– Попугаи с их мышиными мозгами никого, видите ли, не удивляют! Потому что они только повторяют услышанное, не задумываясь над своими словами. А стоит коту заговорить, люди тут же начинают вести себя так, будто чёрта узрели... Не все, конечно, – признал он. – Но подавляющее большинство.
– Их можно понять, – заметил я и сладко зевнул. – Ведь далеко не на каждом шагу встречаются такие, без преувеличения, выдающиеся коты.
– Всё равно, – стоял на своём Леопольд. – Это не повод, чтобы направлять машину в ближайший столб.
Последние слова кота заставили меня подпрыгнуть в постели.
– Так это из-за тебя?! – потрясённо воскликнул я.
Леопольд тоже поднялся, выгнулся дугой и зашипел.
– Они сами виноваты, – объяснил он неожиданно мягким, чуть ли не ласковым тоном. – Зачем было похищать меня.
Я расслабился и снова прилег.
– Значит, они тебя украли?
– А как же иначе! Неужели ты мог подумать, что такие мерзкие рожи могли иметь на меня законные права? – Леопольд развалился боком в кресле, закрыл левый глаз, а правым не моргая уставился на меня. – Хорошо, что перед этим они бросили меня на заднее сидение.
– Тебе и правда повезло, – сказал я, внимательнее присмотревшись к коту. – Ни единой царапины.
– Мы, коты, очень живучие, – самодовольно произнёс Леопольд. – А я особенно живучий. Когда машина врезалась в столб, меня просто швырнуло на пол.
– А как это вообще случилось? – поинтересовался я.
– Поверь, я не думал, что так получится. Обычно я не заговариваю с незнакомцами, мой бывший хозяин не раз предупреждал, что это может плохо кончиться. Я бы и с тобой не заговорил, если бы ты догадался накормить меня.
Я с облегчением вздохнул:
– Всё-таки здорово, что не догадался!
Леопольд открыл левый глаз и удивлённо моргнул.
– Это почему?
– Тогда бы я не узнал, что ты разговариваешь. – При этой мысли я содрогнулся. – Страшно представить: я прошёл бы мимо такого необычайного, такого захватывающего, такого потрясающего явления... Короче, говорящий кот – это сила! Я считаю встречу с тобой самым замечательным событием в моей жизни. После моего рождения, разумеется.
– Приятно слышать, – сказал Леопольд. – Ты, я вижу, человек широких взглядов. Другое дело, те типы на машине. Я сразу понял, что люди они ограниченные и с ними каши не сваришь. Честное слово, я собирался держать рот на замке и удрать при первой же возможности, оставив их в дураках. Но когда они стали прикидывать, сколько денег зашибут от моей продажи, я просто не мог смолчать и заявил им решительный протест. Наверное, я перегнул палку и наговорил лишнего... – Кот на секунду умолк, потом немного смущённо объяснил: – Понимаешь, я часто гуляю на улице, а чего только не услышишь от некоторых людей.
– Прекрасно понимаю, – кивнул я. – И что же похитители?
– Они совсем рехнулись. Тот, что сидел справа, попытался открыть дверцу, наверное, хотел выпрыгнуть на ходу из машины. Но там что-то заклинило, дверца не открывалась, и тогда этот дурак вцепился в руль. А водитель вместо тормоза нажал на газ. И врезался в столб... Мне жаль, что так получилось. Правда жаль. – Леопольд закончил свой короткий рассказ заупокойным мурлыканием.
– Такова жизнь, – со вздохом констатировал я. Меня угнетала мысль, что двое людей, пусть и не лучших представителей рода человеческого, так жестоко поплатились за кражу кота, пусть и необыкновенного. Увидев, что Леопольд тоже расстроен, я поспешил утешить его: – Ты ни в чём не виноват, котик. Это был типичный несчастный случай. Твои похитители пострадали исключительно по своей глупости.
– Omnium malorum stultitia est mater, 1 – веско добавил Леопольд.
Я мигом позабыл обо всех своих грустных мыслях и от восторга готов был пуститься в пляс по комнате. Встретить кота, который не только разговаривает по-человечески, но ещё при случае вворачивает фразы на языке Цицерона, – об этом я мечтал всю жизнь!..
