– Да. – Дамьен был удивлен, так как ожидал вопросов относительно сестры герцога, Лили. «Наверное, эти вопросы еще последуют», – подумал он. – Мы с лордом Осалтоном кузены.
– Лорд Осалтон – жених Адели. Я встречался с ним раз или два в этом году. Он заинтересован химической наукой?
– Да, весьма заинтересован, – ответил Дамьен.
– А вы? В какой области лежат ваши интересы? Думаю, они далеки от науки.
Дамьен понял, что время допроса наступило.
– Нет, конечно, не в науке. Во всяком случае, не в экспериментальной науке.
– Я так и предполагал.
Дамьен опять повернулся лицом к танцующим и выпил большой глоток шампанского.
– Мне давно следовало выразить вам свою благодарность, лорд Элсестер, – спокойным тоном проговорил герцог.
– Благодарность? За что? – с удивлением спросил Дамьен, поворачиваясь лицом к собеседнику.
– Да, конечно, благодарность. За то, что вы удачно выполнили... – он замялся, подыскивая слова, – выполнили сложное и опасное поручение. Моя жена, Софи, вздохнула с огромным облегчением, увидев свою младшую сестру.
Дамьен не отрываясь смотрел в глаза герцога.
– Не думал, что за пределами особняка Осалтонов кто-нибудь знает об этом особом поручении.
На лице Уэнтуорта появился намек на улыбку.
– Моя теща не могла справиться с искушением и рассказала все своим дочерям.
Дамьен понимающе кивнул:
– Я провел немного времени с Беатрис. Она весьма интересная женщина. Между ней и моей тетушкой установились почти дружеские отношения.
– Могу поспорить, что они похожи друг на друга как две капли воды.
– Они говорят только о букетах на свадьбе и туалете невесты, – пробурчал Дамьен.
– Что вы хотите, – снисходительно улыбаясь, проговорил герцог, – ничто так не вдохновляет мамаш, как предстоящее бракосочетание их детей.
Дамьен улыбнулся, немного удивленный оборотом, который принял их разговор. Музыка замолкла, танец окончился, публика медленно перемещалась по залу. Герцог и его собеседник оставались на месте, пока оркестр снова не заиграл.
– Насколько я понимаю, вы предпочитаете находиться на природе, – заговорил герцог Уэнтуорт, – всем хорошо известно, что вы блестящий наездник.
– Я просто очень люблю ездить верхом, – постарался объяснить Дамьен.
– И я тоже. Предпочитаю жить в деревне, там свежий воздух, много деревьев и птиц.
Дамьен только кивнул.
– Сестра моей жены тоже предпочитает жизнь в деревне, я имею в виду Адель. Она тоже обожает ездить верхом. Когда она была девочкой, то продала свои волосы для того, чтобы было на что содержать лошадь. Конечно, это было до того, как мистер Уилсон попал на Уолл-стрит.
Бросив на герцога удивленный взгляд, Дамьен опять ограничился кивком головы. Его собеседник не пил шампанское, руки его были сцеплены за спиной, и он не отводил взгляда от лица Дамьена.
– Но вы об этом, безусловно, знаете, – добавил он, иронически улыбнувшись.
Немного взволнованный, Дамьен посмотрел на герцога. Довольно долго оба они стояли молча, потом Дамьен отвернулся.
– Вы встречались и с моей сестрой, Лили, – прервал молчание Уэнтуорт.
– Да.
– Я видел, вы танцевали с ней сегодня.
У Дамьена появилось ощущение, что у его собеседника есть глаза даже на затылке.
– Она весьма приятная молодая женщина, – сказал Дамьен, – вам следует гордиться ею.
– Я действительно горжусь.
Проницательный взгляд герцога был направлен на профиль Дамьена, и только через несколько секунд он посмотрел на публику.
– Я должен вернуться к своей жене, она ждет меня на следующий танец.
– Приятно было познакомиться с вами, Уэнтуорт, – проговорил Дамьен, подняв бокал с шампанским.
– Мне тоже. Приятного вечера, Элсестер. – Сказав это, он повернулся и ушел.
Отошел и Дамьен. Ему ужасно хотелось покинуть бал. После этого разговора ему казалось, что его проверял и оценивал человек, который знал значительно больше того, что ему следовало знать. Как будто Дамьену пришлось выложить перед ним всю свою душу без остатка.
