы одним существом из двух личностей, и в такие мгновения все наши мысли, переживания и ощущения были нашим общим приобретением. Нам это казалось естественным. Это и впрямь было естественным – для нас.
Как только наши разумы соприкоснулись, я уже не нуждался ни в каких подсказках со стороны Инны; я сам знал, что делать. Это оказалось проще простого – подпитывать её своей внутренней энергией, чтобы она могла заглянуть в мысли Леопольда.
Наконец ей это удалось...
Однако, вместо ожидаемого образа ученика Мэтра, в сознании кота мы увидели пустоту – безграничную, беспредельную, пугающую. Мы отпрянули, попытались вернуться назад, но какая-то неведомая сила перекрыла нам путь к отступлению и толкнула нас вперёд, в пустоту. В ту же секунду окружающий мир померк в наших глазах, и мы потеряли ощущение пространства и времени.
Мы словно провалились в бездну и с головокружительной скоростью полетели вниз —
сквозь сплошной мрак
(который резал в глаза)
и мёртвую тишину
(которая звенела в ушах).
Всё наше естество пронизывал ледяной холод небытия. Ни двинуться, ни откликнуться – вслух или мысленно – мы не могли и с умопомрачительной скоростью неслись в Неизвестность.
К счастью, вскоре мы лишились чувств...
Глава 2
КЭР-МАГНИ
1
Когда я очнулся и открыл глаза, то в первый момент с удивлением подумал, что у кого-то хватило ума покрасить потолок в красный цвет. А если не ума, то дури уж точно.
Но затем я понял, что ошибся – надо мной был не потолок, а что-то вроде навеса, обтянутого красным шёлком. Я находился в просторной комнате, обставленной с большим вкусом и на старинный манер. Вне всяких сомнений, это была спальня.