– Очень жаль, потому что и мне не до вашей милостыни.
– Клянусь Юпитером, Сара, это никакая не милостыня. – Он уперся ладонью в стол, едва сдерживаясь, чтобы не стукнуть по нему кулаком.
– А как же вы это назовете?
– Домом, – отрезал он. – То, что я предлагаю вам и вашей тете, я называю домом.
– Но мы не в состоянии его у вас купить.
– Вам и не придется его покупать, – сказал Джарред. – Я подарю его вам и в отличие от лейтенанта Слейтера не стану ждать в награду никаких интимных услуг.
Откровенность его выражений заставила Сару покраснеть.
– Не важно, станете вы ждать или нет, моя репутация в любом случае погибнет, – подчеркнула Сара. – А если это неизбежно, я предпочитаю расплачиваться за крышу над головой, пусть даже услугами интимного характера.
– Поверить не могу, что вы готовы скорее сделаться проституткой, чем принять подарок, – покачал головой Джарред. – Здесь нет никакого смысла.
– Как нет смысла в том, чтобы принять подарок и, связав свое имя с вашим, считаться в глазах общества падшей женщиной. И пусть я даже останусь целомудренной, – продолжала Сара, – дело тут в самоуважении. У меня нет ни мужа, ни отца, ни дяди, ни брата. Я не могу позволить себе пообедать в гостинице без компаньонки, или проехаться в открытом экипаже по Сент-Джеймс-стрит, или прийти в гости к холостому мужчине без того, чтобы не навредить своей репутации. – Она взглянула на Джарреда. – И я скорее сознательно пожертвую репутацией, чем потеряю ее незаслуженно.
– Но, Сара, будьте благоразумны…
– Я и так благоразумна.
Они смотрели друг на друга через разделявший их письменный стол. Джарред фыркнул.
– Ну, хорошо, – произнесла Сара. – Тогда объясните мне, что вы называете благоразумием.
– Принять от меня дом в подарок.
– Согласна, – заявила Сара, протягивая ему руку. – Я приму от вас дом, если вы согласитесь стать моим покровителем и обучить меня искусству обольщения.
– На это я пойти не могу, – простонал Джарред.
– Тогда переговоры, по-видимому, зашли в тупик.
Джарред на секунду задумался, ища выход из затруднительной ситуации.
– Тогда… я помогу вам найти мужа.
Сара вздохнула и примерила на себя роль привередливой барышни.
– Почему вы решили, что мне этого хочется?
– Все юные леди стремятся замуж, – ответил Джарред. – Обычно их не привлекает карьера куртизанки.
На этот раз пришел ее черед недоверчиво фыркнуть.
– Неужели? Подумайте как следует, Джейс. А еще лучше – оглядитесь кругом. Будь вы женщиной, разве вы предпочли бы стать женой? Сделаться вещью, игрушкой мужчины? Тогда как могли бы остаться незамужней и идти своим путем. Любовницам живется гораздо лучше, чем женам.
– Некоторым любовницам, – он подчеркнул это слово, – живется лучше, чем некоторым женам. Но вы обманываете себя, если полагаете, что дело обстоит так всегда. И любовницами пренебрегают так же, как женами.
– Спасибо, что просветили меня насчет нравов вашего общества, – усмехнулась Сара.
– Это большее, что я могу сделать, чтобы подготовить вас к избранному вами пути, – любезно ответил Джарред.
Сара постаралась улыбнуться как можно очаровательнее:
– Это меньшее, что вы можете сделать. Я уверена, что вы способны открыть множество секретов, необходимых мне, чтобы иметь успех.
– Иметь успех? – переспросил он в некотором замешательстве.
– Ну конечно, – сказала Сара. – Иначе, какой смысл приносить себя в жертву? Если я не смогу прилично содержать себя и приобрести дом, где тетя Этта провела бы остаток дней в комфорте, к которому она привыкла, для чего тогда вообще суетиться? – Она взглянула на него в упор. – Если бы я была одна, я подыскала бы себе другое занятие. Но я не одна. Приходится думать о тете Этте.
– В самом деле? – усомнился Джарред.
