Впрочем, голод оказался сильнее — она жадно набросилась на еду. Ест быстро, но с достоинством, не чавкая, как остальные, вилку держит правильно… Кто она? Дочь обнищавшего дворянина? Возможно. Впрочем, какая разница, Зерван все равно этого не узнает. Своих проблем полно, только успевай расхлебывать, ведь он уже давно живет на расстоянии смертельного удара от своих врагов.
Он доел пирог, снял с ремня вместительную флягу и вынул пробку. Поднес горлышко к губам и усилием воли не позволил лицу скорчиться в гримасе отвращения: только одним богам ведомо, кроме него, как же гадка на вкус кровь, хоть телячья, хоть любая другая. Конечно, голодному вампиру слаще нектара нет, чем свежая красная жидкость, но такие гурманы редко живут дольше пары десятков лет. Зерван же на горьком своем опыте и фатальном чужом давно усвоил простое правило: хочешь жить долго — будь всегда сыт. Всегда. Вампир, который начинает искать в питье крови удовольствие, живет недолго и умирает, как правило, в муках.
Вампир сделал несколько глотков и закупорил флягу, затем залпом выдул грог. Горячительный напиток смыл гадкий привкус крови с языка и вернул хорошее настроение. В окно заглянула только-только проснувшаяся луна — значит, пора в путь.
Он поднялся из-за стола, поправил на боку ножны со смертоносным эльфийским клинком и покинул трактир, усилием воли удержавшись от еще одного восхищенного взгляда на незнакомую девушку.
* * *
Нет длинней пути, чем путь в никуда. День за днем, ночь за ночью шагать, лишь иногда падая от усталости на землю и засыпая прямо под открытым небом, и при этом знать, что путь этот не имеет конца, и никогда не приведет туда, где отверженный изгой будет менее несчастлив, чем теперь — что может быть страшнее? Вот она, цена трусости. Он искупил свою вину смертью — теперь осталось искупить трусость, чтобы без стыда появиться перед своими предками.
А пока он идет по бесконечной степи, и ветер треплет праздничную, но уже покрытую пылью куртку. Исполинский воин, одиноко бросающий тень на песок посреди необъятных просторов, один голос которого заставлял врагов бросаться наутек… Но то было давно — целую жизнь назад.
Вот и неглубокая речушка, даже скорее родничок. Мертвец опустился на колени у самой воды, положив старого верного друга — боевой топор — рядом, и зачерпнул воды. Влага слегка освежила его, мысли замедлили хаотичный бег. Он мог бы избежать всего этого… но оказался недостаточно сильным. Всего лишь секундная слабость обрекла его на долгий-долгий путь в никуда, по дороге, откуда нет возврата.
Как там Мевара? Все еще оплакивает своего непутевого мужа? Лучше бы нет. Он не стоит слез. Слабак. Ничтожество. Трус, обреченный на долгие скитания в поисках своего последнего пристанища.
Рука нащупала рукоять топора. Нужно отправляться в путь… И чтобы не был он так мучителен, этот путь, нужна цель. Решение пришло мгновенно — этой целью будет Телмар! Туда далеко, очень далеко… если идти в обход по орочьим степям, через земли Моандора и Элкада, в край Детей Камня, чьи степи соприкасаются с границами Телмара, где всегда идет война свободолюбивого народа степей с мерзкими завоевателями-телмарцами.
Сердце сжала тоска. Красавица Мевара родом из каменных. Да только нигде, ни в Моандоре, ни в Элкаде, ни в каменных горах нет больше места для шагающего мертвеца. Ну и не надо — есть путь покороче, напрямик через Эренгард! Несколько сотен верст — и привет, проклятый Телмар!
Тонкие бескровные губы растянулись в зловещей ухмылке: он нанесет удар там, где не то что никто не ждет — где вообще никто отродясь не видывал орка и не слышал боевого клича Детей Ветра, от которого кровь врагов застывает в жилах. Да, это будет знатная битва и достойная гибель. Явиться пред очи предков в крови десятков заклятых врагов орочьего народа — лучше конца и другу не пожелать! Этого вполне хватит, чтобы искупить позор мимолетной трусости. Он был великим воином — и остался таковым. Живой или мертвый — небольшая разница для того, кто и при жизни смерти не боялся.
