– И это самое ужасное, что только может быть, – произнесла она с чувством. – Чем больше ты доверяешь людям, тем ужаснее, когда они предают тебя.
Он уставился на нее непонимающими глазами.
– Что ты сказала? – прошептал он.
– Разве ты не узнаешь собственные слова, Лисандрос? Слова, которые ты сказал мне в Лас-Вегасе. Я напомню тебе кое-что еще. «Люди не могут быть такими хорошими, какими вы их себе представляете. Рано или поздно, но правда выплывет наружу. Так лучше не питать никаких иллюзий и быть сильным». Ты ведь правда так считал? До сих пор я не понимала, насколько серьезно это было…
– Не напоминай мне о том времени! – закричал он. – Оно прошло.
– Оно никогда не пройдет, потому что ты носишь его в себе и вся ненависть и подозрительность, которые ты чувствовал тогда, остаются в тебе до сих пор. Ты просто лучше их маскируешь, но потом что-то происходит, и они заявляют о себе, советуя тебе быть осторожным и думать обо всех самое худшее. Даже обо мне. Загляни в свое сердце и будь честным. Я вдруг стала казаться тебе такой, как все, правда? Лживой, коварной…
– Замолчи! – закричал он. – Не говорит так. Я запрещаю.
– Почему? Потому что это так похоже на правду? И кто ты такой, чтобы запрещать мне?
Если бы он мог думать яснее, он бы сказал ей, что он – человек, судьбу которого она держит в своих руках. Но умение здраво мыслить, которым Лисандрос славился когда-то, кажется, покинуло его. Все запуталось…
– Яхочуверить тебе. Ты можешь понять это? – Он схватил ее за плечи и едва не встряхнул. – Только скажи как. Скажи, каким путем. Скажи мне!
Его страдание было ужасным. Если бы не ее разбитое сердце, она была бы полна жалости к нему.
– Я не могу тебе сказать. Это то, что ты должен найти сам.
– Петра… пожалуйста… постарайся понять…
– Но я стараюсь. Я понимаю, что ничего не изменилось. Мы думали, что все может стать по-другому сейчас. Я люблю тебя и надеялась, что ты любишь меня…
– Люблю, ты знаешь это…
– Нет, дажетыне знаешь! Барьеры остаются, отгораживая тебя от мира, от меня. Я думала, что могу сломать их, но у меня не получилось.
– Если ты не сможешь, не сможет никто, – сказал он безнадежно, и тут что-то произошло с ним. Он опустил руки и сделал шаг назад, а потом проговорил с холодным отчаянием: – Возможно, ничего тут больше не скажешь.
Вдали послышался какой-то шум, засверкали огни. Люди устремились в сад. Ночной воздух наполнялся смехом.
– Я дам о себе знать, – произнес он. – Существуют способы прояснить все это до конца.
– Конечно, – спокойно сказала она, ожидая его поцелуя.
Но он лишь легко дотронулся кончиками пальцев до ее щеки и ушел.
Детективы сравнительно легко справились со своей работой. Не так много времени потребовалось на то, чтобы выяснить, что «копии газет» были подделаны, специально отпечатаны по заказу Никатора, а текст писался под его диктовку.
Но это мало чем помогло. Непоправимый ущерб нанесли разговоры и тот факт, что сотни людей, присутствовавших на приеме, прочли эти газеты.
Позвонив своим издателям, Петра попросила их отказаться от планов переиздания ее книги. Те были обескуражены:
– Но мы слышали такие потрясающие истории…
– Ни одна из них не является правдой, – фыркнула она. – Забудьте об этом.
Петра и Лисандрос поддерживали контакт, но и только. Они обменивались вежливыми письменными сообщениями, и она поняла, что он избегал ее, и она знала почему. Лисандрос снова замкнулся в себе, неспособный обратиться к единственному человеку, который мог вытащить его из этой ямы.
Как бы это ни выглядело для окружающих, но вовсе не Никатор стал причиной трещины в их отношениях. Сводный брат Петры просто выявил ее существование. Рано или поздно эта трещина в их отношениях выплыла бы на свет…
Лисандрос такой, как есть, и ее мелькнувшая на миг надежда была просто иллюзией. Действительно ли он так сильно нуждался в ней, или она просто не хотела видеть, что он был самодостаточным человеком, которому не нужны ни она, ни кто-либо другой?
