Нет, она заботится о своих подданных и бандитов не жалует.
– Значит, границу мы пересечем до захода солнца и в Синодите будем в полной безопасности. Я понимаю, что до города мы доберемся уже ночью, но большая луна дает достаточно света, чтобы не сбиться с дороги. И потом, у нас нет ничего такого, что могло бы прельстить бандитов.
– Может, у тебя нет ничего такого, что может прельстить бандитов, Келдер из Шулары, – Ирит уперла руки в боки и одарила его грозным взглядом, – а вот мне совсем не хочется, чтобы меня изнасиловали!
Келдер отвел глаза. Действительно, этого он не учел, ему не хотелось, чтобы кто‑то приставал к его будущей жене даже... даже если она этого еще не знала.
– Тогда ты, Ирит Летунья, полетишь вперед и подождешь нас у ворот Синодиты.
– Нет там никаких ворот. Стены тоже.
– Отлично. Укажи место, которое найдут даже такие дураки, как мы с Ашей, и мы тебя найдем.
Ирит пожевала нижнюю губу, злобно сверля Келдера взглядом, потом повернулась к Аше. Девочка все еще стояла рядом с могильником.
– Ты хочешь прошагать сегодня четыре или пять лиг?
– Нет, – ответила Аша, – но я прошагаю, чтобы догнать караван.
Ирит нахмурилась, вновь посмотрела на Келдера, и всплеснула руками.
– Сдаюсь. Я сдаюсь. У вас обоих что‑то с головой. Но я не могу позволить маленькой девочке идти в такую даль, особенно после того, как она полдня ворочала камни. Она же едва держится на ногах!
Келдер взглянул на Ашу и признал, что Ирит абсолютно права.
Об этом он тоже не подумал. Ведь Аша совсем ребенок, откуда у нее силы для такого путешествия? Келдер уже хотел согласиться на вторую ночь в Ангароссе, но тут Ирит обратилась в лошадь.
Глаза Келдера едва не вылезли из орбит, а Аша улыбнулась, потом рассмеялась и захлопала в ладоши.
Превращение прошло мгновенно: перед ними стояла ладная грациозная белая кобылка с длинной волнистой гривой, хвостом, на пару дюймов не достающим до земли, стройными ногами. Белая туника превратилась в расшитую попону, браслеты и ожерелье исчезли.
– Я и не знал, что такое тебе под силу! – воскликнул Келдер, гадая, куда делись украшения и появятся ли они вновь, когда Ирит примет человеческий облик.
Лошадь фыркнула, послав ему испепеляющий взгляд. Келдер даже не подозревал, что животные способны так смотреть на людей.
– А говорить ты можешь? – поинтересовался юноша.
Лошадь покачала головой.
– Так Аша может ехать на тебе?
Ирит кивнула.
– А можем мы сесть на тебя вдвоем?
Ирит попыталась лягнуть его, но Келдер увернулся. Он заметил, что копыта у нее не подкованы. Конечно, подумал он, иначе и быть не могло: Ирит не признавала обуви.
– Значит, не можем?
Вновь сердитый взгляд.
– Аша, – позвал Келдер, – иди сюда.
Девочка с опаской подошла. Ирит наклонила голову, чтобы Аша погладила ее, но девочка отпрянула назад.
– Не бойся, – успокоил ее Келдер, – это же Ирит.
– Но она... она – лошадь? – прошептала Аша.
– Выглядит совсем как лошадь, – согласился Келдер.
– Я никогда не ездила верхом. – Аша отступила еще на шаг. – Я никогда не прикасалась к лошади.
– Это же не настоящая лошадь, – уверенно заявил Келдер. – Просто Ирит приняла ее облик. Магия, только и всего.
Девочка переборола страх и подошла к магическому животному.
Келдер поднял ее, осторожно усадил на спину Ирит.
– Вот так... осторожнее, не пинай ее в бок... Готово!
Аша поерзала, устраиваясь поудобнее.
– Держись за холку, – посоветовал Келдер.
