– Вам обязательно надо развлечься и потанцевать, – продолжал уговаривать ее Гарольд.
– Это совсем не то, что мне нужно, – не выдержав, закричала она, совершенно потеряв терпение.
Ошарашенный, он несколько секунд молча смотрел на нее. Она была невероятно разочарована полным отсутствием взаимопонимания между ними и сердилась на себя за то, что не сдержалась. Она вела себя неправильно, невежливо. И она не делала того, чего от нее ожидали окружающие. Это было совершенно не похоже на ее обычное поведение. И к ее удивлению, это радовало, а не огорчало ее.
Придя немного в себя, он выпрямил плечи и снова улыбнулся.
– Возможно, вам следует просто размяться? – спросил он.
– Размяться? – переспросила она.
Адель пыталась скрыть свое отчаяние. Они действительно друг друга совсем не знали и не понимали.
Молча они вернулись в танцевальный зал, он подвел ее к матери и Юстасии. И тут Адель заметила, что Лили нет с ними. Взглянув на танцующих, она увидела Лили и Дамьена. Они с удовольствием кружились в ритме вальса. Оба темноволосые и красивые, они представляли собой прекрасную пару. И казалось, что оба получают большое удовольствие от танца и от общения.
Она старалась не смотреть в их сторону, но пара как будто притягивала к себе ее взгляд. Каждый раз, когда она видела их, печаль, как мрачное облако, обволакивала ее. Она, Адель, должна была танцевать с ним, разговаривая и смеясь. Разве между ними не существовало тайной связи? Или она была самой глупой женщиной на свете, думая так? Наверное, каждая женщина, с которой он общается, думает именно так.
Танец закончился, и Дамьен привел Лили к Юстасии. Щеки у девушки пылали, она радостно улыбалась. Дамьен постоял несколько минут возле Адели, разговаривая с Гарольдом й Юстасией.
Одно его присутствие рядом с ней, хотя он не касался ее и не разговаривал с ней, обострило все чувства Адели. С волнением и некоторой долей печали она осознала, что с тех пор, как он уехал, более чем две недели назад, она пребывала в каком-то оцепенении.
Переступив с ноги на ногу, она случайно коснулась его руки. За долю секунды она почувствовала искру, проскочившую между ними, опьяняющую, одурманившую ее.
Адель чуть отодвинулась. Темы разговора менялись, и казалось, что Дамьен ничего не заметил. Ей же понадобилось время, чтобы прийти в себя.
В этот момент Адель окончательно осознала, что она обречена. Несмотря на все старания, она не могла смирить свои чувства. Ни его репутация, ни сплетни о том, что он только ищет богатую невесту, ни его преданность Гарольду и утверждения, что он не предаст Гарольда, – ничто не могло ее остановить. Ее тянуло к нему. С невероятной силой. И ей было больно наблюдать, как он оказывает внимание Лили, хотя она понимала, что это совершенно напрасно.
Она еще раз глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и взглянула на Гарольда, который с волнением и интересом слушал рассказы Беатрис об американских ковбоях.
Ей стало плохо. Ее чувства разрушали все ее разумные планы, и ей предстояло изменить эти планы, и при этом разочаровать многих близких и дорогих ей людей. Она не сможет выйти замуж за Гарольда. В этот момент она мечтала очутиться на корабле, плывущем в Америку.
– Мисс Уилсон, может быть, вы окажете мне честь и потанцуете со мной? – раздался голос Дамьена.
Адель оцепенела.
– Да, да, идите, потанцуйте, – сказала Юстасия.
– Конечно, моя дорогая, – добавил Гарольд. – Дамьен, пригласи ее на два танца.
Сердце ее готово было выскочить из груди. Она посмотрела на свою мать, которая в отличие от других совсем не улыбалась и была явно недовольна.
Дамьен протянул ей руку. Она поняла, что не сможет отказаться от протянутой руки, даже если попытается. Ей предоставлялась возможность провести ближайшие несколько минут в окружении его сильных рук, танцуя с ним и глядя в его темные выразительные глаза. Это была возможность утолить тоску, утолить хотя бы на короткое время.