Правда, триста с лишком верст через Эренгард… тамошние людишки еще помнят недавнюю войну за Гору Духов. Может быть, они окажутся достаточно благоразумны и не встанут на его пути. А если все же встанут… да будет горе им!
* * *
Пройдя с пол версты, Зерван услышал торопливые шаги за спиной: кто-то шел за ним следом. Кто-то легкий и быстрый. Он обернулся.
Светлое пятно в сумраке ночи — та самая девушка, несущая масляную лампу. Интересно, зачем она идет за ним? И не просто идет, но пытается догнать, и даже умудряется сокращать расстояние, хотя догнать размашисто шагающего вампира — та еще задача.
Зерван остановился и подождал немного, пока она поравняется с ним.
— Доброй ночи, — раздался ее негромкий, мелодичный голос с легким акцентом.
— И вам того же, миледи. Любите гулять по ночам?
— Не то чтоб очень. Но мне нужно попасть в Морхолт побыстрее, время не ждет.
Вампир кивнул, соглашаясь:
— Да, время — оно такое. Вот только лесные дороги не самое безопасное место для молодых женщин без надлежащего сопровождения.
Девушка одарила его ослепительной даже в темноте улыбкой:
— Вот потому я и двинулась за вами следом. Вы производите впечатление человека, связываться с которым не всякое отребье рискнет.
— Я и сам могу оказаться отребьем, вы не подумали об этом?
— Полно вам. Я что, не отличу благородного человека от простолюдина? А ваши поступки говорят сами за себя, кстати, благодарю за угощение.
Зерван растерянно закашлялся, когда уже готовая фраза застряла в горле.
— Но как вы догадались?!
— Вы единственный смотрели в свою тарелку, пока все остальные раздевали меня глазами.
А она не простачка, подумал вампир. Далеко не простачка.
— Зерван, к вашим услугам.
— Каттэйла, рада знакомству, сэр Зерван.
Он не стал допытываться, откуда догадка о его рыцарском ранге, только галантно предложил своей неожиданной спутнице руку:
— Темно, легко споткнуться.
— Вы хорошо видите в темноте? Предпочитаете путешествовать ночью?
— Ночью на дорогах полно швали… это мой источник доходов. Вот потому обычно хожу ночью, а днем отсыпаюсь, — сказал вампир и похвалил себя за находчивость. И правду сказал, и истинную причину не выдал.
— А куда путь держите? Если не секрет?
— Да никуда. Где есть бандиты да грабители — туда и путь мой.
А ведь она и сама может оказаться грабительницей, подумал Зерван. Существует масса бандитских трюков, в которых приманкой выступает красивая женщина: в конце концов, более эффективной наживки для жертвы-мужчины не сыскать. Она знает, что ее благодетель при деньгах — вполне возможно, что уже облизывается в предвкушении добычи. Интересно, есть у девушки сообщники или она сама промышляет?
С другой стороны, Зерван уже крепко устал от одиночества: на ночных дорогах и словом-то перекинуться не с кем. Ну а если попутчица и правда грабительница… ну и что? Навряд ли есть на свете такой трюк, чтоб старый вампир его не знал. Так что он и сам готов преподнести сюрприз, в случае чего.
— Слыхали последние новости? — полюбопытствовала Каттэйла, — Телмар предъявил Эренгарду претензии насчет графства Сольведтир. А монаршая чета Эренгарда, Тааркэйд и Леннара, говорят, совсем лишена власти.
— Насчет Сольведтир я знаю, — кивнул вампир, — дело было давно, почти сто лет назад, тогда король Телмара крепко получил по носу от Линдара Пятого и уступил эти земли в качестве репарации.
— А теперь Саргон Второй надеется отобрать их обратно, воспользовавшись раздробленностью Эренгарда.
Вампир поморщился.