– Так ты говоришь и по-латыни? – спросил я, восхищённо глядя на Леопольда.
– Говорить не умею, – честно признался кот. – Но знаю много пословиц и поговорок. Я слышал их от Мэтра и запомнил. У меня хорошая память.
– А кто такой Мэтр?
– Мой бывший хозяин.
Грусть, явственно прозвучавшая в голосе Леопольда, в сочетании с прилагательным «бывший», навела меня на очевидную догадку.
– Он умер?
– Да.
– А кем он был?
– Учёным. Профессором.
– Где-то преподавал?
– Нет. Он был очень старый и... как это называется, чёрт возьми?.. В запасе?.. В отставке?.. В общем, на пенсии. Правда, у него был один ученик... – Тут Леопольд осёкся. – Послушай, Владислав. Давай не будем об этом. Мне больно вспоминать Мэтра.
– Почему?
Кот заворочался в кресле; взгляд его стал тусклым.
– Понимаешь, он был очень привязан ко мне и любил меня, как сына. Я тоже любил его... и стал причиной его смерти. А всё из-за моего злосчастного языка...
Из дальнейшего рассказа Леопольда я узнал, что два месяца назад профессор (или Мэтр, как называл его кот) был убит, когда они вместе обедали в ресторане. Его убили после того, как Леопольд, охваченный игривым настроением, сделал несколько замечаний официантке по поводу меню и её короткой юбчонки. От испуга девушка грохнулась на пол, а какой-то нервный господин за соседним столиком заорал: «Сгинь, дьявол!» – выхватил здоровенный пистолет и начал стрелять. Целился он в кота, но попал в профессора.
В том, что Мэтр был убит, Леопольд не сомневался. Он собственными глазами видел, как пуля снесла профессору верхнюю часть черепа. Охваченный ужасом, кот стремглав выбежал из ресторана, а тот нервный господин продолжал стрелять ему вслед, пока не кончилась обойма.
Дальше воспоминания Леопольда обрывались, видно, у него случился провал в памяти. Опомнился он уже в совсем незнакомой местности где-то на окраине города. Целую ночь и половину следующего дня кот неприкаянно бродил по улицам – грязный, мокрый, продрогший до костей. Наконец, совершенно обессиленный, он спрятался в подъезде одного из домов. Именно там жила Инна. Возвращаясь домой, она подобрала его, принесла к себе в квартиру, искупала, отогрела, накормила. Леопольду некуда было идти, и он остался жить у неё.
Как только речь зашла об Инне, голос кота стал мягким, а взгляд – ласковым и спокойным. Он перестал ёжиться, раз за разом запинаться и снова свернулся калачиком.
Я тоже расслабился, разомлел и, засыпая, с наслаждением прислушивался к похвалам Леопольда: какая Инна добрая, ласковая и отзывчивая девушка, какая она умная и начитанная... Это была одна из лучших колыбельных в моей жизни.
– Она очень удивилась, когда узнала, что ты говорящий? – спросил я.
– Не очень. Первую неделю я не решался заговорить с ней – боялся, что она испугается и прогонит меня. Но в один прекрасный день Инна сказала: «Ты такой умница, котик, такой сообразительный! Жаль, что ты не разговариваешь». Вот тогда я объяснил ей, что она ошибается. Инна так обрадовалась!
– Твоя Инна настоящее чудо!
– Ещё бы, – подтвердил Леопольд.
– Сколько ей лет? – по вполне понятным причинам поинтересовался я.
– Летом будет девятнадцать. Инна очень молоденькая девушка.
– Она блондинка или брюнетка?
– Натуральная блондинка. У неё замечательные белокурые волосы и красивые голубые глаза.
– Так ты и цвета различаешь?
– Конечно. А что?
– Видишь ли, – сказал я, из последних сил барахтаясь в объятиях сна, – принято считать, что все коты дальтоники. Так утверждают учёные.
– Ха, глупости! Эти учёные ничего не смыслят в котах.
– Что правда, то правда, – пробормотал я, неумолимо погружаясь в пучину забытья. – Ни черта они не смыслят ни в котах, ни в их хозяйках...