Почти в то же самое время, когда герцог подошел к лорду Элсестеру, Вайолет подошла к Лили.
– Вы хорошо проводите время? – спросила Вайолет, одновременно роясь в своей сумочке, пытаясь обнаружить там свежие перчатки. Убедившись, что перчатки на месте, она захлопнула сумочку и улыбнулась. – Я видела, вы танцевали с моим кузеном.
– Лордом Элсестером? Он прекрасно танцует.
Хитро усмехнувшись, Вайолет приподняла бровь:
– Только хорошо танцует? Обычно женщины находят другие достоинства в Дамьене.
– Другие? – Лили неуверенно посмотрела на Вайолет.
Вайолет тихо рассмеялась.
– О нем говорят: «красавец», «мужественный», «неотразимый». Не сомневаюсь, что он очаровал и вас. Он гвоздь этого сезона.
Лили молча улыбалась.
– Вы ему нравитесь, – продолжала Вайолет. – Я видела, какими глазами он смотрел на вас. Вы ведь такая хорошенькая, что любой мужчина должен влюбиться в вас. А что вы думаете о нем?
– О Дамьене? – переспросила молодая девушка.
– Да, конечно, о Дамьене.
– Мне кажется, он очень симпатичный, – неуверенно произнесла Лили.
– Безусловно, весьма симпатичный. – Вайолет обняла Лили за плечи. – Мне так хотелось бы, чтобы мы с вами стали как сестры. Если вы выйдете замуж за Дамьена, так оно и будет. Дамьен хорошо знает лорда Уитби, последнее время они даже, кажется, стали друзьями. Какой прекрасный квартет может получиться! Мы смогли бы ездить всюду вместе, это было бы просто изумительно.
Вайолет была намного выше, чем Лили, и той пришлось посмотреть на собеседницу снизу вверх.
– А вы собираетесь выйти замуж за Уитби?
– Официально еще ничего не известно, но я думаю, что это произойдет вскоре. Он, восхитительный, не правда ли?
Лили посмотрела вдоль зала, на то место, где, она это хорошо знала, находились Уитби и ее брат, но промолчала.
– Он близко знаком с герцогом, насколько я понимаю, – продолжала Вайолет.
– Да, они с Джеймсом знакомы еще с детства.
Вайолет помолчала немного, потом мечтательно произнесла:
– Уитби и герцог Уэнтуорт. Мне будет очень приятно быть принятой в ваш круг, Лили. Мы сможем так чудесно проводить время.
– Конечно, уверена, нам будет очень хорошо. – Лили опять посмотрела на Уитби, который в это время помогал стареющей виконтессе Гринвуд подняться со стула. И почему-то ей стало не по себе.
Неожиданно она решила, что этот бал будет для нее в этом сезоне последним. Лили была недовольна собой. Ей хотелось домой, в Йоркшир, в деревню. Завтра она уедет из Лондона.
* * *
В эту же самую ночь, лежа в постели и глядя в потолок, Адель обдумывала свое будущее. Она не может выйти замуж за Гарольда. Это было ей уже совершенно ясно. Такое решение означало, что она должна сообщить эту неприятную новость своим сестрам и матери, а потом и Гарольду. Ни один из этих разговоров не обещал быть легким, но она должна была это сделать. И у нее хватит на это сил, она сумеет держать себя в руках.
Завтра. Она твердо решила, что это произойдет завтра.
А что потом? Она перевернулась на кровати, обеими руками сжала подушку. Вряд ли она сможет остаться в Лондоне. Она не хотела услышать о том, что Дамьен сделал предложение Лили. Не хотела думать, как он целует ее; прикасается к ней так, как он прикасался к Адели в чайном домике. Неприятно ей было думать и о том, что ее представления о нем могут оказаться ошибочными и он станет образцовым мужем, но она узнает об этом слишком поздно.
Так что ей следует возвращаться домой, в Америку. Она начнет новую жизнь, но в этот раз она будет весьма осторожна и не станет угождать всем окружающим. Она больше не совершит такой ошибки. Она сама будет строить собственную жизнь, и поступать так, как она действительно хочет. Если ей повезет, она выйдет замуж, но только по любви. Если она встретит человека, который вызовет в ней и страсть, и уважение и которому она сможет доверять.
