Орлин капитулировала:
– Вы видите призрака! Теперь я допускаю это! Ладно, настал мой черед доказать существование сияния.
– Просто сияния? – спросил Нортон. – Я освещаю полумрак?
– Нет, это не такое сияние. Это… Вы слышали о людях, которые способны словно превращать других в животных? Они пожимают руку встречному, и тот чувствует свою руку как бы придатком животного, на которого он больше всего походит – волчьей лапой, плавником акулы или чешуей змеи Но все это не на самом деле, а фигурально. Животные вовсе не такие плохие. Пользуясь этой магией, можно определить свойства характера другого человека, узнать, порочен ли он, жаден или труслив. Мне о том же говорит некое видение. Я могу определить, кто идеальный спутник для меня или кого‑либо другого. Я вижу светящуюся ауру. Нужно лишь настроиться на определенного человека, а затем рассматривать других как бы через его сознание. Вы меня понимаете?
– Боюсь, что нет, – покачал головой Нортон. – Только я не представляю собой ничего особенного; существует множество гораздо более достойных кандидатов на брак.
– Но вы не кандидат на брак. Вы…
– Не имеет значения, кто я! Я начинаю понимать ваше намерение. Вам в самом деле нужен мужчина, который не останется с вами надолго.
– Который не намерен жениться. Большинство из тех, кто приходил, не многого стоят. Вы не такой. Конечно, будь я не замужем и пожелай вступить в брак, мое положение было бы другим. Мне понадобился бы не только хороший любовник, но и хороший кормилец семьи. Тогда, может быть, вашего свечения было бы недостаточно.
– Уверен, что я не подошел бы! Я банкрот!
– Поэтому надо определенным образом настроиться. Когда я впервые увидела вас, вы светились так ярко, что я поняла: вот кто мне нужен. Но я не была готова. А вдруг в настройку вкралась ошибка, подумала я. Конечно, я знала, что мне следует делать, но все произошло так внезапно. Я поняла: жизнь моя изменилась, пришло время зачать наследника. Теперь я свыклась с этой мыслью. Видимо, часы, проведенные над головоломкой, помогли мне, и скоро…
– Почему бы нам не выйти на улицу – вы покажете мне свечение на других,
– предложил Нортон.
– Хорошо. Я только переоденусь. – Девушка поспешила в спальню.
Снова появился Гавейн.
– Делаешь успехи! – с удовлетворением сказал призрак. – Я имел возможность слышать вас сквозь стену. Это не всегда получается.
– Проклятье, ты смотришь на наше общение только под одним углом зрения.
– Конечно. Для этого вы оба и находитесь здесь, не так ли? Для того, чтобы произвести мне наследника?
– Не знаю. Если я решусь на это, то боюсь, что оставлю после себя не только семя.
– Только не впадай в сентиментальность, – сказал Гавейн. – У тебя наверняка было не меньше женщин, чем у меня! Относись к этому как к убийству очередного дракона.
– Она не дракон!
– Не знаю, не знаю. Женщины и драконы… По‑моему, два сапога пара.
– Ты не любишь ее?
– Конечно, нет! Я мертв!
– Я мог бы полюбить ее. Не хочу причинить ей боль.
– И не причиняй! Дай ей то, что она хочет, – сына!
– Мне снилось, что я погубил ее. Меня это тревожит.
– Ты не сможешь причинить ей боль, если уйдешь сразу после того, как все будет сделано.
– Некоторые мучаются еще больше, когда их оставляют, – пробормотал Нортон.
– Не беспокойся, за ней будет великолепный уход, денег у меня хватит.
– Я имею в виду не физические страдания.
Она молодая, полная жизни девушка. Не думаю, что она может отдать себя мужчине, не отдаваясь при этом всецело. Она…
Нортон замолк, так как Гавейн исчез. В дверях стояла Орлин в наимоднейшей зеленой юбке, под стать которой были подобраны жакет и туфли. Волосы были схвачены сзади зелеными заколками. Почему‑то весь этот зеленый цвет наряда напомнил Нортону утренние оладьи, сцену парка в головоломке и саму по себе девственную природу.
– Снова призрак? – спросила Орлин.
Нортон смущенно кивнул:
– У него только одно на уме.
– А у вас нет? – вскинула она голову.
– Меня волнует вред, который я могу причинить другим.
– Это оттого, что вы так ярко светитесь.
Нортон пожал плечами:
– Может быть. Но не исключено, что я хочу больше, чем имею право хотеть.
Орлин прикоснулась к его руке:
– Я уже говорила вам, Нортон, что вам не придется уходить после того, как все будет сделано.
– Думаю, что придется. Вы замужем.
Она так пристально смотрела на него, что Нортон занервничал.
– Что вы делаете? – спросил он.
– Я мысленно представляю вас на месте мужа, чтобы сравнить свечение.
– Не делайте этого! Я не ваш… никогда не смогу быть вашим…
– Странно, – сказала Орлин. – Такого раньше никогда не случалось.
– Чего не случалось?
– Свечение как бы расщепляется. Часть его остается очень яркой, а другая часть тусклая. Словно вы в одно и то же время и очень хороший муж, и не очень хороший.
– Как это может быть?
– Затрудняюсь ответить. Видите ли, свечение не отражает характер как таковой. Оно включает в себя личность в целом, ситуацию в целом. Показывает, насколько хорош человек, насколько он предан, насколько успешно обеспечивает семью, насколько удачлив… Свечение безупречного мужчины может находиться в плохом состоянии из‑за того, что через пять лет с ним произойдет несчастный случай и он станет калекой. Свечение потускнеет вовсе не по его вине.
Нортон почувствовал озноб.
– Со мной может произойти несчастный случай?
– Нет, не думаю. Возможно, это значит, что вы могли бы стать идеальным мужем, но этого не случится, так как я не могу выйти за вас. Вы слишком хороши для этого задания – слишком подходите мне. Поэтому вы страдаете.
– Слишком подхожу! – скептически воскликнул Нортон.
– Я не уверена, – быстро сказала Орлин. – Это только предположение. Я не понимаю всех аспектов свечения. Просто вижу его яркость.
– Ладно, довольно рассматривать меня как… как что‑то невозможное. Пора идти.
– Конечно. – Девушка взяла его под руку, и они вышли на улицу.
Лента транспортера быстро доставила их к ближайшему на этом уровне торговому центру, где покупатели сновали взад и вперед точно так же, как это делали все посетители подобных заведений на протяжении тысячелетий. Так было на рынках Древнего Вавилона и средневековых городов. Тем не менее лавки с течением времени претерпели некоторые изменения. Товары воспроизводились топографически с большой точностью, предельно близко к оригиналу; каждый был снабжен ярлыком с ценой. Стоило покупателю коснуться изображения, как выбранный товар доставляли ему домой прямо со склада, а с его счета, определяемого по отпечаткам пальцев, списывалась соответствующая сумма. Конечно, так приобретались только стандартные товары. Если возникала необходимость в индивидуальном подборе вещей, использовались другие способы торговли. Продукты питания в стандартных упаковках не требовали какой‑либо проверки, а некоторые виды одежды нуждались в примерке. Специальные примерочные кабины позволяли примерить платье с помощью голографического изображения, хотя при этом все равно приходилось раздеваться.