«Глупая женщина, которая создала в своем воображении тот образ мужчины, который ее устраивал. Вот и получи то, что заслужила!» – сердито подумала она как-то ночью, лежа в постели.
В библиотеке Гомера Петра нашла свою книгу, ту самую, которая подверглась атаке Никатора.
«Теперь я знаю, где Никатор почерпнул эту идею, – криво усмехнувшись, подумала она. – А что, если… Ну конечно!»
Глава 12
Текстовое сообщение было простым и коротким: «Мне необходимо поговорить с тобой. Почему ты перестала отвечать? JI. ».
Лисандрос помедлил перед тем, как отправить его. Но он должен был сделать это. И он нажал кнопку.
Ее ответ пришел незамедлительно:
«Извини. Мне надо побыть одной, чтобы подумать. П. ».
Он ответил:
«Я тоже так считал, но это ошибка. Нам надо подумать вместе. JI. ».
И вслед отправил ей лишь одно слово:
«Пожалуйста».
Петра позвонила ему:
– Пожалуйста, Лисандрос. Будет лучше, если мы не будем разговаривать какое-то время.
– Нет, – упрямо заявил он. – Есть выход из этого…
– Нет, раз ты мне не веришь. А в глубине сердца ты не веришь. До свидания… драгоценный мой.
Когда она повесила трубку, он провел ладонью по глазам, встревоженный тем, что услышал в отдалении, – что-то, чего не мог определить… что-то…
Он вскочил, выругавшись. Это было какое-то сообщение по громкоговорителю. Петра в аэропорту!
Лихорадочно он снова набрал ее номер, но она уже отключила телефон. Теперь он не мог ни поговорить с ней, ни отправить сообщение. Она возвращается в Англию. А когда она уедет, он потеряет ее навсегда. И тогда все закончится…
Он носился как молния, дозваниваясь своему личному пилоту. Через минуту мчался по саду к площадке, на которой ждал его вертолет, а еще через несколько минут они уже были в воздухе.
Пока его пилот связывался с аэропортом, чтобы сообщить о прилете и договориться о том, чтобы их встретила машина, Лисандрос позвонил в справочную, чтобы узнать, когда будет следующий рейс в Англию. «Через полчаса», – ответили ему, и он застонал.
Опытный пилот доставил его в афинский аэропорт в кратчайшее время. Уже ждавшая его машина помчалась к основному зданию. Глядя в окно, Лисандрос молился о задержке рейса, о чем-то, что дало бы ему шанс успеть помешать Петре улететь на этом самолете. И тут он увидел его. Он поднимался в небо все выше и выше и уносил с собой его любовь, его жизнь…
Лисандрос покачнулся, ослепленный горем.
И тут чьи-то руки обхватили его, поддержали, как делали это так часто раньше. Он попытался справиться с собой:
– Прости, я…
Она приникла к нему, вглядываясь в его лицо, не в силах поверить случившемуся.
– Что случилось? – спросила она. – Почему ты здесь?
– Чтобы помешать тебе улететь. Я думал, что ты в том самолете, который только что вылетел в Англию. Ты не можешь улететь так.
– Как – так? – с надеждой спросила она.
– До того, как мы все уладим.
Она не знала, что и думать. Он говорил почти по-деловому, но при этом весь дрожал в ее объятиях.
– Я не лечу обратно в Англию, – сказала она. – Я не поэтому здесь. Пожалуйста, успокойся. Ты меня пугаешь. Давай присядем где-нибудь, – предложила она, – и я все объясню.
Потягивая кофе, она спокойно сказала:
– Я собиралась на Корфу. Я много думала о том, откуда Никатор узнал о том, что мы говорили, и мне кажется, что он знает о Доме Приама намного больше, чем все считали. Достаточно, чтобы уже давным-давно поставить там жучки. И я решила выяснить это.
– Да, – кивнул Лисандрос. – Точно. Мы найдем там ответ. Но почему ты не сказала мне?
