Харитонов вывел Колю во двор и повернул к небольшой баньке, которая темнела в углу забора. Очевидно, в этой баньке у полицаев был устроен застенок.
Около двери Харитонов оглянулся и тихо сказал:
- Вот что, сынок! Бить я тебя не буду, а ты погромче кричи. Погромче!.. Пусть староста слышит...
Вдруг вблизи, за забором, раздались выстрелы. Один, другой!.. Совсем близко - третий...
- Что такое? - Харитонов остановился. - Никак, нападение!.. Ложись, ложись ты! Не то пулей заденет! - и бросился к стене сарая, увлекая за собой Колю.
Внезапно в ворота вбежал человек и метнулся к дому.
- Тревога! - закричал он срывающимся голосом. - Тревога! Партизаны!.. Скорее сюда! Они здесь!..
Полицай, уже взбежавший на крыльцо, обернулся и выстрелил.
Коля дернулся, стараясь вырваться из рук Харитонова, но тот еще крепче прижал его к бревенчатой стене.
- Да лежи ты, дурак! - проговорил он. - Убьют ни за что!.. Сейчас я пойду, а то свои же и прихлопнут!..
Но Коля тут же вырвался из крепко державших его рук и бросился к воротам. Около головы свистнула пуля.
- Коля! - окликнули его из-за дерева.
Коля узнал бы этот голос из тысячи:
- Федя! Феденька!..
- Скорее ложись! - скомандовал Куликов.
Кто-то бежал вслед за ними. Коля оглянулся - это был Харитонов, он медленно шел в своих тяжелых сапогах, хрипло дыша. Куликов вскинул винтовку.
- Не стреляй! - крикнул Харитонов. - Я свой!.. Веди к начальнику!
Из глубины двора кто-то выстрелил.
- Полицаи в этом доме? - спросил Куликов.
- Здесь! - ответил Харитонов.
- И староста?
- Гордеев?.. Тоже тут.
Со всех сторон стреляли. Куликов бросился вперед, к партизанам, которые все теснее окружали дом. Издалека послышался его зычный крик: "Сдавайтесь!" Опять прогремели выстрелы. Затем тяжко ухнула разорвавшаяся граната, и снова забили короткие автоматные очереди. Кто-то истошно закричал. Потом все смолкло.
Коля и Харитонов пошли по дороге, туда, где мерещилось какое-то расплывчатое пятно. По мере того как они приближались, пятно все увеличивалось.
Подойдя ближе, они увидели подводу, груженную кладью, лошадей и рядом с ними Егорова.
- Егоров! - окликнул Коля.
Старый артиллерист обернулся:
- Кто это?
- Я, Коля!..
- Ух ты! - воскликнул Егоров. - Жив?..
- Жив!
- Витьку благодари, это он нас разыскал!.. - И, набрав в легкие воздуха, Егоров крикнул: - Ви-и-тя!
- А где Геннадий Андреевич? - спросил Коля. - Я к нему одного человека привел.
- В деревне. Руководит операцией.
Пришедших окружили партизаны, оставленные в резерве, и начали их расспрашивать. К старику отнеслись недоверчиво и тут же приставили часового, чтобы не сбежал до прихода Геннадия Андреевича.
Растолкав толпу, появился Витя. Он, видно, бежал, запыхался, тяжелый трофейный автомат оттягивал ему руки. Он бросился к Коле:
- Выручили тебя! Здорово, верно? Я Геннадия Андреевича разыскал. Говорю, ты погибаешь, торопиться надо! Он сюда, я - с ними. - Витя без передышки выпаливал одно слово за другим.
Он был очень рад, что все обошлось благополучно и что он, Витя, не растерялся и поступил так, как надо.
- Спасибо тебе, Витька! - сказал Коля.
Он так устал, что не мог ни о чем говорить. Это заметил Егоров. Он предложил Коле залезть на подводу и, чтобы ему было удобнее, переложил кули с мукой, накрыв их брезентом. Лежать на мешках было мягко и удобно. Егоров накинул на Колю свою шинель, и он быстро заснул каменным, без сновидений сном. Иногда сквозь сон он чувствовал, что его покачивает, словно телега движется и он едет...
Проснулся Коля от яркого дневного света. Открыл глаза и увидел, что по-прежнему лежит на подводе, а в разрыв облаков проглянуло солнце. Приподнялся и сел, сдвинув с груди шинель. Подвода стояла посреди какого-то двора. Распряженные кони жевали сено, разложенное на куче старых досок у забора.
