Дебора резко повернулась:
— Пойдем. Еще рано, а я хочу ненадолго выбраться.
— Может, сначала проверим, что делают наши тюремщики? — спросила Джудит, слегка приподняв бровь. — Дон Франсиско считает, что мы не должны даже дышать без его разрешения.
— Я не желаю чувствовать себя узницей. Дон Франсиско использует в своих интересах мое нахождение здесь в качестве вдовы Мигеля, поэтому должен предоставлять мне полную свободу.
— Будем надеяться, что он об этом помнит.
Дебора не ответила. У них с доном Франсиско была перепалка: патриарх семейства Веласкесов неодобрительно воспринял ее стремление к независимости. Она — член семьи, а женщины не бунтуют. Они подчиняются.
Она должна помнить об этом, иначе последствия будут плачевными.
Если бы не опыт, приобретенный в деревне команчей, Дебора смирилась бы со своим положением. Но перенесенные испытания придали ей сил, сделали ее более сильной, чем она была до этого.
— Может, попросим тетушку Долорес сопровождать нас? — сказала Джудит. — Приличия ради, конечно.
— И для того, чтобы ублажить дона Франсиско. — Дебора улыбнулась.
— Разумеется. Она охотно ездит в Сирокко.
Зеленые пригорки окаймляли горизонт, контрастируя с горящей голубизной неба. Расположенный в тени неровной серой линии гор, Сирокко сиял в лучах раннего весеннего солнца.
Новые солдаты из Форт-Блисса, находившегося неподалеку, привязав своих лошадей, толпились у витрин магазинов. Резкие порывы ветра доносили фальшивые звуки фортепиано, которые не могли заглушить пение женщины, известной под прозвищем Грязная Голубка. Дебора, Джудит и тетушка Долорес сошли на деревянный тротуар перед маленьким магазином.
— Ужас! — закудахтала тетушка Долорес. — Таким женщинам нельзя позволять петь.
— Из-за голоса или из-за профессии? — насмешливо спросила Дебора, увидев, какую мину скорчила тетушка Долорес.
— И того и другого.
Дебора и Джудит обменялись веселыми взглядами по поводу своей полной добродушной компаньонки. Строгая и в то же время великодушная тетушка Долорес скрашивала жизнь на асиенде Веласкесов. Несмотря на то, что припекало солнце, их компаньонка надела черное платье с высоким воротником и длинными рукавами и кружевную вуаль. Темные с проседью волосы смягчали суровые черты ее лица.
— Женщину, которая так ужасно поет, нужно остановить, — не унималась тетушка Долорес.
— Нам пойти и сказать ей? — поинтересовалась Джудит с невинной улыбкой.
Долорес замотала головой:
— Нет-нет, конечно же, нет. Мы не можем позволить себе ничего подобного.
Она сощурила темные глаза.
— Ты опять меня поддразниваешь. Я сделаю тебе выговор.
Джудит рассмеялась и взяла пожилую женщину под руку.
— Да, признаю, но вас так легко раздразнить.
На губах тетушки Долорес показалась легкая неохотная улыбка, она похлопала Джудит по руке:
— Хорошо, что ты так часто улыбаешься. Я пострадаю с радостью.
Три женщины остановились передохнуть в тени крыльца. Пыль летела по центру улицы подобно небольшому штормовому облаку, раздражая глаза и горло.
— Не думаю, что привыкну к постоянному ветру и пыли, — заметила Дебора.
— Привыкнешь, — заверила ее Долорес. — Ко всему привыкают.
Музыка стала громче.
— Здесь слишком много людей, скрывающихся от закона, — продолжала Долорес.
Дебора проследила за ее взглядом. В маленьком городке было больше дюжины салунов. Вооруженные люди скучали, сидя в пыльных дверных проемах, важно расхаживали по дорожкам. У каждого пистолет с длинным дулом и выражение беспокойства на лице.
Дебора подумала, что Долорес права. Она переминалась с ноги на ногу, глядя на витрину позади них.
— Может, зайдем, посмотрим, нет ли у мистера Поттера чего-нибудь новенького?
