Морда была безволосой, вдоль туловища тянулись жабры.
– Каллинда уелле Мак! – воскликнул Териус и на мгновение выпустил весла из рук. – Во имя десяти морей, что это?
– Частица утраченных воспоминаний, – ответил Эхомба. Он ничуть не испугался при появлении неведомого зверя.
– Фрагмент легенды, которую те, кому пришлось побывать в океане, рассказывали ребятишкам в моей деревне. – Он придал своему лицу выражение, которое, по его мнению, должно было понравиться существу, и сообщил Териусу:
– Это саргассовый человек.
IV
Когда прямо перед шлюпкой неожиданно возникло коричневато‑зеленое блестящее тело человекоподобного существа, матросы «Грёмскеттера» не на шутку встревожились. Алита зашевелился, недовольный тем, что ему не дают подремать, а Симна и Хункапа бросились к поручням. Широко ухмыляясь, меченосец поспешил успокоить взбудораженных членов команды.
– Все в порядке! Я же говорил, что мой друг – великий волшебник. Смотрите, кого ему удалось вызвать из моря.
– Не похоже, чтобы он кого‑то вызывал, – выкрикнул кто‑то из моряков. – Скорее Териус и твой дружок застряли в водорослях, а эта тварь сама выскочила перед ними.
Симна бросил на моряка гневный взгляд, затем улыбнулся застывшей от изумления Станаджер.
– Нет, это Этиоль его вызвал. Ты же сама видела. Все видели!
«По крайней мере надеюсь», – с тревогой подумал он про себя.
Териус тоже встревожился, но виду не подал и, справившись с изумлением, переспросил:
– Какой человек?
Эхомба, не сводя глаз с человекоподобного существа, объяснил:
– Саргассовый. Они обитают в скоплениях водорослей, которые можно встретить во всех океанах. Я их никогда раньше не видел, но о них рассказывали старики из нашей деревни.
Пастух бросил взгляд на растерянного помощника капитана и добавил:
– Разве тебе, Териус, неизвестно, что наш мир служит домом для множества разновидностей людей? Есть гу‑люди, подобные тебе и мне, а есть и такие, что обитают в саргассах. В пещерах живут пещерники, в диких местах кочуют древние люди, неандеры. Кроме того, есть народ деревьев, народ песков и еще много других племен.
Первый помощник пожал плечами.
– Я никогда даже не слышал о тех, которых ты упомянул.
– Жаль! Наверное, нужно вырасти в бедном засушливом краю, чтобы научиться видеть то, чего другие не различают. Скорее всего мы, наумкибы, умеем это потому, что нам особенно нечего разглядывать, в наших краях мало разнообразия.
Затем пастух вновь взглянул на покрытого пятнами водяного человека. Тот расположился в самой гуще водорослей и терпеливо ждал. Эхомба особым образом округлил губы и издал какие‑то странные звуки. Чем‑то они напоминали бульканье ребенка, пускающего пузыри под водой. После всего, что за эти дни случилось с кораблем и экипажем, Териусу было куда легче взять себя в руки. Он даже не вздрогнул, когда саргассовый человек ответил пастуху на таком же булькающем языке.
– Добрый день, саргассовый человек. – Эхомба очень надеялся, что воспроизводимые им звуки похожи на те, которым когда‑то обучал его дедушка.
И по‑видимому, он не забыл его уроков, потому что, к радости Этиоля, существо ответило. И Эхомба понял его.
– Здравствуй, сухопутный человек. Ты занятно выкрашен, – пробулькал житель моря.
– Ты имеешь в виду, что я не зеленый?
Эхомба улыбнулся. Его собеседник не ответил улыбкой, но удивительно ровно округлил губы – совсем как «О». Язык и глотка у него были совершенно черные.
– Никак не ожидал, – продолжал Эхомба, – встретиться с одним из твоих сородичей в этих пустынных краях.
– С одним? – Саргассовый человек вытащил из воды гибкую руку и расчистил перед собой водоросли. – Здесь вся моя семья: жена и трое ребятишек, а также дядя и его супруга; у них двое детей. А еще мой двоюродный брат.
Эхомба во все глаза смотрел на окружающие шлюпку водоросли, но никого не мог разглядеть.
– Наверное, они далеко отсюда?
Саргассовый человек забулькал, и этот его «смех» напомнил пастуху хлюпанье, исходящее из забитой дренажной канавы.
– Совсем рядом. – Повернувшись, саргассовый человек показал рукой вниз, в глубину.
Тут же два маленьких саргассенка высунулись из воды и хихикнули совсем как человеческие детишки лет восьми. Они так напугали Териуса, что он уронил весла из рук. Водяные озорники проплыли вдоль борта к корме и исчезли из виду.
– Нам понравилось это место, – сказал саргассовый человек. – Здесь всегда тихо, ветры мягкие. Сюда не заплывают корабли сухопутных людей, никто не забрасывает сети, не орудует крючьями. – Его темное лицо потемнело еще больше. – И акул здесь нет, зато травы сколько угодно, а значит, много сытной еды.
У Эхомбы загорелись глаза. Любопытство одолело его. Когда еще представится случай поговорить с таким необычным существом! Вопросов у него было полным‑полно, и он не хотел обрывать столь интересную беседу расспросами о том, как бы их кораблю выбраться отсюда.
– Чем же так хороша трава?
– Это как сады, которые разводят сухопутные люди, – ответил саргассовый человек. – Она сама по себе очень вкусная, а кроме того, в ней живут креветки, рыба, морские коньки и еще очень много разных мелких существ. Есть моллюски – их надо высасывать из раковин. О, еды здесь полно!
Саргассовый человек неожиданно сунул руку в плотный слой водорослей и, вытащив оттуда молоденького осьминога, протянул его Эхомбе.
– Нет, спасибо, – вежливо отказался пастух.
– Что это он выделывает? – спросил Териус, выглядывая из‑за спины Эхомбы. – О чем вы говорите?
– Еда, – коротко пояснил Эхомба.
– Ага, – кивнул Териус. В его голосе не было недовольства: он‑то как раз любил осьминогов. – Спроси его, как нам отсюда выбраться.
– Я как раз к этому подхожу. – Огорченно вздохнув, Эхомба вспомнил, что он здесь не затем, чтобы обсуждать прелести жизни в саргассах, и что люди на корабле с надеждой следят за тем, кто вызвался вытащить их из этого глупого положения. – Нам очень понравилась ваша долина, – продолжал он, – и мы бы рады погостить здесь немного, но у нас есть дела на другой стороне океана.
– Вы, люди суши, слишком много времени уделяете делам и слишком мало – самой жизни. Если бы вы побольше плавали по морям, то узнали бы, что такое истинное счастье.
– Ты как нельзя более прав, – ответил Эхомба, – но у меня там, – он указал на юг, – есть стадо. Коровы, овцы, козы. Они, к сожалению, не могут жить в море, как медузы или моллюски.
– Я понимаю, – посочувствовал саргассовый человек и отправил в рот что‑то синее.
– Трудность в том, – продолжал Эхомба, – что наш корабль не в состоянии преодолеть стены долины. Здесь недостаточно ветра, чтобы набрать подходящую скорость, и если даже мы попробуем разгоняться по кругу, то все равно сползем обратно. Нам нужна помощь.
Саргассовый человек с важностью покивал. Эхомба невольно подумал: какие мысли скрываются за его непроницаемыми черными глазами? Для того, кто так любит море, соблазн пожелать кому‑то такой же жизни почти непреодолим. Правда, подумал Эхомба, не все желания осуществляются.