У добропорядочных леди не должно быть чувства юмора, и его чертова репутация ясно это доказывает.
— Так как же вы проводите большую часть дня? В школе?
— В школе? — передразнил другой мальчишка. — А вы явились к нам из Бедлама, мисс Эви?
— Вы одна из тех религиозных леди, что приходят помолиться за наши языческие души? — вставил Маллиган.
— Нет, конечно, не…
— Его преподобие отец Бичем каждое воскресенье приезжает, чтобы спасти нас, — вступил еще один парнишка.
— Нет, не для этого! Он приезжает к Железной Швабре! Эви бросила на Сента растерянный взгляд, и он приподнял одну бровь.
— Может, вам предложить им пудинг? — посоветовал он.
— Я язычник!
— А я — краснокожий индеец, — заверещал один из маленьких мальчиков и пустился в воинственный пляс.
— Интересно, Эвелина, — прошептал Сент так, чтобы услышала только она, — хаос преследует вас всюду, куда бы вы ни пошли?
Она нахмурилась, но быстро повернулась к мальчикам.
— А что ты знаешь об индейцах? — спросила она, присев на корточки, чтобы быть одного роста с маленьким храбрецом. — Хочешь про них послушать?
— Рэндалл рассказывал мне, они снимают с людей скальпы.
Эвелина кивнула.
— А еще они могут двигаться по лесу абсолютно беззвучно и идти по следу медведя по скалам и рекам.
Глаза мальчика расширились от удивления.
— Правда?
— Да. Как твое имя?
— Томас Киннетт.
Эви выпрямилась.
— Знаете, мистер Киннетт, когда вы представляетесь леди, нужно сделать поклон.
Малыш наморщил лоб.
— Зачем?
— Чтобы иметь возможность осмотреть ее юбку, — сухо проговорил Сент.
Как это типично по-женски: сначала учить малышей уму-разуму, а уж потом поинтересоваться, едят ли они вообще что-нибудь. Сент внезапно почувствовал разочарование. Ведь он-то было решил, что вдобавок к соблазнительному телу у мисс Эвелины Раддик есть еще и мозги…
— Лорд Сент-Обин! — резко проговорила она, краснея. Все вокруг приглушенно хихикали.
— Да, мисс Эви?
— Я не могу поверить… — начала она, но остановилась. Извинившись перед мальчиками и подойдя к Сенту, она продолжила более тихим, но не менее яростным шепотом: — Я не верю, что этим мальчикам нужно видеть перед собой дурной пример. Ваши комментарии не прибавили им ничего хорошего.
Он наклонился вперед, глядя прямо ей в глаза.
— Как и ваши. Уроки вежливости для семилетних воришек по меньшей мере бесполезны, Эвелина.
Она побледнела, и на секунду Сенту показалось, что ему вот-вот дадут пощечину. Однако через несколько мгновений Эвелина кивнула.
— Я по крайней мере пытаюсь сделать для них хоть что-то. Сильно сомневаюсь, что вы можете то же сказать о себе.
Боже правый! Она отчитывает его! Женщины делают это лишь в двух случаях: когда хотят подвергнуться публичному оскорблению или же — что намного лучше — хотят оказаться под ним обнаженными.
— Эвелина Мария, — прошептал он, не в силах сдержать улыбки, — сегодня я оказал внимание только вашим губам, а в дальнейшем собираюсь заняться и остальным.
Она заморгала, после чего, бормоча что-то про себя, отступила назад.
— Мерзавец!
Сент отвесил поклон.
— Всегда к вашим услугам.
Бросив на него еще один разъяренный взгляд, Эвелина развернулась и выскочила из комнаты. Сент стоял в куче смеющихся мальчишек и смотрел ей вслед. Теперь все должно встать на свои места. Она будет полной дурой, если после этого снова попытается подойти к нему или к приюту. Однако эти мысли почему-то нисколько его не радовали.
— Ах вы, дураки! — заныл маленький мальчик. — Я же хотел побольше узнать об индейцах!
Уходя из спальни, Сент попытался не хмуриться. Слова мальчика относились не к нему, конечно, потому что никто, даже дети, не осмелился бы так с ним говорить. И заботили маркиза вовсе не желания маленького мальчика.
