"Деньги у тебя есть?"
"Навалом. А что?"
"Пойдем в кино", - предложил он. "Идешь?"
"Незнаю, Дон. Ты иди. А япойду к самолетам.Нелюблюнадолгоих
бросать без присмотра". Что это вдруг ему приспичило в кино?
"С самолетами все в порядке. Пойдем в кино".
"Но оно уже началось".
"Ничего, немного опоздаем".
Он ужепокупал себе билет. Явошел за нимвтемный зал,и мысели
сзади. Народу было немного, человек пятьдесят.
Вскоре я забыл, зачем мы пришли,иувлекся фильмом, который явсегда
считалпросто классическим, яего смотрювот уже третий раз. Время в зале
начало растягиваться и закручиваться в спираль, как это всегда бывает, когда
фильм хорош;сначалаясмотрел его,отмечаятехническиедетали...как
построенакаждаясцена, как онапереходит в следующую,почемуонаидет
сейчас,ане потом.Ястарался смотреть фильм сэтой точкизрения,но
увлекся им и все забыл.
Втотмомент,когда на экране БатчиСанданс были окружены со всех
сторон боливийской армией, почти в самом конце, Шимода тронул меня за плечо.
Янаклонился кнему,не сводяглазсэкрана,думая, что онмог быи
потерпеть со своими замечаниями.
"Ричард?"
"Да?"
"Зачем ты здесь?"
"Этохорошийфильм,Дон.Тише". БатчиСанданс,истекаякровью,
говорили о том, почему им надо отправляться в Австралию.
"А чем он хорош?" - спросил он.
"Мне интересно. Тихо. Я потом скажу".
"Отключись от него. Приди в себя. Это все иллюзии".
Мненадоело."Дональд.Еще паруминут, и мы с тобой будем говорить,
сколько захочешь. Но дай мне досмотреть кино, ладно?"
Однако, он снова прошептал громко и настоятельно:
"Ричард, зачем ты здесь?"
"Слушай, я здесь потому, что ты попросил меня прийти сюда!"
Я отвернулся и попытался досмотреть конец.
"Но ты не обязан был идти, ты мог сказать: "Нет, спасибо".
"Мне нравитсяэтот фильм". Сидящий впереди повернулсяисмерилменя
взглядом. "Дон, мне нравится этот фильм, это что, плохо?"
"Нет, все в порядке", - сказал он, и до самого конца больше не проронил
нислова.Мывышлиизкино,прошлимимосвалкистарыхтракторови
направились в темноту, где на поле нас ждали наши самолеты. Собирался дождь.
Я думал о том, почему он так странно вел себя в кинотеатре.
"Ты ведь все делаешь неспроста, Дон?"
"Иногда".
"Но почему тогда этот фильм? Почему ты вдруг захотел, чтобы я посмотрел
"Санданс"?"
"Ты задал вопрос".
"Да. Ты можешь на него ответить?"
"Вот мой ответ. Мы пошли в кино потому, что ты задал вопрос. Этот фильм
был ответом на твой вопрос".
Он смеялся надо мной, я знал это.
"А о чем я тебя спросил?"
Наступила долгаяи мучительная пауза. "Твой вопрос, Ричард, заключался
в том, что даже в самые лучшие времена ты не мог понять, зачем мы здесь".
Я вспомнил. "И этот фильм был мне ответом".
"Да".
"Да?"
"Ты не понял", - сказал он.
"Нет".
"Это был хороший фильм", - сказал он, - "но самый распрекрасный фильм в
мире всеравно лишь иллюзия,не так ли?На экраненичто не движется, так
только кажется. Свет становитсято ярче,то темнее, а намкажется, что на
плоском экране, установленном в темноте, есть движение".
"Пожалуй, все так". Я начинал понимать.
"Люди, все те, кто ходит нафильмы, зачем они приходят, если это всего
лишь иллюзии?"
"Ну, это развлечение", - сказал я.
"Им интересно. Правильно. Раз".
"Они могут чему-нибудь научиться".
"Отлично. Всегда так. Новые знания. Два".
"Фантазия. Можно уйти от проблем".
"Это развлечение. Раз".
"Технические причины. Посмотреть, как сделан фильм".
"Учеба. Два".
"Уйти от скуки".
"Уход. Ты уже говорил".
"Общение. Быть вместе с друзьями", - сказал я.
"Причина,чтобыпойти,ноне чтобысмотреть фильм.Все равноэто
развлечение. Раз".
Ичтобы я тамни предлагал, все укладывалось вэти две причины; люди
смотрят фильмыради забавы, или ради новых знаний, либо ради того и другого
вместе.
"И фильм - это вроде как наша жизнь, правильно, Дон?"
"Да".
"А тогда почему некоторые выбирают плохую жизнь, как фильм ужасов?"
"Онине простоприходят на фильмужасов ради забавы,ониссамого
начала знают, что это будет ужасный фильм", - ответил он.
"Но почему?"
"Ты любишь фильм ужасов?"
"Нет".
"Но некоторые ведь тратят уймуденег и времени на то, чтобы посмотреть
ужасы, или дурацкие мюзиклы,которые другим кажутся скучными и пустыми?" Он
дал мне возможность ответить на этот вопрос.
"Да".
"И ты не обязан смотреть их фильмы, а они не обязаны смотреть твои. Это
называется словом "свобода".
"Но почему людям хочется, чтобы их пугали? Или нагоняли на них тоску?"
"Потому, что онидумают, что они заслужилиэто за то, что сами пугали
кого-то, или им нравится чувство возбуждения,сопутствующее страху, а может
быть,ониуверены,что все фильмы просто обязаны быть такимитоскливыми.