Специальные примерочные кабины позволяли примерить платье с помощью голографического изображения, хотя при этом все равно приходилось раздеваться.
Они остановились у палатки с мороженым, где голограмма повара стояла у таблицы с изображением тысячи образцов этого лакомства различного вида и вкуса. Орлин коснулась панели с выбранным сортом – конечно же, с медовым вкусом, и в приемный контейнер выпали два стаканчика. Счет Гавейна уменьшился. Нортон, естественно, не мог сделать заказ – у него не было счета. А поговорка того времени гласила: «Кто потерял свой счет, того не берут в расчет».
Орлин заметила книгу из серии массовых изданий, которая показалась ей интересной, и снова прикоснулась к голограмме. Через мгновение книга была для нее отпечатана – исторический роман, где действие происходило в пленительные времена, когда люди не верили ни в магию, ни в науку и вели разгульную жизнь. Орлин положила книгу в сумочку.
Они сели на скамейку и принялись лизать мороженое, наблюдая за прохожими. Орлин вызывала у каждого проходящего свечение.
Проблема состоит в том, объясняла она Нортону, что пригодность человека в качестве партнера зависит от второго члена пары. Поэтому она могла получить несколько истолкований одного и того же свечения.
Нортон был заинтригован, однако у него оставались сомнения, действительно ли воспринимаемое ею свечение было магическим. Ему хотелось проверить это на нескольких случаях, но он не чувствовал себя вправе подходить к незнакомым людям и задавать им нескромные вопросы о личной жизни. Орлин наверняка воспринимает свечение, но насколько точно его интерпретирует?
Затем, совсем неожиданно, он получил доказательство.
Орлин вызвала свечение у пожилой пары, которая проходила рука об руку мимо их скамейки. По всей видимости, они до сих пор питали сильную привязанность друг к другу. Мужчина и женщина были хорошо одеты и привлекательны для своего возраста. И все же Орлин вызвала поразительно разные свечения. Свечение женщины было сильным; она почти идеально подходила для своего мужа. Но у него свечение отсутствовало. Точнее, оно оказалось отрицательным: это была темная тень.
– Он абсолютно не подходит ей! – прошептала Орлин.
– Не могу в это поверить! – запротестовал Нортон. – Посмотрите, как они привязаны друг к другу! Даже если у него есть любовница на стороне, он добр к этой женщине, заботится о ней, и она довольна.
– Свечение отсутствует, – настаивала Орлин. – Он не подходит ей!
– Это просто чепуха!
Они замолчали, так как пожилая пара приближалась. Старики сели на скамейку рядом с Нортоном и Орлин. Нортон хотел заговорить с ними, чтобы разрешить возникшее противоречие, но не решался.
– Просто немного устал, – сказал мужчина.
– Я понимаю, – согласилась с ним женщина.
Вдруг мужчина упал со скамейки.
Нортон вскочил, чтобы помочь – он кое‑что знал о первой помощи. Но, посмотрев на застывшее лицо мужчины, он понял, что тот мертв.
– Реанимационный блок! – крикнул Нортон.
Из ближайшей стены вырвалась машина и подъехала к мужчине.
Потребовалась минута, чтобы подтвердить диагноз Нортона.
– Объект неисправен. Восстановлению не подлежит, – проклацала машина.
Прибыла карета «скорой помощи», в нее погрузили тело; туда же села вдова. Все случилось так быстро, что многие покупатели даже не поняли, что произошло. Это входило в задачу «скорой помощи»: люди не любят делать покупки в тех местах, где случается смерть. Да и понятно – иногда остаются мстительные призраки.
– Как ужасно! – с дрожью в голосе сказала Орлин. – Лучше нам уйти.
– Конечно, конечно. – Они направились к движущейся ленте.
– Они направились к движущейся ленте.
Когда транспортер вез их к дому, Нортон понял, что означало свечение. Мужчина был плохим партнером для женщины не из‑за своих недостатков или неверности, а из‑за того, что скоро собирался ее покинуть и тем самым причинить ей горе. Поэтому свечение не вовсе отсутствовало, а было черным. Свечение знало обо всем заранее.
Нортон был вынужден признать свечение; это – законная магия. А значит, он должен принять вердикт Орлин: Нортон подходил для нее. Но как быть с его сном, из которого следовало, что он причинит ей вред – может быть, как тот мужчина, которого они только что видели. Чему же верить?
– Ваше свечение колеблется, – пробормотала Орлин. – Вы хотите покинуть меня?
– Не знаю, как правильно поступить, – виновато сказал Нортон.
Она крепко сжала его руку:
– О Нортон, пожалуйста! Я не смогу остаться ночью одна после того, что сейчас видела!
Нортон понял, что девушка никогда не сталкивалась с жестокостью или смертью, поэтому не готова к встрече с ними. Неудивительно, что она так дрожит. Сейчас самое неподходящее время, чтобы оставить ее.
Они зашли в дом.
Когда за ними закрылась дверь, Орлин повернулась к Нортону, обхватила его руками, уткнулась головой в его плечо и разрыдалась. Она вполне хорошо контролировала себя на людях, но теперь дала себе волю. Нортон держал ее; больше ничего нельзя было сделать. Он всегда с радостью помогал людям и не мог отказать Орлин, не поддержать ее. Или, спрашивал он себя, он просто ищет оправдания?
Спустя некоторое время Орлин успокоилась. Она высвободилась из его объятий и пошла в ванную привести себя в порядок.
– Я теперь никогда не буду есть мороженое, – сказала девушка, вновь появившись в комнате.
Мороженое. Виновник в силу ассоциации. Она ела его непосредственно перед трагедией. Нелогичная связь, но вполне понятная с эмоциональной точки зрения. Он и сам сейчас не испытывал особого желания съесть мороженое. Или посетить торговый центр.
– Вы ссорились? – спросил Гавейн, неожиданно появляясь перед глазами. – Я слышал, как она плакала.
– Ты что, не видел? – раздраженно спросил Нортон.
– Нет. Вас не было видно из другой комнаты. Я могу ходить сквозь стены, но не могу видеть сквозь них. Мне оставалось только слушать какие‑то приглушенные звуки.
– Мы не ссорились.
– А что произошло?
– Какое тебе до этого дело?
– Послушай, смертный, мне есть до этого дело! – отпарировал Гавейн. – Это мое поместье, и она моя жена!
– Жена, которую ты никогда не видел при жизни и не любишь сейчас.
– Да, но я призрак! Что толку любить ее?
В словах Гавейна был резон. Это облегчало жизнь Нортону. Как бы он ни поступил с Орлин, это не оскорбит чувства призрака.
– Мы видели, как умер один мужчина. Это потрясло ее.
– Я видел много смертей, – сказал Гавейн. – Я сам мертвец.
– Теперь я, пожалуй, понимаю, почему ей так трудно поверить в вас. Она не любит смерть и не хочет находиться с ней рядом.
– Ей следовало подумать об этом, прежде чем выходить за меня замуж!
– Это не в полной мере ее выбор. В той же степени это и ваш выбор. Мужчины обычно женятся из‑за сексуального влечения, женщины же выходят замуж, стремясь обрести уверенность в будущем. Такова природа человека, и такова наша экономика. Если бы женщины сами зарабатывали деньги, они могли бы выходить замуж по другим соображениям, а если бы у мужчин не было лучшего способа обеспечить свою безопасность, как с помощью женщин, то они так бы и делали. Я уверен, она вышла бы замуж за живого мужчину, будь это осуществимо.