И какое это теперь имело значение? Она уже твердо решила, что ей придется доставить неприятности как своей семье, так и семье Гарольда. Почему же не доставить себе маленькое удовольствие, прежде чем она, благоразумная и рассудительная Адель Уилсон, первый раз в своей жизни совершит хорошо обдуманный и осознанный ею прыжок в пропасть, который, безусловно, приведет к всеобщему разочарованию.
Глава 20
– У вас все в порядке? – спросил Дамьен, посмотрев ей в глаза, когда он вел ее в центр зала.
Он протянул руку, Адель взяла ее, и вальс начался.
– Благодарю вас, все хорошо.
– Вы этот стандартный ответ вытащили из рукава, Адель? Скажите честно. Я знаю, что вы сердитесь на меня из-за того, что произошло в последний день в имении Осалтонов, и я ждал, что вы скажете, что ненавидите меня. Не будьте такой вежливой, такой английской. Боже, никто бы не поверил, что вы только что приехали из Америки.
– Я вас плохо поняла, – сказала она. – Я совершенно американская женщина, и как раз сегодня Гарольд сказал мне, что я должна прекратить вести себя как американка. Так что существуют два совершенно противоположных мнения относительно того, кем мне следует быть. И если говорить честно, Дамьен, мне безумно надоело быть тем, кем меня хотят видеть окружающие.
Посмотрев какую-то секунду на нее сверху вниз, он тихим голосом произнес:
– Очень хорошо. Это уменьшит груз, который давит на ваши плечи.
Обидевшись, она нахмурила брови. Но потом напряжение прошло. Он опять помог ей. Он открыл дверцу для ее зажатых эмоций, и пар вышел наружу. Откуда он знает, когда она нуждается в этом?
– Да, груз стал меньше, – ответила Адель.
Умело кружа ее под музыку вальса, он вел ее к другому концу зала.
– Давайте начнем все с самого начала, Адель, пожалуйста! – попросил он. – Как вам живется?
– Мне сейчас легче.
– Думаю, вы терзаетесь из-за того, что произошло между нами.
Это было просто удивительно, как он сразу улавливал суть происходившего.
– Конечно. А вы?
– Безусловно. Гарольд ведь мой кузен. Но я также ругаю себя за то, что я вел себя с вами в библиотеке неподобающим образом. Вы были правы, что велели мне уехать. Вы должны были выплеснуть мне в лицо стакан воды, я заслужил это. Я оказался полным негодяем и утащил вас с собой в бездну.
Танец продолжался.
– Так что вы теперь не думаете, что я ангельское создание, которому Гарольд сделал предложение? Вы и теперь считаете, что он в опасности?
Наступила длительная пауза, затем тихо и медленно он проговорил:
– Возможно, вы никогда и не были ангелом.
Адель рассердилась. Она не знала, как ей следует реагировать на это его предположение. Она только твердо знала, что не хочет чувствовать себя виноватой, не хочет оправдываться.
– Вы действительно нахал, Дамьен.
Прикрыв глаза, он покачал головой:
– Я не хотел вас обидеть. Я имел в виду только то, что вы, Адель, женщина, подверженная страстям, как и всякая другая женщина, и вам не следовало пытаться делать из себя святую. Это невероятно высокий стандарт, до которого любому человеку очень трудно дотянуться.
Сердце ее колотилось. Ей было плохо, потому что он касался таких глубин ее души, куда она не хотела никого допускать. И она злилась на него. Зачем он это делает? Он не должен был приглашать ее на танец, он должен был держаться от нее на расстоянии.
– Но женщины, подверженные страстям, – заговорила она, – в конце концов, становятся неверными. Вы ведь так думаете? И потому, что я показала вам, что тоже подвержена страсти, я упала в ваших глазах, и вы не можете считать меня безгрешной?
– В каком-то смысле действительно так. Но возможно, – сказал он, – это и к лучшему.
Его ответ только увеличил ее раздражение. Она злилась из-за того, что он так легко мог причинить ей боль. И то, что он плохо думал о ней, не должно было трогать ее. Но ее это трогало, и она злилась и на него, и на себя. Она не могла позволить ему думать о ней плохо, потому что на самом деле она не была плохим человеком.