В магазине чего только не было! Здесь пахло пряностями, табаком, недавно обработанными шкурами. Прямо на полу, заполняя проходы, стояли бутылки со стеклянными пробками так, что в магазинчике негде было повернуться. Дебора двигалась по проходу, с интересом рассматривая безделушки в стеклянном ящике, и нечаянно толкнула мужчину.
— О! — воскликнула она. — Прошу прощения, сэр.
Мужчина повернулся. Это был высокий мускулистый блондин в темном сюртуке и накрахмаленной белой рубашке. Он улыбнулся и очень вежливо ответил:
— Вы можете толкать меня, когда пожелаете, мадам. Дебора покраснела:
— Прошу прощения, сэр.
— Не стоит, мадам, мне было приятно.
Он прищурил карие глаза и вгляделся в нее:
— Мы не встречались раньше?
— Нет, — твердо ответила Дебора, — не встречались. А теперь, пожалуйста, пропустите меня к моим спутницам.
— Ууу! Холод чувствуется на расстоянии, — с ухмылкой ответил мужчина, ничуть не смутившись.
Дебора не смогла бы пройти, не задев его, поэтому она вернулась обратно тем же путем, что и пришла. Ей не понравился взгляд, которым он ее проводил.
Он приблизился к ее спутницам.
— Рад видеть вас снова, сеньора Веласкес, — произнес он.
— Взаимно, сеньор Даймонд, — ответила она.
— Надеюсь, у вас все в порядке?
— Да, благодарю вас.
Он все еще смотрел на Дебору.
— Это ваша подруга, сеньора? Не думаю, что нас представили друг другу надлежащим образом.
Долорес заговорила после некоторых колебаний:
— Это — сеньорита Гамильтон, она у нас гостит. А это вдова моего бедного племянника, донья Веласкес.
Карие глаза прищурились.
— А, я слышал, вас похищали.
Щеки Деборы пылали, но она смотрела на него с вызовом, вздернув подбородок. Он улыбнулся.
— Очень рад знакомству, леди, — обратился он к женщинам. — Надеюсь, не помешал. К сожалению, не могу похвастаться изысканными манерами.
— Это заметно, — холодно произнесла Дебора.
Ее прохладный ответ восхитил его, вместо того, чтобы отбить охоту общаться с ней. Деборе совсем не понравилось, что он стал расспрашивать тетушку Долорес о семье Веласкесов. Она поняла, что он хорошо знает эту семью, что он ее добрый сосед.
— Что ж, — произнес он, — наша сегодняшняя встреча весьма кстати. Я собирался поехать к вам, пригласить вас и вашего брата на праздник, который я собираюсь устроить на следующей неделе. Прошу вас, не отказывайте мне. Я пригласил всю округу и почту за оскорбление, если никто из вашей семьи не придет.
Его намерения были ясны, и Долорес растерялась, но тут вмешалась сама Дебора:
— Я не уверена, прилично ли нам появляться на празднике, мистер Даймонд…
— Декстер, — перебил он, — можете называть меня Декстером.
— Нет, не могу.
Она вздохнула.
— Ведь и года не прошло со времени… трагедии. Наш траур еще не закончился.
— Траур?
Он посмотрел на нее с иронией.
— Здесь, мадам, на траур не отводится много времени. Жизнь продолжается. Время дорого. Нет, я не приму отказа. Увидимся в следующий четверг. Приятно было познакомиться.
Он коснулся пальцем полей шляпы, даже не потрудившись ее приподнять, и направился к двери.
— Пошли, Брэден, — бросил он через плечо. Дебора заметила мужчину, стоявшего неподалеку, с двумя пистолетами, заткнутыми за пояс.
Тетушка Долорес разнервничалась и замахала руками:
— Господи! Что скажет дон Франсиско?
— Кто это? — спросила Джудит. — Он не похож на человека, который принимает отказ.
— Так и есть.
Долорес нервно одернула юбку и снова поправила вуаль.
— Это сеньор Декстер Даймонд, владелец «Дабл-Ди» — огромного ранчо недалеко отсюда. Он не раз пытался уговорить дона Франсиско продать ему землю, но тот, разумеется, не соглашался. Сеньор Даймонд говорит, что у нас много воды, а она нужна ему для скота. — Она поморщилась.