Неужели с тех пор прошло восемь лет?
– Вы когда-нибудь работали на ранчо, мистер Питерс? – спросила Мэри. – Откуда вы? Вы напоминаете мне героя десятицентовых книжек – человека, появляющегося, чтобы спасти девушку в последнюю минуту.
Брок впервые за долгое время рассмеялся; в этом смехе слышалась ирония. Если быть искренним, то он, скорее, не герой, а трус. Человек, который не хочет себя ничем обременять и иметь какие-либо проблемы.
– Я родился в Калифорнии, но жил почти везде и занимался почти всем. Последние несколько лет мне довелось немало попутешествовать.
– А я домоседка. Я надеялась, что у нас с Бобби будет здесь дом. – Она опустила голову. – Но я ошиблась.
Брок успокаивающе похлопал Мэри по руке.
– Не думай так, Мэри. Может, с Бобби у тебя еще не все кончено и он сможет понять, что натворил... – «Если кто-нибудь объяснит ему это, – подумал он про себя. – Боже! Да я стал разговаривать с ней, как заботливый папаша».
Скоро из-за деревьев показался дом. Ожидая увидеть обычный бревенчатый сельский домик, Брок был изумлен, увидев двухэтажное белоснежное каменное здание, крытое красной черепицей. Вдоль всего здания тянулась веранда; ее основание закрывала дорожка из цветов – ноготков и хризантем. Было видно, что Пруденс Даниелс серьезно занимается своим домом.
И опять к нему вернулись воспоминания – о домике с частоколом, заросшим красными розами. Это был его дом – его, и Кэтрин, и Джошуа.
– Посмотрите, это наверняка самый красивый дом из всех, что вы видели! – осветилось надеждой лицо Мэри.
Брок рассеянно кивнул, думая о своем. Когда Уилли дотянул повозку до входа, Брок передал вожжи Мэри.
– Подождите здесь и присмотрите за полковником. Я сейчас сообщу о своем прибытии. – «И узнаю, рады ли нас тут видеть вообще», – добавил он про себя.
Ступив на веранду, Брок обнаружил индейца, обстругивающего прутья для наполовину уже готового плетеного кресла. Его длинные волосы были белы как снег, и это удивительно контрастировало с кожей, темной, как потертое седло. Индеец был столь занят своим делом, что поднял голову только тогда, когда Брок его окликнул.
– Это дом Пруденс Даниелс? – спросил Брок. Чуть помедлив, индеец кивнул. – Пруденс Даниелс, которая владеет ранчо для одиноких матерей?
Индеец буркнул что-то себе под нос, и Брок подумал, что, должно быть, его собеседник либо немой, либо не знает английского. Хотя могло оказаться и то, и другое. Но такой недружелюбный прием Брока не обескуражил, и он постучал в дверь.
Она немедленно открылась, и Брок увидел женщину – очень полную индианку, которая никак не могла весить меньше средней по размерам коровы. Ее черные как смоль волосы были заплетены в две косички. Живые глаза индианки светились теплотой, и, похоже, она была намного дружелюбнее человека на веранде. «Может ли эта женщина быть Пруденс Даниелс? « – подумал Брок. Сильно в этом сомневаясь, он все же задал вопрос:
– Мисс Даниелс?
Женщина, прикрыв рот ладонью, хихикнула и отрицательно покачала головой. Затем произнесла низким певучим голосом:
– Мисс Пруденс наверху. Входите. Я схожу за ней.
Его провели в большую комнату. Она была пуста, и Брок с облегчением отметил про себя, что пока не видит здесь беременных женщин. Для него и одной, которую он доставил в данный момент было более чем достаточно.
За окном смеркалось, в камине мерцал слабый огонек, на каминной полке стояла керосиновая лампа.
Внутри дом был отделан с такой же тщательностью, как и снаружи. На белоснежных стенах не было ни пятнышка грязи. Полосатые красно-белые занавески выглядели недавно накрахмаленными и выглаженными.
Вся обстановка смотрелась очень солидно – тяжелая мебель была сделана из дуба; об отдыхе после утомительного дня в таких роскошных кожаных креслах можно было только мечтать. Некоторую лирическую ноту в помпезность комнаты вносили только узорчатые вязаные платки и подушки с вышитым рисунком.