– Я уже говорила вам раньше, что я никогда не буду неверной женой, – уверенным тоном сказала Адель. – Когда я произнесу брачную клятву, я выполню ее.
Он ничего не ответил.
– Вы не верите мне, – продолжала она, стараясь говорить спокойно, – это возмутительно. Скорей бы уж закончился этот танец.
– Я пригласил вас на танец совсем не для того, чтобы ссориться с вами, – спокойно сказал Дамьен.
Они продолжали танцевать, а Адель неожиданно вспомнила, как выглядели он и Лили, когда танцевали в этот вечер. Они смеялись и улыбались друг другу. Теперь же Дамьен не смеялся, он смотрел через плечо своей партнерши, и взгляд его был мрачным и серьезным.
Она постаралась умерить свою злость.
– Вы собираетесь сделать предложение Лили? – спросила Адель.
– Возможно, – коротко ответил он.
Адель всеми силами старалась держать себя в руках.
– Думаю, мне не следует удивляться этому.
Он задумался, как будто пытаясь понять скрытый смысл ее слов, потом опять посмотрел вдаль через ее плечо.
– Насколько я понимаю, вы слышали о моих финансовых проблемах.
– Все об этом знают.
Наконец музыка вальса окончилась. Дамьен и Адель остановились в центре зала.
– Гарольд сказал, чтобы мы протанцевали два танца, – напомнил он.
В зале слышались смех и разговоры, новые пары заполнили зал, опять зазвучала музыка. И Адель ничего другого не могла сделать, как только разрешить ему повести себя в следующем танце.
Когда они опять начали танцевать, он вернулся к прерванному разговору о Лили.
– Вы предполагаете, что как только я получу приданое Лили, я вернусь к Франс и разобью сердце поверившей мне девушки?
– Я беспокоюсь о ней, – просто ответила Адель.
– Как я беспокоюсь о судьбе Гарольда?
Прищурив глаза, она пристально посмотрела на него:
– Мы возвращаемся опять к этому? Мне кажется, мы не очень уважаем друг друга. Смогут у нас наладиться нормальные отношения? Каждый из нас стал свидетелем непорядочного поведения другого, и всякий раз, когда мы будем встречаться, мы будем вспоминать о нашей слабости. Всегда будут сожаления и угрызения совести.
Какое-то время они молча танцевали.
– Мы опять ссоримся, – сказал Дамьен, – будущие кузены не должны ссориться.
Но они никогда не станут кузенами. Адель собиралась вернуться домой, в Америку, как только она покинет тот пьедестал, на котором находилась. Или, вернее, тот пьедестал, на котором ее представляли себе все окружающие. Все, кроме Дамьена.
Вдруг он остановился и отошел на шаг от нее.
– Но вы не думаете, что я целовал вас из-за этого? Из-за ваших денег?
Адель долго молчала, обдумывая ответ, пока другие танцоры вальсировали вокруг них, стоявших неподвижно в центре зала.
– Должна признаться, что такая мысль приходила мне в голову, особенно после того, как я услышала все эти сплетни.
Дамьен ответил не сразу. Он снова приблизился к ней, и они продолжили танец.
– Постараюсь быть с вами честным. Я действительно отчаянно нуждаюсь в деньгах. Я совершенно разорен, и кредиторы преследуют меня беспрерывно. Я сообщил моему управляющему, что постараюсь найти богатую невесту до конца сезона, и я собираюсь это сделать. Все. Это не очень приятная правда, но это правда. Несмотря на все сказанное, уверяю вас, когда я целовал вас, я совершенно не думал о богатстве вашего отца. Мне даже в голову не могла прийти мысль о том, чтобы отбить вас у Гарольда, даже в тот день, в чайном домике, когда я потерял контроль над собой. Я поцеловал вас потому, что у меня не хватило сил сопротивляться своему желанию. Это был инстинкт, присущий каждому.
– Потому что вы негодяй, – добавила она.
Тон его смягчился.
– Да. Потому что я негодяй. Но я весьма сожалею, что так случилось.
– Я тоже сожалею, – произнесла она, надеясь, что произнесенные ею слова убедят ее саму.
Музыка умолкла, танец закончился. Она отошла от него, но он не повел ее сразу к ее матери.
