Сальватор - Александр Дюма 4 стр.


Так вы сможете его узнать, когда он приедет?

- Господин Пуарье?

- Да.

- А он себя назовет?

- Ну конечно! У него нет оснований скрывать свое имя.

- В таком случае я провожу его в одиннадцатый номер.

- Как увидите толстого весельчака, закутанного в кашне и в коричневом

рединготе, смело можете сказать: "Вот господин Пуарье". А засим, спокойной

ночи! Да хорошенько натопите одиннадцатый номер, ведь господин Пуарье -

мерзляк... Да, вот еще что. Мне кажется, он обрадуется, если в номере его

будет дожидаться хороший ужин.

- Договорились! - кивнул лакей.

- Ох, как же это я мог забыть!.. - запричитал мнимый Шарпильон.

- Что такое?

- Да самое главное! Он пьет только бордо!

- Отлично! Бутылка бордо будет ждать его на столе.

- В таком случае ему нечего больше и желать, кроме как иметь такие же

глаза, как у тебя, чтобы смотреть в сторону Бонди, дабы убедиться, не

горит ли Шарантон.

Расхохотавшись собственной шутке, мнимый форейтор покинул гостиницу

"Великий Турок"

А через четверть часа у ворот гостиницы остановился кабриолет, из

которого вышел господин, в точности соответствовавший описанию Шарпильона,

и представился г-ном Пуарье, его уже ждали, и лакей проводил его в

одиннадцатый номер, куда уже был подан прекрасный ужин, бутылка бордо

стояла на положенном расстоянии от огня и согрелась в достаточной мере,

как и положено, перед тем как за нее возьмется истинный гурман

III

Предают только те, кому доверяешь

Пять минут спустя г-н Пуарье устроился в комнате номер одиннадцать и

знал ее так, словно прожил в ней всю жизнь Господин Пуарье обладал

характером, позволявшим ему очень скоро сходиться с людьми, а также

темпераментом, благодаря которому он быстро осваивался в любой обстановке,

однако постоялец заявил лакею, что за ужином ему никто не нужен, что он

любит есть в одиночестве, так, чтобы никто не подливал вина в еще не

опустевший стакан и не уносил тарелку, когда она еще полна Оставшись один,

мнимый Пуарье, или истинный Жибасье, прислушивался до тех пор, пока на

лестнице не затихли шаги лакея, а затем приоткрыл дверь Как раз в эту

минуту г-н Сарранти собрался выйти Жибасье притворил свою дверь, но

запирать не стал Перед уходом г-н Сарранти отдавал распоряжения служанке,

стелившей ему постель, из его слов следовало, что он вернется через

час-другой "Ого! - сказал себе Жибасье - Хоть время и позднее, похоже, мой

сосед собрался прогуляться Поглядим, в какую сторону он направит стопы"

Жибасье задул две свечи, горевшие на столе, и отворил окно, прежде чем

г-н Сарранти переступил порог гостиницы Спустя мгновение он увидел, как

тот пошел по улице СентАндре-дез-Арк "Не сомневаюсь, что он вернется, -

сказал себе Жибасье, - вряд ли он догадался, что я здесь и слышал его

приказания Впрочем, не будем лениться и исполним свой долг до конца

надобно разузнать, куда он идет"

Он поспешно спустился вниз и направился вслед за г-ном Сарранти через

улицу Бюсси, Сен-Жерменский рынок, площадь Сен-Сюльпис и улицу По-де-Фер,

там он увидел, как г-н Сарранти входит в дом, даже не взглянув на номер

Жибасье оказался любопытнее г-н Сарранти вошел в дом под номером двадцать

восемь Жибасье поднялся вверх по улице и спрятался за особняком

Коссе-Бриссаков.

Долго ему ждать не пришлось: едва войдя в дом, г-н Сарранти сейчас же

вышел.

Но вместо того, чтобы спуститься по улице По-де-Фер, он пошел вверх,

иными словами, прошел мимо Жибасье; тот поспешно отвернулся к стене и

двинулся по улице Вожирар. Свернув с улицы По-де-Фер, г-н Сарранти прошел

вдоль театра Одеон со стороны артистического входа, потом пересек площадь

СенМишель, спустился по Почтовой улице и подошел к дому; на сей раз он

взглянул на его номер.

Нашим читателям этот дом уже знаком; если же они его еще не узнали, то

нам будет достаточно сказать о нем всего несколько слов. Расположенный со

стороны Виноградного тупика против улицы Говорящего Колодца, он

представлял собой не что иное, как таинственную воронку, через которую

исчезли карбонарии, безуспешно разыскивавшиеся г-ном Жакалем в доме и

чудесным образом найденные им во время опасного спуска за Жибасье.

Бывший каторжник изменился в лице при виде небезызвестной улицы

Говорящего Колодца, а также самого колодца, где он провел несколько

томительных и тоскливых часов, и на лбу у него выступил холодный пот.

Впервые со времени своего отъезда из Отель-Дье в Кель он пережил

неприятные минуты.

Улица была безлюдна. Подойдя к дому, г-н Сарранти остановился и стал,

без сомнения, поджидать четверых товарищей, необходимых, чтобы войти в

дом, - ведь, как помнят читатели, карбонарии входили в дом группами по

пять человек.

Вскоре появились трое, закутанные в плащи; они подошли прямо к г-ну

Сарранти и, обменявшись условным знаком, стали все вместе ждать пятого.

Жибасье огляделся и, не увидев ни души, счел, что настало время

решительных действий.

Посвященный г-ном Жакалем в таинства необычного дома, знакомый с

условными знаками масонского и других тайных обществ, он прямиком

направился к группе, пожал первую же протянутую ему руку и подал условный

знак: трижды махнул рукой от себя.

Один из собравшихся вставил ключ в замочную скважину, и все пятеро

вошли в дом.

Внутри не осталось никаких следов вторжения Карманьоля через пролом в

стене и Ветрогона - через слуховое окно: все было отремонтировано и

покрашено заново.

На сей раз спускаться в катакомбы не понадобилось. Четверо незнакомых

между собой руководителей были собраны с одной целью: выслушать секретный

доклад г-на Сарранти.

Тот сообщил, что через три дня герцог Рейхштадтский прибудет в

Сен-Ле-Таверни, где останется до той минуты, пока его не покажут народу,

как знамя, под которым и выступит все тайное общество.

Карбонарии при каждом удобном случае старались сбить полицию со следа.

Вот и теперь они сговорились объявить общий сбор лож и вент на следующий

день в церкви Успения и на прилегающих улицах во время похорон герцога де

Ларошфуко.

Там же верховная вента и даст последние указания.

Во всяком случае, до прибытия герцога Рейхштадтского комитет останется

в прежнем составе.

Разошлись в час ночи.

Жибасье боялся лишь одного: встретить у входа заговорщика, чье место он

занял самовольно и столь бесцеремонно. К счастью, возле дома никого не

оказалось. Очевидно, человек этот приходил, но, не обнаружив четверых

своих товарищей и потеряв надежду их дождаться, решил, что встреча

отложена, и вернулся домой.

Г-н Сарранти простился с четырьмя соратниками в дверях, и Жибасье,

уверенный, что тот возвратится в гостиницу "Великий Турок", скрылся за

углом первой же улицы; взяв ноги в руки, он вернулся в гостиницу, опередив

г-на Сарранти на десять минут, сел за стол и принялся за ужин с большим

аппетитом и удовлетворением, как путешественник, проскакавший на полном

ходу сорок миль, а также как человек, исполнивший свой долг.

Назад Дальше