«Кэтрин тоже любила вышивать», – подумал Брок.
– Чем я могу быть вам полезна?
Он обернулся и на секунду замер от изумления. Чего он меньше всего ожидал, так это того, что старая дева Пруденс Даниелс будет выглядеть почти моложе Мэри. Рыжеволосая, с желтой шалью на плечах, она была похожа на солнечный зайчик. Ее фигурка казалась гибкой, как ствол березки, а зелень глаз была чистой, как у листьев клевера.
– Мисс Даниелс? – не веря, уточнил Брок. Она утвердительно наклонила голову.
– Это я. Что я могу для вас сделать? Ханна сказала, что вы хотели меня видеть.
Брок поспешно стянул перчатки, чтобы поздороваться с ней за руку. И – странное дело – при прикосновении ее руки через Брока словно прошел электрический разряд. Удивленный, он отдернул руку.
– Меня зовут Брок Питерс. Я привез из города молодую девушку – Мэри Уинслоу. Она беременна, и ей совершенно некуда идти. Она попросила меня привезти ее к вам.
Взгляд женщины стал жестким, губы сжались в прямую линию.
– Понятно. И где она?
Брок махнул рукой в сторону окна.
– Я не знал, какой прием здесь встречу, и оставил ее в повозке. Она там присматривает за Моуди.
– Моуди? – Ее голос потеплел. – Это ее муж?
Брок отрицательно качнул головой.
– Нет. Этого человека мы подобрали по дороге. У него сломана нога. Я не знал, что с ним делать, потому и привез сюда.
Пруденс с трудом сдержала возглас удивления и бросила на Брока оценивающий взгляд.
По одежде – кожаной куртке, шерстяным брюкам и черной войлочной шляпе – она сделала вывод, что разговаривает с ковбоем. С еще одним ковбоем, который спешит смыться, подбросив кому-нибудь несчастную девушку, как ненужный в дороге багаж. Хотя эту несчастную можно понять – мужчина был весьма привлекателен. С черными волнистыми волосами и мягкими карими глазами, такой без труда мог вскружить девушке голову и заставить ее позволить себе лишнее. Особенно если он говорил ей о любви; впрочем, все они говорят это.
– Я попрошу Ханну привести сюда вашу подругу. – Последнее слово было сказано таким жестким тоном, что Брок машинально сделал шаг назад. – Индеец Джо осмотрит мистера Моуди.
– Его зовут Моуди Карстерс, мэм. Он полковник кавалерии.
Она подняла брови.
– Вот как? А у этого полковника есть кто-нибудь, кто заедет за ним утром? У нас дом для матерей-одиночек, а не лазарет. К тому же у нас нет ничего, чтобы лечить солдат с переломами. – «Нежелательными были бы здесь и солдаты без переломов, – подумала она про себя. – Нам только еще не хватает, чтобы они начали путаться с дамами из этого дома».
– Я ничего не знаю про него, мэм. Мы подобрали его по дороге сюда. Но за мисс Уинслоу я заплачу. У нее-то точно нет никого.
Пруденс скрестила руки на груди, и ее голос стал таким холодным, что вполне смог бы в солнечный июльский полдень заморозить пруд.
– Как я понимаю, это последнее, что собирается сделать отец ребенка? Не так ли, мистер Питерс?
Лицо Брока побледнело; это было заметно даже под недельной щетиной. Он уже собрался ответить, как вдруг в комнату вбежала Мэри. Она бросилась к Броку и обняла его, дрожа от холода. Было видно, что ей страшно, и Броку не оставалось ничего другого, как успокаивающе погладить ее по голове.
– Все в порядке, Мэри. Эта замечательная леди готова о тебе позаботиться. – Он искательно улыбнулся Пруденс, но она на него даже не посмотрела.
– Но вы меня не оставите? Не уедете прямо сейчас? – с тревогой заглянула в его глаза Мэри.
– Конечно, нет, – уверил ее Брок. – Я задержусь, чтобы помочь тебе успокоиться.