А еще можно заняться какой-нибудь деятельностью, возможно, связанной с лошадьми. Интересно, как к этому отнесется ее отец?
Адель закрыла глаза и попыталась подыскать слова, которые она сможет использовать при предстоящих завтра разговорах. Она понимала, что надо будет приготовить нюхательную соль для того, чтобы привести в чувство ее потрясенную мамашу.
Глава 22
Адель сидела рядом с Софи в гостиной дома Уэнтуортов, когда в комнату зашла Клара. На ней было темно-коричневое облегающее платье и подходящая по цвету шляпа. Адель встала и пошла ей навстречу. Быстро сняв перчатки, Клара взяла обе руки младшей сестры и взволнованным голосом спросила:
– Что случилось, дорогая? Я приехала сразу, как только получила твою записку.
– Она хочет кое-что обсудить с нами, – ответила Софи, вставая с дивана и подходя к ним.
– Давайте присядем, – предложила Адель.
Все трое уселись так, чтобы им можно было видеть лица друг друга.
– Я даже не могу сообразить, как сказать вам о моем решении, потому что знаю, что это будет шоком для вас. Но я должна разорвать мою помолвку с Гарольдом.
Прошло несколько напряженных секунд, пока Клара тихим голосом не заговорила:
– Это из-за того, о чем мы говорили с тобой в прошлый раз?
– А о чем был разговор? – спросила Софи.
Клара попыталась объяснить:
– Ты ведь помнишь, что лорд Элсестер привез Адель домой после того, как ее похитили?
– Да, конечно.
– Они вместе с лордом Элсестером провели три дня и три ночи, и...
Кларе не было необходимости продолжать, Софи все поняла.
– Ты влюбилась в него, Адель? Почему ты мне не рассказала?
Адель виновато взглянула на сестру:
– Я собиралась, но не нашлось подходящего момента. Но это не имеет значения, мне не нужен Дамьен. Я совсем не поэтому отказываюсь от замужества. Я бы приняла такое решение, даже если бы я никогда не встретилась с Дамьеном. Во всяком случае, я надеюсь, что я бы так поступила.
Софи неуверенно взглянула на Клару:
– А я еще уговаривала Лили обратить внимание на лорда Элсестера. Я бы не делала этого, если бы знала, что происходит.
Адель покачала головой:
– Если он собирается сделать предложение Лили, это очень хорошо. Это их проблемы, а не мои. Я просто хочу вернуться домой.
– Но Лили покинула Лондон сегодня утром, – сказала Софи, – она не объяснила почему, но мы все понимали, что ей неприятны эти разговоры о замужестве.
Адель была поражена этой новостью. Ведь Лили сама говорила ей, что хотела бы в кого-нибудь влюбиться.
– Но если ты не влюблена в Дамьена, – заговорила Клара, – почему же ты не хочешь выйти замуж за Гарольда, Адель?
– Потому что я не люблю его. Вот такое простое объяснение.
– Но ведь раньше ты считала, что любишь?
– Да, но это было до того... – Она остановилась.
– До того, как ты встретила Дамьена, – закончила фразу Клара.
Ад ель встала и начала ходить по комнате.
– Да, до того, как я встретила Дамьена. Но это совсем не значит, что я хочу выйти замуж за него. Он просто помог мне осознать, что я не та, кем себя считала и кем старалась казаться. – Адель остановилась напротив окна. – Мама решит, что он оказал на меня очень плохое влияние.
– Безусловно, – подтвердила Софи.
Они помолчали какое-то время, стараясь свыкнуться с новостью.
– И когда ты собираешься сообщить об этом Гарольду? – спросила Клара.
– Сегодня, – уверенным тоном ответила Адель. – Мне очень неприятно причинять ему боль, но я считаю, что нет смысла откладывать. Затем я уеду домой, как только это будет возможно. Я хочу найти цель своей жизни или хотя бы собственную мечту. Я устала, мне надоело двигаться в том направлении, которое мне каждый раз указывают другие.
Клара поднялась со стула.
– Мне кажется, это звучит замечательно, – проговорила она.
Адель улыбнулась:
– Так вы поможете мне объяснить все это нашей маме?