– Я не была уверена в том, как ты… в общем, я решила отправиться туда одна, но, когда приехала сюда, поняла, что должна была сначала сообщить тебе. Потому что, если я найду жучки, мне надо, чтобы ты был там, правда? Иначе… – она слабо улыбнулась, – иначе, как бы ты узнал, что это не я поставила их, чтобы обелить себя?
– Перестань… – прошептал он.
– Тем не менее я как раз собиралась уехать из аэропорта. Я хотела приехать к тебе и рассказать о том, о чем думаю, и тут появился ты. Что тебя привело сюда?
– Ты. Мы разговаривали по телефону, и мне показалось, что ты в аэропорту, что ты уезжаешь из Греции. Мне было необходимо приехать и остановить тебя. Послушай, все остальное не имеет никакого значения. Я не могу тебя отпустить.
– Несмотря на то что все еще сомневаешься во мне? – спросила она.
– Мой вертолет здесь. На Корфу мы найдем все ответы.
Час спустя вертолет высадил их на острове.
– Кто-нибудь знает, где сейчас Никатор? – вдруг спросил Лисандрос.
– Никто не видел его уже несколько дней.
– Как мудро с его стороны избегать меня. Он всегда так делал, когда у него случались проблемы.
– Ты ведь понимал, что это его рук дело, правда?
– Я выяснял. А если мы выясним это последнее обстоятельство…
«Только тогда ты поверишь мне, – печально подумала она, – но не раньше».
Может, она слишком многого хотела? Он приехал за ней, отчаянно желая, чтобы она осталась. Разве этого было недостаточно?
Нет, недостаточно. Она не могла забыть выражение его лица, когда Никатор вывалил на них всю эту грязь. Это было выражение лица человека, которого предали.
Дом оставался таким же, каким она его помнила, но только если раньше он был наполнен радостью, теперь ее не было и в помине. Тишина в доме была смертельной тишиной страха.
Лисандрос не стал терять времени. Взяв в сарае инструменты, он зашагал по саду к деревьям – туда, где покоились Бригитта и ее ребенок.
Он трудился в поте лица, копая вокруг могилы, и наконец выкрикнул:
– Вот они! – Сейчас его глаза торжествующе сверкали. – Вот, возьми, – сказал он, поднимая что-то.
– Что ты нашел? – спросила она.
– Подслушивающие устройства – крохотные микрофоны, но достаточно мощные, чтобы записывать даже то, что мы говорили друг другу.
Итак, обвинения с нее сняты. Петра ждала, что ее захлестнет радость, но этого не произошло.
– Значит, здесь все прослушивалось, – тихо произнесла она.
В душе она все еще ждала, что Лисандрос скажет – поверил бы ей в любом случае, даже если бы ничего не нашел!
Отчаявшись, она подтолкнула его в нужном направлении:
– Но откуда ты знаешь, что это не я приходила сюда раньше и не поставила их там?
Если бы только он сказал: «Потому что я знаю, что ты никогда бы не сделала такого!»
Вместо этого, лучезарно улыбаясь, Лисандрос произнес:
– Конечно, это не ты сделала. Взгляни на них – они старые, годами лежали здесь. У Никатора, видимо, были свои агенты, которые сказали ему об этом месте и оснастили его жучками много лет назад. Он просто дожидался момента.
– А, понятно… Так что это доказательство снимает с меня обвинение.
– Разумеется! – Он взял ее за плечи. – Дорогая, разве ты не понимаешь, как это замечательно? Это все расставляет на свои места.
– Неужели? – прошептала она.
Лисандрос едва ли слышал ее слова и вникал в их значение.
– Иди ко мне, – сказал он, притягивая ее к себе и горячо целуя. – Теперь ничто не сможет нас снова разлучить.
Он схватил ее за руку и побежал к дому. Его лицо сияло от счастья. Наверху он толкнул ногой дверь в свою спальню и бросил Петру на кровать. В долю секунды она должна была принять решение, пойти ли на это, потому что знала, что они лишь приближают конец. Но только по этой причине она должна была позволить себе этот последний раз.