Старик ударился затылком о колонну, сполз на землю и застыл, из его ноздрей потекла кровь.
Костяшки пальцев саднило, Келдер испугался, что убил старика: он где‑то слыхал, что у пьяниц очень хрупкие кости.
Но этот оказался крепким, даже не потерял сознание. Несколько секунд полежал, а потом тряхнул головой, окончательно приходя в себя.
Келдер же, убедившись, что старик жив и даже не покалечен, со всех ног бросился за Ирит и Ашей.
Скоро винный ряд остался далеко позади, и он замедлил шаг, боясь потеряться в лабиринте колонн и двориков. Остановившись, юноша тихонько позвал:
– Ирит?
Ему ответил голос Аши:
– Сюда, Келдер!
Идя на голос, он попал в темный проулок, где сразу наткнулся на девочку.
– Все в порядке?
Она кивнула.
– Где Ирит?
Аша махнула рукой в глубь проулка. Келдер осторожно шагнул в темноту.
– Ирит?
Впереди мяукнула кошка.
Кто‑то коснулся спины Келдера. Тот аж подпрыгнул, потом понял, что это Аша.
– Она сказала, что там таверна, в которой хорошо кормят, – прошептала Аша.
Келдер кивнул, показывая, что понял ее.
– Ирит? – повторил он.
– Здесь, – откликнулась девушка. Келдер видел лишь смутный силуэт. – Его нет?
– Нет, можешь не волноваться. Я... я его ударил.
– Молодец! – с жаром воскликнула Ирит.
Келдера такая реакция удивила.
– Где мы? – спросил он.
– Переулок Лошадников, так он раньше назывался, – ответила Ирит. – Я тут давно не была. В дальнем конце есть очень уютная таверна. “Хрустальный Череп”. Туда мы и идем.
– “Хрустальный Череп”? – переспросил Келдер, оглядываясь на Ашу. Девочка отстала на пару шагов.
Ирит кивнула и тут же поняла, что кивка Келдер скорее всего не увидел.
– Да. Хозяин где‑то достал большой кусок кварца, который по форме напоминает череп. Он держит его на каминной доске.
– Понятно, – откликнулся Келдер.
Вообще‑то ему не нравились заведения, названия которых вызывали неприятные ассоциации, но в данном случае он решил довериться Ирит. Держа Ашу за руку, юноша последовал за ней к дальнему концу проулка.
– Факела нет, – с удивлением отметила Летунья, когда они вышли на более широкую, но тоже неосвещенную улицу. Темноту разгоняли лишь малая луна да отблеск сияния над центральной площадью. Ирит указала на нужную арку. – Сюда.
Келдер молча повиновался, предчувствуя, что их ждет.
Над аркой чернела подставка для факела. Из стен торчали металлические кронштейны, на которых в свое время крепилась вывеска. Копоть на камне посерела: если факелы и жгли, то очень давно. Келдер уже понял, что здесь их не накормят, но Ирит, не желая ничего замечать, нырнула в темноту.
Поначалу Келдер подумал, что дверь открыта, но тут же понял, что ее просто нет. Как не было и крыши. Миновав арку, они вновь вышли под звездное небо, оказавшись среди каменных глыб и бревен.
– Таверны больше нет. – В голосе Ирит слышалось нескрываемое изумление.
Келдер огляделся.
– Это точно.
– А что с ней случилось? – полюбопытствовала Аша.
– Откуда мне знать? – Ирит резко повернулась к девочке. Аша попятилась, а Келдер заступил между ними.
– Она совсем ребенок.
– Я не собиралась прикасаться к ней! – бросила Ирит.
Аша расплакалась, колени у нее подогнулись, она уселась на землю.
Келдер и Ирит переглянулись.
– Куда теперь? – спросил Келдер.
– Не знаю, – ответила девушка.
– Не знаю, – ответила девушка.
– Здесь нас не накормят. – Келдер обвел рукой руины. – Таверны давно уже нет.
И от этого “давно” ему стало как‑то не по себе.
– Я уже много лет не бывала в Шане. Обычно поворачивала у Дверры, иногда даже у Ангароссы.
– И ты не знаешь ни одной гостиницы или таверны? Из тех, что еще при деле?
– Нет, – покачала головой Ирит. – Обычно я ходила только сюда.
– А до того, как ты нашла эту таверну? – спросил Келдер.
– Та закрылась еще раньше.
Келдер вздохнул:
– Что ж, придется что‑нибудь найти. Пошли.
Ирит опасливо выглянула на улицу:
– А старик?
– Почему ты о нем вспомнила?
– Вдруг он меня отыщет?
И тут у Келдера словно открылись глаза.
Когда Ирит была здесь в последний раз? Таверна‑то закрыта не день и не два.
Ее забросили давным‑давно, много лет назад. По разумению Келдера, никак не меньше десяти или пятнадцати.
А Ирит всего пятнадцать. Еще три года назад ее бы просто не пустили в таверну без сопровождения взрослых.
Как она могла бывать в “Хрустальном Черепе”? Да еще, по ее же словам, неоднократно?
Это с одной стороны.
А с другой...
– Как получилось, что старик тебя узнал? – спросил Келдер.
– Ты это о чем? – Ирит попыталась уйти от прямого ответа.
– О том, что он назвал тебя по имени. Сказал, что не хочет терять тебя вновь. Так и сказал – вновь. Когда же он тебя потерял?
– Он и не терял. – Голосу Ирит недоставало уверенности. – Он или псих, или врун.
– Но как он узнал твое имя?
– Наверное, подслушал, как кто‑то из вас двоих произнес его, – предположила Ирит, – а может, спутал меня с какой‑нибудь другой Ирит. Имя‑то у меня не из редких. – Она скорчила гримаску. – пожалуй, одно из самых распространенных, не так ли, Келдер?
Келдер пропустил ее шпильку мимо ушей: он уже привык к шуткам на предмет своего имени, действительно широко распространенного в Мире.
Нельзя было не признать и правоты Летуньи: девочек таким именем называли очень даже часто. Собственно, в анекдотах о мужчине и женщине первого всегда звали Келдер, а вторую – Ирит.
– Ты уверена, что не знала его, когда была маленькая?
– Разумеется, уверена! – без запинки ответила Ирит. – С чего мне знаться с такими, как он?
– Я хочу сказать, он не твой отец, или мастер, или какой‑нибудь родственник?
– Разумеется, нет! Мой отец умер, родственников у меня нет, и он определенно не мой бывший мастер. Он – жалкий старик, который с кем‑то меня перепутал. – Она отвернулась и шепотом добавила: – Конечно, перепутал, иначе и быть не может.
– Сюда ты приходила одна? Я о таверне. Ты же была совсем маленькой девочкой.
– Нет, Келдер, не говори глупостей. Это было не так давно!
– Но...
– Слушай, давай закончим с этим, хорошо? Пойдем.
Келдер с неохотой подчинился.
– Давай. Надо найти место, где нас покормят и уложат спать. А утром мы...
– Утром мы уберемся отсюда! – оборвала его Ирит.
– Откуда? – не понял Келдер.
– Естественно, из Шана! Пойдем в более цивилизованные города, где нет руин и пьяных стариков, которые бросаются на добропорядочных людей.
Аша перестала плакать и посмотрела на Ирит.
Келдер предпочел не озвучивать вопрос, который вертелся у него на языке.