Тут же сидел Егоров; он зашивал разорванный рукав гимнастерки.
- Где мы, Егоров? - спросил Коля.
- В Стрижевцах.
- А мне казалось, что мы долго ехали. Сколько сейчас времени?
Егоров посмотрел куда-то на тучу, за которой уже не было видно солнца.
- Часов восемь. Ну что, навоевался? - спросил он.
- Навоевался, - весело сказал Коля.
- Досыта?
- Нет, с утра еще могу!.. А чего мы в Стрижевцах делаем?
- Геннадий Андреевич решил заночевать. Люди из сил выбились.
- А полицаи где? Староста?..
Егоров усмехнулся:
- Все твои полицаи вместе с их старостой уже где-нибудь в аду анкеты заполняют!..
- Убили?
- Ни один не ушел, кроме твоего старика. Он, оказывается, Геннадию Андреевичу приятель!..
- А у нас кто пострадал?
- Двое раненых. Да легко...
- Витька где?
- Где ему быть, - неторопливо сказал Егоров, - наверное, калориев себе добавляет. Похудел малость от всех переживаниев...
Коля спрыгнул с воза и почувствовал, что крепкий, спокойный сон на воздухе вернул ему силы. Руки и ноги совсем отошли, только чуть побаливало плечо.
- Ты куда? - спросил Егоров.
- Пойду Витю поищу.
Коля выбежал за ворота и на другой стороне улицы увидел развалины кирпичного дома, где он провел столько тяжелых часов.
Возле дома стояли партизаны. Увидев Колю, Федя подошел к нему и потрепал по плечу. Коля болезненно поморщился.
- Ты что, ранен? - спросил Федя.
- Нет, ничего, ушиб немного!
Из соседнего двора выскочил Витя. Куда делся прежний робкий увалень? За эти сутки Витя так изменился, словно его подменили. Он стал живее, в движениях чувствовалась уверенность. Вот только аппетит у него остался прежний, не уменьшился. В руках Витя держал большую краюху хлеба.
- Коля! Геннадий Андреевич тебя зовет! - крикнул он.
Геннадий Андреевич ждал ребят в одной из ближайших изб. Когда они вошли, он сидел за старым, добела выскобленным столом и, поднеся какую-то бумагу к подслеповатому окошку, составленному из осколков стекла, читал ее. Тут же находился Харитонов. По тому, как он спокойно тянул дым цигарки из самосада, Коля понял, что старик не лгал: действительно он был свой.
Увидев Колю, он подмигнул ему:
- Ну что, повезло тебе? Не пришлось баньки изведать?
- Повезло, - улыбнулся Коля.
- Садись, рассказывай, что с тобой произошло, - сказал Геннадий Андреевич.
Коля подробно рассказал обо всех событиях вчерашнего дня.
- Да, большую ошибку ты сделал, что сам не спрятался, - надо бы тебе вместе с Витей в кусты залезть, - сказал Геннадий Андреевич. - В крайнем случае вы бы и шофера уложили...
- А разве я думал, что этот автоматчик возьмет меня да и узнает! вздохнул Коля.
Геннадий Андреевич встал и прошелся по хате.
- В жизни всякое бывает. Самое неожиданное. Но теперь, как говорится, все позади!.. Полицаям - осиновый кол в могилу. - Геннадий Андреевич помолчал, оглядывая ребят. - Ну как, вернетесь вместе с нами назад в лагерь?
Коля переглянулся с Витей и наморщил лоб.
- А если полицаев уже нет, - сказал он, - то нас и ловить некому. Тогда мы дальше пойдем. Как, Витя?
Это было уже нечто новое в отношениях между мальчиками. Раньше бы Коля не стал с ним советоваться. И Витя оценил это.
- Пойдем дальше, - сказал он.
Геннадий Андреевич понимал, как опасен дальнейший их путь, если при первых же своих самостоятельных шагах ребята попали в такую жестокую переделку.
Он долго беседовал с ребятами, стараясь научить их осторожности и осмотрительности. Но в глубине души Стремянной твердо решил, что наутро, после того как мальчишки отдохнут и выспятся, он отправит их обратно в лагерь.
Пока разведка ходила в ближайшие деревни, партизаны остаток дня и ночь провели в глубине густой рощи. За это время Коля и Витя отдохнули и отоспались.
На рассвете Коля растормошил Витю, спавшего на возу.
- Вставай!.. Быстрее!..
- Ты чего?..