Он думал о том, что будет лучше для него и… для мисс Эвелины Раддик.
Глава 5
Апостол Петр сидел у райских врат.
Его ключи порядком заржавели:
Уж много дней и много лет подряд
Дремал святой привратник от безделья.
Байрон. Видение Суда [5]
— Ты ведь шутишь, правда? — Люсинда остановилась возле коляски Барреттов, в то время как горничная укладывала с полдюжины разных коробок и коробочек на одно из обитых плюшем сидений.
— А что, у меня такой вид, будто я шучу? — ответила Эви, протягивая еще одну коробку. Ее нервы уже не выдерживали. Девушка даже не смогла сделать больше одной покупки во время этой поездки.
— Гм… Я никогда не слышала, чтобы о Сент-Обине говорили что-нибудь хорошее. По крайней мере чтобы это «что-то» повторяли несколько раз. Но публично подвергать сомнению твои умственные способности было вовсе неуместно. Ведь, в конце концов, твой дядя — маркиз Хаутон!
— Я уверена, что его нисколько не волнует, кто мои родственники, — сказала Эви, втайне желая, чтобы Люси рассказала о Сент-Обине и его репутации что-нибудь такое, чего бы она еще не слышала.
— Да возможно, ему все равно, — согласилась Люсинда. — О я слышала, что в магазин Лакингсов привезли новые шляпки. Поедем?
Эвелина хотела работать над своим планом, но сегодня Виктор находился дома, и если бы он застал ее в библиотеке в такое прекрасное утро, то подозрений было бы не избежать.
— Конечно.
Они направились по Бонд-стрит к магазину модистки. Люсинда то и дело здоровалась со встречными знакомыми и весело щебетала всю дорогу, делая вид, что не замечает рассеянности Эвелины. Это было одно из самых лучших качеств Люсинды Барретт: спокойствие и практичность. Она всегда терпеливо ждала, пока подруга расскажет о своих проблемах, после чего могла предложить дельный совет.
Но если Эвелина признается, что позволила лорду Сент-Обину поцеловать себя, то окажется еще большей идиоткой, чем сейчас. Эви сомневалась, что Люсинда смогла бы сказать что-то такое, что заставило бы ее поменять свое мнение. Чтобы реализовать намеченные планы относительно приюта, придется что-то делать — может даже, снова целоваться. Но признаваться в том, что она уже обманывает свои собственные ожидания, Эвелине очень не хотелось.
— Эви?
Она одернула себя.
— Прости. Так что ты сказала?
— Я просто спрашивала, чего твой брат решил достичь на политическом поприще. Сегодня Джорджиана собирается обедать с герцогом Уиклиффом, она предлагает расхвалить перед ним добродетели Виктора, если ты, конечно, не против.
— Я не уверена, что у Виктора есть добродетели. Да и Джорджи вовсе не стоит тратить то короткое время, что ей удастся провести с кузеном, на разговоры о моем брате.
Люсинда нахмурила свои изящные брови.
— Это очень тактичное замечание, но не вижу проявления твоей политической смекалки, дорогая.
Эви вздохнула:
— А я не хочу иметь политическую смекалку, особенно по поручению братца. Я хочу сама стать частью чего-то полезного и значительного.
— Например, приюта «Заря надежды»?
— Да.
Люсинда остановилась:
— Знаешь, у меня есть одна мысль. — Коротко улыбнувшись, она взяла Эвелину под руку и повернула назад, к коляске. — Ты права. Тебе не нужен герцог Уиклифф. Тебе нужна герцогиня!
— Герцогиня? Что…
— Раньше она была директрисой женской школы. Кто знает больше всех о том, что нужно детям, если не директор? И кто будет наиболее рассудителен в этом вопросе, если не Эмма Бракенридж?
Робкая надежда начала отодвигать на задний план вчерашнее разочарование. Сент заставил ее сбежать до того, как она успела закончить осмотр приюта, но ведь это не значит, что нельзя раздобыть информацию где-нибудь еще.
— Люсинда, я говорила, как я тебя люблю? — спросила она, сжимая руку подруги.