Так вы сможете его узнать, когда он приедет?
- Господин Пуарье?
- Да.
- А он себя назовет?
- Ну конечно! У него нет оснований скрывать свое имя.
- В таком случае я провожу его в одиннадцатый номер.
- Как увидите толстого весельчака, закутанного в кашне и в коричневом
рединготе, смело можете сказать: "Вот господин Пуарье". А засим, спокойной
ночи! Да хорошенько натопите одиннадцатый номер, ведь господин Пуарье -
мерзляк... Да, вот еще что. Мне кажется, он обрадуется, если в номере его
будет дожидаться хороший ужин.
- Договорились! - кивнул лакей.
- Ох, как же это я мог забыть!.. - запричитал мнимый Шарпильон.
- Что такое?
- Да самое главное! Он пьет только бордо!
- Отлично! Бутылка бордо будет ждать его на столе.
- В таком случае ему нечего больше и желать, кроме как иметь такие же
глаза, как у тебя, чтобы смотреть в сторону Бонди, дабы убедиться, не
горит ли Шарантон.
Расхохотавшись собственной шутке, мнимый форейтор покинул гостиницу
"Великий Турок"
А через четверть часа у ворот гостиницы остановился кабриолет, из
которого вышел господин, в точности соответствовавший описанию Шарпильона,
и представился г-ном Пуарье, его уже ждали, и лакей проводил его в
одиннадцатый номер, куда уже был подан прекрасный ужин, бутылка бордо
стояла на положенном расстоянии от огня и согрелась в достаточной мере,
как и положено, перед тем как за нее возьмется истинный гурман
III
Предают только те, кому доверяешь
Пять минут спустя г-н Пуарье устроился в комнате номер одиннадцать и
знал ее так, словно прожил в ней всю жизнь Господин Пуарье обладал
характером, позволявшим ему очень скоро сходиться с людьми, а также
темпераментом, благодаря которому он быстро осваивался в любой обстановке,
однако постоялец заявил лакею, что за ужином ему никто не нужен, что он
любит есть в одиночестве, так, чтобы никто не подливал вина в еще не
опустевший стакан и не уносил тарелку, когда она еще полна Оставшись один,
мнимый Пуарье, или истинный Жибасье, прислушивался до тех пор, пока на
лестнице не затихли шаги лакея, а затем приоткрыл дверь Как раз в эту
минуту г-н Сарранти собрался выйти Жибасье притворил свою дверь, но
запирать не стал Перед уходом г-н Сарранти отдавал распоряжения служанке,
стелившей ему постель, из его слов следовало, что он вернется через
час-другой "Ого! - сказал себе Жибасье - Хоть время и позднее, похоже, мой
сосед собрался прогуляться Поглядим, в какую сторону он направит стопы"
Жибасье задул две свечи, горевшие на столе, и отворил окно, прежде чем
г-н Сарранти переступил порог гостиницы Спустя мгновение он увидел, как
тот пошел по улице СентАндре-дез-Арк "Не сомневаюсь, что он вернется, -
сказал себе Жибасье, - вряд ли он догадался, что я здесь и слышал его
приказания Впрочем, не будем лениться и исполним свой долг до конца
надобно разузнать, куда он идет"
Он поспешно спустился вниз и направился вслед за г-ном Сарранти через
улицу Бюсси, Сен-Жерменский рынок, площадь Сен-Сюльпис и улицу По-де-Фер,
там он увидел, как г-н Сарранти входит в дом, даже не взглянув на номер
Жибасье оказался любопытнее г-н Сарранти вошел в дом под номером двадцать
восемь Жибасье поднялся вверх по улице и спрятался за особняком
Коссе-Бриссаков.
Долго ему ждать не пришлось: едва войдя в дом, г-н Сарранти сейчас же
вышел.
Но вместо того, чтобы спуститься по улице По-де-Фер, он пошел вверх,
иными словами, прошел мимо Жибасье; тот поспешно отвернулся к стене и
двинулся по улице Вожирар. Свернув с улицы По-де-Фер, г-н Сарранти прошел
вдоль театра Одеон со стороны артистического входа, потом пересек площадь
СенМишель, спустился по Почтовой улице и подошел к дому; на сей раз он
взглянул на его номер.
Нашим читателям этот дом уже знаком; если же они его еще не узнали, то
нам будет достаточно сказать о нем всего несколько слов. Расположенный со
стороны Виноградного тупика против улицы Говорящего Колодца, он
представлял собой не что иное, как таинственную воронку, через которую
исчезли карбонарии, безуспешно разыскивавшиеся г-ном Жакалем в доме и
чудесным образом найденные им во время опасного спуска за Жибасье.
Бывший каторжник изменился в лице при виде небезызвестной улицы
Говорящего Колодца, а также самого колодца, где он провел несколько
томительных и тоскливых часов, и на лбу у него выступил холодный пот.
Впервые со времени своего отъезда из Отель-Дье в Кель он пережил
неприятные минуты.
Улица была безлюдна. Подойдя к дому, г-н Сарранти остановился и стал,
без сомнения, поджидать четверых товарищей, необходимых, чтобы войти в
дом, - ведь, как помнят читатели, карбонарии входили в дом группами по
пять человек.
Вскоре появились трое, закутанные в плащи; они подошли прямо к г-ну
Сарранти и, обменявшись условным знаком, стали все вместе ждать пятого.
Жибасье огляделся и, не увидев ни души, счел, что настало время
решительных действий.
Посвященный г-ном Жакалем в таинства необычного дома, знакомый с
условными знаками масонского и других тайных обществ, он прямиком
направился к группе, пожал первую же протянутую ему руку и подал условный
знак: трижды махнул рукой от себя.
Один из собравшихся вставил ключ в замочную скважину, и все пятеро
вошли в дом.
Внутри не осталось никаких следов вторжения Карманьоля через пролом в
стене и Ветрогона - через слуховое окно: все было отремонтировано и
покрашено заново.
На сей раз спускаться в катакомбы не понадобилось. Четверо незнакомых
между собой руководителей были собраны с одной целью: выслушать секретный
доклад г-на Сарранти.
Тот сообщил, что через три дня герцог Рейхштадтский прибудет в
Сен-Ле-Таверни, где останется до той минуты, пока его не покажут народу,
как знамя, под которым и выступит все тайное общество.
Карбонарии при каждом удобном случае старались сбить полицию со следа.
Вот и теперь они сговорились объявить общий сбор лож и вент на следующий
день в церкви Успения и на прилегающих улицах во время похорон герцога де
Ларошфуко.
Там же верховная вента и даст последние указания.
Во всяком случае, до прибытия герцога Рейхштадтского комитет останется
в прежнем составе.
Разошлись в час ночи.
Жибасье боялся лишь одного: встретить у входа заговорщика, чье место он
занял самовольно и столь бесцеремонно. К счастью, возле дома никого не
оказалось. Очевидно, человек этот приходил, но, не обнаружив четверых
своих товарищей и потеряв надежду их дождаться, решил, что встреча
отложена, и вернулся домой.
Г-н Сарранти простился с четырьмя соратниками в дверях, и Жибасье,
уверенный, что тот возвратится в гостиницу "Великий Турок", скрылся за
углом первой же улицы; взяв ноги в руки, он вернулся в гостиницу, опередив
г-на Сарранти на десять минут, сел за стол и принялся за ужин с большим
аппетитом и удовлетворением, как путешественник, проскакавший на полном
ходу сорок миль, а также как человек, исполнивший свой долг.