– Вы только что отказались принять дом от меня. Едва ли вы в этот момент думали о ней.
– Конечно, думала, – возразила Сара. – Я вообще почти ни о чем другом и не думаю после того, как лорд Данбридж вынудил нас покинуть Хелфорд-Грин.
Джарред удивленно посмотрел на нее:
– И лучшее, что вы придумали, – это сбежать посреди ночи из гостиницы и шляться по городу в ночной рубашке, чтобы искусить меня помочь вам влиться в ряды жриц любви.
Сара широко открыла глаза:
– Неужели вы испытали искушение, Джейс?
– Да, Сара, и сейчас испытываю, – признал он. – Но меня и прежде искушали женщины, причем весьма опытные в этом искусстве.
– И вы поддались их чарам?
Джарред насмешливо улыбнулся:
– Каким бы я был джентльменом, если бы ответил на этот вопрос?
– Наверное, честным, – предположила она.
– Возможно, – усмехнулся он. – Но это можно было бы назвать и хвастовством. В любом случае я не стану отвечать на ваш вопрос, чтобы удовлетворить ваше девичье любопытство.
– Тогда поцелуйте меня.
– Что?
– Уступите искушению и одновременно удовлетворите мое девичье любопытство. Я никому не скажу, – прошептала она, придвигаясь к нему. – Никто ничего не узнает.
– Но будем знать мы оба, – сказал он. – Я буду знать, что переступил черту, которую невозможно переступить джентльмену, а вы будете знать, что соблазнили меня это сделать.
– Я буду думать, что вы сами предпочли уступить, – возразила Сара.
– А я буду думать, что вы выбрали путь, для которого абсолютно не годитесь.
Сара раздосадовано вздохнула.
– Тут нет вариантов. Вы предназначены стать женой, Сара. И не важно, что именно вы думаете о несправедливости брака. Вы созданы, чтобы иметь мужа и детей.
И это было правдой. Она надеялась когда-нибудь иметь все это. Но в мужья она хотела только Джарреда, а поскольку этому, по-видимому, не суждено сбыться, необходимо позаботиться, чтобы мужчина, которого судья прочит ей в мужья и опекуны, сам от нее отказался. Брак – это навсегда. Если она выйдет замуж за другого, то никогда не сможет выйти за Джарреда или стать его возлюбленной. В отличие от большинства светских дам Сара считала обеты нерушимыми. Если она свяжет себя брачными узами, то уже не разорвет их. Ни ради Джарреда, ни ради кого-то еще она не нарушит клятв верности.
– Лучше я останусь незамужней, чем проживу жизнь с нелюбимым человеком!
– А так вы собираетесь отдаваться множеству нелюбимых мужчин, – усмехнулся Джарред.
– Как знать, может быть, одного-двух из них я сумею полюбить, – ответила она.
– Вы можете утверждать это с уверенностью? – парировал он.
«Да, могу», – подумала Сара. Если в числе этих мужчин будет Джарред. Она была влюблена в Джарреда Шеппердстона с пятилетнего возраста, и не было оснований считать, что это пройдет. Как не было оснований считать, что он изменит свое отношение к браку. Сара не питала пустых иллюзий. Джарред не собирался обзаводиться маркизой, а покуда он противится браку, она намеревалась поступать так же.
– А как быть с чувствами вашей тетушки? С ее верой в вас? Об этом вы подумали? Как подействует на нее ваше решение сделаться дамой полусвета? Каково ей будет, когда общество от вас отвернется? Что она будет чувствовать, когда дамы, вместе с которыми вас представляли ко двору, при встрече с вами станут переходить на другую сторону улицы? А если ваша тетушка поселится с вами, на нее падет то же пятно, что и на вас, и ее репутация также погибнет. Что она испытает, когда старые друзья перестанут с ней знаться?
– Настоящие друзья ее не бросят, – сказала Сара. – А о тех, кто бросит, не стоит и жалеть.
– Это вы так полагаете, – возразил Джарред. – Ваша тетя может считать по-другому.
– Она согласится со мной, – проговорила Сара твердо.