– Конечно. Я уверена, тебе очень понадобится наша помощь, – ответила Клара:
Через два часа, в течение которых не было недостатка во всхлипываниях, спорах и жалобах со стороны матери, Адель стояла у дверей лондонского дома Осалтонов вместе с обеими сестрами и бронзовой колотушкой стучала в дверь. При этом она всеми силами старалась сохранить спокойствие.
«Гарольд, могу я поговорить с вами наедине?» – Мысленно Адель готовила первую фразу. Или ей придется сначала обратиться к его матери: «Юстасия, будете ли вы так добры и разрешите ли мне сказать вашему сыну наедине несколько слов?»
Все ее тело сжималось от ужаса из-за предстоящих неприятных разговоров. Может быть, Юстасия не будет так бурно реагировать, как это было с ее матерью. Беатрис просто свалилась на диван с широко открытым ртом. Юстасия и ее мать были очень похожими по характеру, однако она надеялась...
– У тебя есть с собой нюхательная соль? – спросила Адель, повернувшись к Кларе.
– По-моему, об этом даже не стоит спрашивать, – ответила старшая сестра, похлопав по своей сумке.
Как раз в этот момент дверь отворилась, и на пороге появился швейцар с обычным каменным непроницаемым выражением на лице. Оглядев стоявших перед ним леди, он поклонился Кларе:
– Леди Родон, – затем повернулся к Адели, – и мисс Уилсон, добрый день.
Адель еще крепче сжала в руке свою сумочку.
– Дома ли лорд Осалтон? – спросила она.
– Боюсь, что нет. Вся семья уехала в деревню примерно час назад.
– По какой причине? – Адель вопросительно прищурила глаза.
Швейцар медленно наклонил голову.
– С сожалением должен сообщить вам, что бабушка лорда Осалтона заболела.
– Кэтрин? – Сердце у Адели сжалось. – Это серьезно?
– Думаю, что да, мисс Уилсон.
Она повернулась к стоявшим рядом сестрам:
– Это ужасно. Бедная Кэтрин. И бедный Гарольд. Я тоже должна туда поехать. Я же пока что невеста Гарольда. Думаю, мама отвезет меня.
И Адель поторопилась к карете, причем походка ее была такой решительной и быстрой, какой сестры никогда раньше не видели.
– Благодарю вас, – сообразила сказать швейцару Софи, прежде чем они поспешили вслед за своей младшей сестрой.
Часть третья
МУДРОСТЬ, ИЛИ БЛАГОРАЗУМИЕ
Глава 23
После полудня на следующий день Адель и Беатрис прибыли в поместье Осалтонов. Дом казался притихшим. Их провели в гостиную, где Юстасия стояла, глядя в окно.
– О, мои дорогие! – воскликнула она, повернувшись к ним. – Как хорошо, что вы приехали! Мы оставили Лондон в такой спешке, что даже не успели вам сообщить.
Беатрис обняла хозяйку дома:
– Мы приехали, как только узнали, в чем дело.
– Ей лучше? – спросила Адель.
Юстасия прижала носовой платок к лицу.
– Доктор так не думает. Он говорит, что это может продлиться всего несколько дней, не больше недели. – Она вздрогнула, опять обняла Беатрис и всхлипнула: – О, моя дорогая мамочка! Как я буду жить без нее?
Беатрис отвела ее к дивану. Подняв распухшие заплаканные глаза, Юстасия посмотрела на молодую женщину:
– Адель, пойдите сейчас к Кэтрин, Гарольд с ней. Ему будет очень приятно узнать, что вы приехали в такое трудное для всех нас время.
Адель наклонилась, сжала руку Юстасии и встретила настороженный, обеспокоенный взгляд матери. Беатрис не скрывала надежды на то, что этот визит может заставить ее дочь изменить решение.
Сама Адель была в растерянности. Возможно, она действительно изменит свое решение. Может быть, и нет. Ей только хотелось ясности и определенности.
Она прошла через весь дом в его восточное крыло, где находились комнаты бабушки, и постучала в дверь. Ответа не было, и она, тихонько открыв дверь, вошла. Первая комната Кэтрин выглядела так же, как и всегда. Она была заполнена разными подушками, безделушками и украшениями, которые старая дама, наверное, собирала всю свою жизнь. Подойдя к двойной двери, ведущей в спальню, Адель остановилась, чтобы приготовиться к встрече. Гарольд, безусловно, был в отчаянии, и ей следовало сделать все возможное, чтобы успокоить его.