– Я надеюсь, – заговорил он спокойно, – что нам удастся все это преодолеть. Вы станете женой Гарольда, а я буду чьим-то мужем. От всей души я желаю, чтобы мы смогли забыть все, что произошло между нами. И тогда у нас будут нормальные, ничем не осложненные отношения.
Глядя ему в глаза, она понимала, что он говорит совершенно искренне. Ему очень хотелось оставить все эти неприятности в прошлом.
И ей безумно захотелось сказать ему, что она не может выйти замуж за Гарольда, что она мечтает о том, чтобы он тут же, в этот момент опустился на колено и попросил ее быть его, именно его женой. Она могла сделать один шаг и сказать это все ему на ухо.
«Я не собираюсь выходить замуж за Гарольда».
После этого, взявшись за руки, они убегут отсюда как можно быстрее, сопровождаемые удивленными взглядами, совершенно не заботясь о том, какие пойдут по городу сплетни. И они удерут вдвоем в его деревенский дом.
О, как она мечтала об этом! Если бы он только знал.
Но конечно, она не могла позволить себе поддаться искушению. Этот мужчина сам назвал себя негодяем, который собирается жениться на ком-нибудь ради денег. И у него есть власть над ней, он может заставить ее совершенно потерять благоразумие. Он может разбить ее сердце на тысячу крошечных кусочков, когда после всего он вернется к своей любовнице. А она была уверена, что он вернется.
Кроме того, она должна была сообщить о своем решении отказаться от помолвки Гарольду прежде, чем она скажет об этом кому-нибудь другому. Она не может позволить себе избрать трусливый путь, не выполнить своих обязанностей. Так что она будет пока сохранять свою тайну. А Дамьен узнает об этом чуть позже, и не от нее.
Глава 21
Дамьен стоял в углу танцевального зала, вспоминая и обдумывая все то, что он говорил Адели. От этих мыслей у него почти закружилась голова.
Но все было уже в прошлом. Он попросил прощения. Он сказал ей, что он собирается сделать, и он действительно намерен был это делать. Он найдет для себя жену и будет искренне и преданно любить ее, кем бы она ни была. Он больше ни в коем случае не позволит себе поддаться искушению.
Потянувшись за бокалом шампанского, который на серебряном подносе держал лакей, Дамьен почувствовал, что кто-то оказался рядом с ним. Это был лорд Уитби.
– Рад видеть тебя, Элсестер, – проговорил он.
Уитби был не один. Рядом с ним стоял его старый друг, герцог Уэнтуорт, уважаемый всеми бизнесмен, который, кроме того, был мужем старшей сестры Адели, а также братом Лили.
Мысленно Дамьен выругался и подумал, что вечер обещает быть полным неприятностей. Подошедшие мужчины стояли по обе стороны от Дамьена, как бы окружая его. Подняв бокал с шампанским, лорд Уитби обратился к своему приятелю:
– Джеймс, думаю, ты не знаком с лордом Элсестером?
Редко кто из мужчин был такого высокого роста, что его глаза оказывались на одном уровне с глазами Дамьена. Герцог был одним из них.
– Нет, сожалею, но мне не представилась такая возможность.
Дамьен вежливо поклонился, также отреагировал герцог. Все трое молча наблюдали за танцующими.
– Прекрасный вечер для танцев, Не правда ли? – нарушил молчание Уитби.
– Действительно, весьма приятный, – согласился герцог.
Опять повисла неловкая пауза. Лорд Уитби медленно допил свое шампанское.
– Кажется, я увидел своего старого знакомого, – сказал он, – вы извините меня?
И, не дождавшись ответа, он покинул своих не очень разговорчивых собеседников.
Дамьен всегда инстинктивно ощущал присутствие мужчин, которые намерены были защищать своих сестер или дочерей от таких ловеласов, как он. Так что и теперь он был уверен, что лорд Уитби оставил их намеренно, создав удобную ситуацию для неприятного разговора.
Поэтому, повернувшись к герцогу, он просто спросил:
– Итак?
Герцог не торопился с ответом, внимательно вглядываясь в глаза Дамьена. Затем он заговорил:
– Мне кажется, у нас с вами есть много общих знакомых. Например, Адель Уилсон, сестра моей жены.