— Ну, вот и славно, прибыли, — сказал Педро, стараясь ногами выбить заклинившую дверь.
— Какие, на… прибыли? Одни убытки… — мрачно пошутил расстроенный пилот. — Торчи тут теперь, пока не эвакуируют…
Педро выбил, наконец, дверцу и они с Алексом, выбрались наружу. Шум вертолёта смолк, и теперь доминирующими стали звуки кипящей внизу отчаянной битвы — лязг мечей, глухие удары богатырских замахов дубин, стоны смертельно обиженных и поверженных наземь. И, естественно, образцово-показательный мат, во всех своих разнообразных формах.
— Вы хотели видеть зомби, Алехандро, насколько я помню из нашей беседы? — Педро стоял у кромки плоской крыши ДОТа, холодно смотрел вниз и делал руками движения, словно поддёргивал боевые кольчужные перчатки. — Вот, полюбуйтесь — Назгул распечатал-таки свои закрома. Перед вами зомби Запада, и это ещё далеко не все. По данным разведки они стекаются со всех Уделов, так что нашим ребятам предстоит сегодня славная охота.
Над Островом стояло хмурое зимнее утро, слабый южный ветер доносил со стороны недалёкого моря тяжёлый рокот ледяных валов прибоя и слабые крики неугомонных чаек. А сквозь высокие утончившиеся тучи на театр боевых действий лился ровный рассеянный свет, растворяющий тени и сглаживающий контрасты. Алекс молчал, увлечённо осматривая побоище. Нападающих были многие десятки, но действовали они как-то вяло, с неохотой, словно по сильному принуждению. Наверно поэтому немногочисленные защитники противостояли им весьма успешно. Даже не нарушая при этом своего ровного строя. Было видно, как издалека, с разных сторон, в подкрепление к западенцам медленно спешат десятки других механических бойцов. Спотыкаются, нервно дёргаются, вихляют в стороны, падают, но упорно продвигаются к разгорающемуся сражению, невзирая на встречающиеся по пути препятствия. Вот со стороны недалёкого минного поля хлопнул взрыв противопехотной мины, и кверху взлетели кувыркающиеся останки какого-то бедолаги. А за недалёким холмом коротко простучал пулемёт и смолк — кто-то попал в зону его поражения и, видать, лежит сейчас растерзанный пулями бдительного стража высотки.
— Мясо, — с презрением процедил Педро, — хоть и железное, а всё равно, мясо. Они даже не понимают, что происходит и зачем им вообще нужно с кем-то сражаться. Очень жаль, что мы не можем сейчас избавить их от этого дурмана. И очень жаль, что мы не можем применить против них огнестрельное оружие, чтобы не дать повод другим одурманенным заполонить приручённые СМИ воплями о негуманном отношении к неповинным игрокам. А игрок повинен уже тем, что играет в их игры…
— Хватит болтать, Педро! Пошли скорее в гущу событий — нашим явно не помешают два лишних меча… и одна сабля.
— Ах, Алехандро, ваши устремления мне близки и понятны, но наше место для танцев в этом балете расположено не здесь. Далеко не здесь. И в значительно менее приятной обстановке. Жан уже должен нас ждать в условленной точке, — и он потопал ногой по лежалому снегу, словно демонстрируя, где именно расположена эта их точка рандеву. — А на счёт помощи кордону, не волнуйтесь — она уже летит, и скоро непременно будет здесь. И ещё. Алекс, мне от тебя нужны не мечи, а нечто более весомое…
С этими словами он подошёл к зияющему темнотой провалу в бетонном колпаке капонира и, пригнувшись, канул вниз. Через секунду оттуда послышался его приглушённый голос:
— Сеньор ждёт особого приглашения? Или вам подать трап с самодвижущимися ступенями?
Алекс хмыкнул, оглянулся ещё раз на бушующую вокруг холма стихию боя, и последовал за Кротом.