— Король Саргон, говорят, узурпировал трон. Там была темная история, но я как-то не очень сведущ в политике.
— О да, — закивала Каттэйла, — у Леандро Третьего было два сына-близнеца — Леандро и Саргон, из которых Саргон на час моложе. Леандро Четвертый занял престол по праву наследования и правил страной пятнадцать лет, пока не погиб на охоте. Говорили, это Саргон подстроил. У Леандро была дочь — меня, собственно, в ее честь и назвали, я появилась на свет в тот же день, как супруга Леандро разродилась. Так что принцессе Каттэйле было четырнадцать лет, когда король умер. Королева, мать Каттэйлы, умерла еще раньше, и корону должна была унаследовать принцесса. Но вместо этого на троне оказался Саргон…
— А принцесса Каттэйла? — мрачно спросил вампир, уже догадываясь, каков будет ответ.
— Исчезла. Никто не знает, куда и как. Говорят, умерла от болезни. Ожидаемо, не так ли? Сейчас принцессе должно было бы быть двадцать пять лет… Простите, я не надоела вам своей болтовней? Мне редко выпадает побеседовать с приличными людьми — вот и болтаю без удержу.
— Нет, напротив, — заверил спутницу Зерван, — мне ведь тоже обычно приходится путешествовать в одиночестве, беседе светской я всяко рад. А что вы насчет монархов Эренгарда говорили?
— Сын короля умер не так давно от чахотки, и единственной наследницей престола осталась его сестра. Принцессу Леннару отдали за Тааркэйда, принца-консорта из Кор-Гала. Тааркэйд, к слову, брат принца Тэй-Тинга, погибшего год назад в катакомбах под Горой Грома. Его убил вампир, граф Зерван да Ксанкар. Вы слыхали, должно быть, тогда повсеместно только о том и говорили… пока да Ксанкар не избил короля Зиборна Второго, монарха Монтейна, прямо в его же тронном зале. Это уже новость похлеще была. Вы, конечно же, не могли этого не слышать…
Слыхал ли он? О да, мрачно подумал вампир. Интересно, что бы сказала Каттэйла, если б узнала, что сейчас преспокойно идет, держась за руку того самого Зервана да Ксанкара?
Он мысленно вернулся назад на один год, в то время, которое оказалось самым тяжелым периодом в его не очень-то короткой жизни. Поставленный в безвыходное положение, вампир должен был решить, кому жить и кому умереть: десяткам тысяч людей или десяткам тысяч высших эльфов. И что страшней всего, Зерван должен был убить Таэль, княжну клана Этиан, с которой расстался за семьдесят лет до того. Которую продолжал безнадежно любить все эти годы… О том, чего стоило ему найти выход из безвыходного положения, вампир вспоминал с дрожью. И на фоне всего этого кошмара авантюра с наказанием Зиборна — так, сущий пустяк. Детская шалость.
— Да, я слыхал, — кивнул Зерван, — теперь Зиборна за глаза кличут не Вторым, а Битым.
— Ну так вот, — продолжала тем временем Каттэйла, — королева Леннара теперь тоже власти не имеет, как и Тааркэйд. Всей страной заправляют графья да бароны, основали эдакий Совет Благородных, формально — советники королевской четы. На практике, у Леннары и Тааркэйда власти нет, они в своем дворце почти как в клетке. Тааркэйд молча подписывает все, что ему приносят. А будут ерепениться… сами знаете, что бывает с такими королями и королевами. Яд в вине еще не худший вариант.
— Я только не пойму, почему трон не захватит кто-то посильнее, раз у этих нет власти?
— Потому что сильный король Совету Благородных сто лет не нужен, — фыркнула Каттэйла, — пока Тааркэйд и Леннара слушаются, Совет их в обиду не даст. Дворян устраивают прирученные монархи. Ну и народ ведь тоже в узде держать надо, традиции блюсти. На троне должен быть король — нате вам и короля, и королеву. Все с виду чин чином, а что на троне сидит пара консортов — народу в общем-то невдомек.