– Держись за холку, – посоветовал Келдер.
Аша вцепилась в гриву лошади, но чувствовалось, она с трудом сохраняет равновесие.
– Не волнуйся, сначала Ирит пойдет медленно, – Келдер похлопал Ашу по плечу, – а потом ты привыкнешь. Вот увидишь.
Ирит шагнула вперед. Аша еще сильнее схватилась за гриву. Келдер страховал девочку рукой. Троица не спеша двинулась в путь.
– Может, нам взять седло? – предложил Келдер, видя, как Ашу качает.
И заслужил еще один злобный взгляд.
– Нет?
Ирит покачала головой: ни в коем разе.
– Я удержусь, Келдер, – подала голос девочка. – Не волнуйся.
– Хорошо, – кивнул Келдер. – Об одном ты можешь не беспокоиться, Ирит, – добавил он, пройдя несколько шагов. – Уж теперь‑то тебя точно не изнасилуют.
Лошадь вновь попыталась лягнуть его, и Келдеру пришлось отскакивать в сторону, чтобы тут же вернуться и подхватить Ашу, которая от резкого движения Ирит едва не свалилась на землю.
Глава 10
Келдер не ошибся: ночью по небу плыла большая луна. И ее тусклого оранжевого света вполне хватало, чтобы не сбиться с пути и заметить изменение ландшафта. После того, как они пересекли границ Ангароссы и Синодитты, почва стала более песчаной, а пологие холмы уступили место плоской как стол равнине. Вдоль дороги уже не росли деревья, а фермы, мимо которых они проходили, выглядели довольно уныло. Разводили там только коз и лошадей – для коров грубой травы не хватало, а зерновые на песчаной почве не росли.
Дважды они проходили мимо пасущихся жеребцов, которые вскидывали головы и призывно ржали, глядя на Ирит. К счастью, пастбища отделяли от дороги крепкие изгороди.
Ирит шла с опущенной головой, игнорируя все и вся, разве что изредка бросала злобные взгляды на Келдера.
Келдер же старался не замечать раздражения Иритт. Сбитые ноги распухли и болели, думать он мог только о той минуте, когда наконец‑то снимет обувку. Чтобы отвлечься, он разговаривал с Ашей.
На закате, когда солнце окрасило землю и небо в багряно‑пурпурные тона, Аша рассказала, что заставило ее убежать из дома.
– Мой отец гонит ушку, – объяснила она. – Винокурня у него в амбаре. Он выращивает зерно и из него гонит ушку. Часть продает. Может, вы слышали о нем, Абден, сын Илдрина. Абден Старший. Ушка у него лучшая в Амрамионе.
Келдер и Ирит покачали головами. Келдер с трудом удержался от того, чтобы сказать, что “лучшая в Амрамионе” не есть знак качества. Один из его шуларских соседей похвалялся, что такой ушки, как у него, не сыскать в пяти королевствах.
Аша пожала плечами, продолжила:
– Часть он продает, но очень много выпивает сам. – По ее телу пробежала дрожь, а Ирит тряхнула гривой, показывая, что очень ей сочувствует.
Келдер же просто кивнул.
– Пьет он постоянно. С тех пор, как умерла наша мама. Она должна была родить, но что‑то пошло не так, и они оба умерли, мама и младенец. Абден, я про Абдена Младшего, моего брата, говорил, что при жизни мамы отец так сильно не пил, но я этого не помню. Мне было четыре, когда она умерла, я и ее плохо помню.
– Я очень тебе сочувствую, – пробормотал Келдер.
Аша его словно не услышала.
Какое‑то время они молчали, потом Келдер задал интересующий его вопрос:
– Отец тебя бил?
– Ты видел отметины?
– Да, – кивнул Келдер.
– Да, бил. Он бил и Абдена, пока тот не сбежал. Я тогда очень обрадовалась – поняла, что есть выход. И тоже сбежала, чтобы быть вместе с Абденом, но его убили.
Аша всхлипнула, и только тут Келдер заметил, что по щекам девочки текут слезы.