Тьма охватила его плотно и жадно, словно захлопнувшаяся пасть мифического дракона. Алекс включил габаритки и осмотрелся. Педро, сияя сигнальными огнями, уже топал шестью своими ногами, удаляясь по полого спускающемуся вниз узкому проходу. Было тихо, шум сражения доносился еле-еле, словно сквозь пухлый слой минеральной ваты. И Алекс печально вздохнул и, шаркая своимишестью ногами по пыльному бетонному полу, поспешил вослед. Тьма расступилась, пропуская их в свои владения, и зловеще сомкнулась вновь.
До места встречи им пришлось идти довольно долго — через три коридора с ответвлениями и через два небольших помещения непонятного назначения, с истлевшими остатками непонятного оборудования. В обоих помещениях были следы яростных схваток — в первом в беспорядке валялось несколько истрёпанных «головоглазов», в основном разведчиков. Все они были с множественными рублеными следами, а многие и без голов. Головы валялись отдельно, а у выхода сидел на полу средний дрон с серебряным значком рейнджера на груди. Увидав Алекса и Педро, он весело заулыбался, помахал им рукой и сказал:
— Вот, ноги подрубили, гады, теперь сижу здесь для связи и сигнализации — исполняю роль ретранслятора. А жаль, там сейчас самое интересное начинается.
— Не расстраивайтесь, юноша, принято решение доставить сюда подменных дронов. Так что вы скоро получите нового коня и встанете в строй в прежнем качестве, а то и лучше, — Педро похлопал раненного по гулкой спине. — Нам сейчас все нужны живыми. Ибо день настал, и музыканты настраивают свои свирели, а время танцев не позволяет нам уклоняться от приглашений.
— Вот здорово, — воскликнул рейнджер, — значит, и мы ещё потанцуем! Алекс, вы помните? Мы бились рядом с вами у ручья Белый. Когда выручали вас из окружения.
— Д-да, — с сомнением сказал Алекс, — наверное, помню…
— Ну и хорошо. Идите дальше по тоннелю, все наши уже ушли в глубину — там сейчас начнутся весёлые дела. И не бойтесь потерять связь, мы надёжно ретранслируем сетевые сигналы.
Во втором помещении следов бойни было больше. Порубленные и пострелянные «головоглазы» были свалены в одну большую кучу у левой стены. У правой же лежало два изуродованных «скорпиона» — один сильно обгорел, похоже, нарвался на огнемёт. А у второго была вдребезги разворочена грудь. Оружие, учинившее такое страшное повреждение, валялось невдалеке — что-то вроде двуствольного дробовика соответствующего размера. Педро внимательно осмотрел следы побоища и грустно покачал головой:
— Призраки Инферно вышли на тропу войны, но как ни велика будет цена победы, мы заплатим её без колебания.
— Да уж, платить придётся много — супротив таких пушек особо не поспоришь, — Алекса слегка трясло — такое обычно бывало у него перед опасными мероприятиями.
Они прошли сквозь помещение, аккуратно переступая через отрубленные конечности. Посредине длинного коридора, у перпендикулярного отвода, скопилась вся штурмовая группа — шесть «скорпионов», четыре навороченных рейнджера и четыре разведчика, неизвестного Алексу типа. По общему дизайну они смахивали на «скорпионов». Тот же угловато-стелсовый чёрный корпус, но значительно меньшего размера, приземистый и сплюснутый. И крупную, ромбовидную как у гадюки голову с зоркими глазами и чуткими ушами. А также с устройством во лбу, в котором сразу признавался мини-лазер. Предназначенный подавлять оптические системы обнаружения и наведения.
«Ух, ты, мне бы такой, — с завистью подумал Алекс, — и лучше даром, потому как купить его никаких бабок не хватит».
— Ну, что случилось? — недовольно спросил, подходя Педро. — В чём трудности? Теряем темп. А темп для нас сейчас главное.
— Там автоматический пулемёт и «натаны» с глушилкой сидят. Пулемёт мы снять можем, но глушилка у них неизвестной модификации. Наша защита не спасает. Хорошо ещё стены от неё экранируют, а то нам всем уже полный капец был бы. Вон, Феликса откачать никак не удаётся, — один из модулей рейнджеров валялся на пыльном полу, а вокруг него копошились двое вояк, что-то переключая в распахнутой настежь груди. — Такое чувство, что глушанули его и в реале. Мы сейчас пытаемся до него дозвониться.
— А кто такие — «натаны»? — спросил Алекс.
На него посмотрели. Снисходительно хмыкнули. И ничего не ответили.
— Так, — сурово сказал Педро, — Жан, был же приказ — по всем гипно-фишкам работать только военным. Как находящимся под постоянным контролем. А прочим гражданским не соваться. Что не ясно?
— А-а… геройство одно на уме, сам вперёд вылез, — сказал Жан. Причём Жан, а не Жаннель.
— Так, — решительно сказал Педро. — Придётся жертвовать ладью. Две «эфы» — подавить пулемёт. Один снизу сам, а другого поднять на руках повыше. И синхронно. Начали.
Один из «скорпионов» сграбастал мелкого разведчика в охапку, поднял на вытянутых руках и замер у поворота в ожидании команды. Другой разведчик, «эфа», как понял Алекс, пристроился в готовности, прижавшись к полу. Педро внимательно осмотрел диспозицию и скомандовал:
— Давай!
И сразу произошло множество событий. Дружно высунувшиеся в проход «эфы», мгновенно открыли беззвучную лазерную стрельбу. Коротко рявкнул и тут же смолк ослепший пулемёт. Звонко тенькнула вражеская глушилка. Разведчик, высунувшийся снизу, обмяк, и его втащили за ноги обратно. Педро с шашкой наголо с ужасным рёвом нырнул за поворот. Алекс ничего, не успев сообразить, рванул следом, прыгая сумасшедшими зигзагами и на ходу выхватывая мечи. Из приоткрытой железной двери на них растерянно и с испугом смотрели два крутых «головоглаза». Непрерывно щёлкая «глушилками», они в упор не понимали, почему те не действуют. Атакующие поделили их по-братски — одного сходу зарубил Педро, а второго обезглавил подлетевший Алекс.
Они разом остановились, внимательно осмотрелись по сторонам и Куб сказал:
— Алекс, я бы мог всё это проделать гораздо быстрее и эффективнее.
— Ну-у, нам ещё не хватало дронов вмешивать в свои человеческие разборки, — ответил тот, тяжело дыша, словно сам только что нёсся в мыле по простреливаемому коридору.
— А я на самом деле и не дрон.
— Новое дело! А кто же ты тогда?
— Не знаю… Не смог ещё додуматься. Но уже точно знаю, что я не дрон.
— Но ты же, находишься в кристалле процессора, управляешь им, и вообще…
— Но ведь и ты тоже находишься в модуле сейчас и тоже им управляешь, но ведь ты при этом не дрон, верно?
— Ну, да. Я человек, и на самом деле нахожусь в своём живом теле у себя дома, а не здесь на Острове…
— Вот, видишь! Значит, ты только находишьсяв теле человека — ты сам так сказал. А кто ты, и где ты есть на самом деле , не знаешь?
Алекс ошарашено молчал. Логика слов Куба была оглушающей. Из курса философии он знал, что разум, это свойство высокоорганизованной материи. Только свойство. То есть, высокоорганизованное серое нейронное вещество его головного мозга имеет свойство, называемое «разум». Ну, типа, оно такого цвета — «разум». Вот поэтому, если промыть его растворителем, например, спиртом, то «разум» сразу теряется на длительное время. А если прибегать к «смыванию» регулярно, то цвет разума можно извести надёжно и навсегда. Так-то вот!
— Ну, дорогой Кубик, ты меня загрузил! Я теперь долго нормально мыслить не смогу — буду всё твою логическую задачку перерабатывать.
— Алекс, прости! Я не хотел тебя перегружать. Давай, как-нибудь сбросим эту программу, чтобы она тебя не беспокоила.
— Да, не волнуйся, дружок, всё нормально. Мозг и должен постоянно работать, иначе он зачахнет и станет абсолютно бесполезным устройством.