— Ловко это у тебя получается. Кто показал?
— Сам придумал.
— Брешешь?
— Нет. Само в голову пришло.
Последнее было сказано больше для подошедшей Машки. Гнат тоже её заметил, широко улыбнулся, развёл руки в стороны.
— Болтушка! Иди ко мне, родная.
Сестрёнка подлетела со всех ног и, подпрыгнув, повисла на шее. Похоже, оба очень рады встрече. Когда устали обниматься, и малая отцепилась, брательник достал из-за пазухи леденец на палочке и, посмеиваясь, ей вручил. Ох, рожица-то какая довольная, даа… совсем ещё дитё. Не сильно ли я её работой загружаю?
Ха… Маша и медведь, почти один в один как в мультике. Ооо… затараторила, как пулемёт, перескакивая с одного на другое: как мы тут живём хорошо, как много вкусностей, и при этом не забывала облизывать подарочек. Взяла Гната за руку и повела показывать нашу стройку века. Хозяйка медной горы, блин. Хорошо Софы ещё нет. Та бы сразу приструнила это чудо.
Посидел, дождался конца экскурсии. Знахарка как раз пришла. Сестрёнка сразу юркнула в землянку и сделала вид занятой поварихи, ужин скоро. Брат церемонно поздоровался с нашим начальством и опять подсел ко мне. Босс оглядела нас орлиным взором и ушла в дом.
— Машка говорит, ты всё сделал?!
Язык оторвать этой пигалице надо, ведь просил же! Гнат, заметив мою кислую гримасу, продолжил:
— Ты её не ругай, от меня вам зла не будет.
— Да ладно. Решил — мала землянка для нашей компании. Вот и…
— Молодец! А нас чё о помощи не попросил, мы бы с Фёдором подсобили.
Хм… откуда мне, спрашивается, знать было?
— Не пойму, что у тебя вышло: дом не дом, сарай не сарай. Сделано кое-как, хорошо если до весны простоит. Сразу видно, пацан делал.
Ну блин… порадовал. Я тут два месяца корячился, гордился собой, а пришёл братец и опустил ниже плинтуса.
— Так плохо?
Он рассмеялся и хлопнул меня по спине. Уу… слон, чёрт тебя возьми!
— Для тебя это неплохо, если думашш дальше здесь жить. Следущим летом домишко путём сложишь.
— А если уйти на будущий год надумаю?
Гнат внимательно посмотрел, двумя быстрыми взмахами растрепал мне волосы. И спросил:
— Машка-то как?
— А ты как думаешь?
— Без Софьи Марковны пропадёте.
— Ну, куда мы без неё, с собой возьмём.
Он ещё задумчиво покивал головой, не глядя на меня. Встал и протянул мне руку.
— Ну, прошевай! Жду завтра к обеду. Удачи вам.
— Спасибо!
Да… такому человеку не зазорно руку пожать. Ничего у меня старший братишка! Приятно узнать, что в семье есть умные адекватные люди.
После ужина предложил сестрёнке прогуляться со мной в деревню, сам-то я ни черта там не знаю. Успокоил насчет родителей — не столкнёмся. Знахарка заинтересовалась, зачем это меня туда понесло. Врать не хотелось, пришлось всё рассказать о конфликте с Фёдором и о предложении помириться. Машуля удивлённо на меня вытаращилась, а Софа камнедробилкой прошлась по моим умственным способностям. Столько всего выдала, у меня уши покраснели и в трубочку свернулись. Потом шуганула малую, козу в сарай загонять. И уже наедине продолжила:
— Мишка, ты что творишь? Иль у вас там так с роднёй принято поступать?
— Софа, успокойся, ничего страшного не произошло.
— Ничего страшного, говоришь? Избить брата батогом — не страшное?
— Ну если тебе будет так легче, в следующий раз подставлю свою голову. Пусть меня мудохают, начнешь опять лечить, жалеть, ругать не будешь. Такой расклад тебя устроит?
— Дурак! Не надо было вообще драку затевать.
Я начал заводиться.
— Да не начинал я драки, пойми ты! Драки вообще не избежать было. Теперь понимаю — на торге я слишком жестко отшил Фёдора. После этого он постоянно искал случая со мной поквитаться. Вспомни, как ты его выгнала. Зачем, думаешь, он приходил? Правильно, со мной встречи искал. Вот в воскресенье и подловил на свою голову.
— Неужели нельзя было извиниться и разойтись миром?
Устало на неё посмотрев, ответил:
— Поверь, Софочка, кто-нибудь непременно бы с синяками ушёл — или я, или они.
Она, похоже, поняла, но продолжала напирать.
— Но палкой-то зачем?
— Соф, я без палки и с одним-то не справлюсь, а их двое было.
— И оба с кулаками лезли?
— Лезли, лезли. Поверь. Зато сейчас есть прекрасная возможность помириться и всё забыть.
— Ладно. Тебя этот случай хоть чему-нибудь научил?
— Да.
— Прошу тебя впредь внимательно следить за своими словами. Лучше промолчи лишний раз.
— Буду стараться.
Я покорно покивал головой.
А утром выпал первый снег. Красота! Холодные затяжные дожди, периодически идущие последние три недели, малость задолбали. Охотиться в такую погоду отвратительно, брёвна пилить противно. А если учесть, что резиновой одежды и обуви здесь нет (кожаные сапоги и плащ промокают за полдня), можно понять мою радость. Сейчас и живность должна повылазить, хорошая охота будет. Давно пора, а то все запасы копчёностей подъели.
В деревню мы пришли за полчаса до обеда. Поведение сестрёнки тут сильно отличалось от поведения в деревне Ходока. Там она была как рыба в воде, а тут вела себя немного скованно, на приветствия встречных отвечала сдержанно. Правда, не забывала мне заранее про всех рассказывать. Наверно, это из-за того, что многие знают нашу судьбинушку и, бывает, дразнят. Надо признать, выглядит поселение грязновато и запущенно. Все другие, виденные мной в этом времени, получше смотрелись. Дом отчима стоял почти в самом центре.
Гнат уже у ворот ждёт, улыбается.
— Проходите, проходите, гости дорогие.
Хм… ну да, мы ж теперь не хозяева, а гости. Сестрёнка опять повисла на шее, давно не виделись, блин. Меня тоже обняли.
— Машка, ты в доме всё знаешь, давай на стол накрывай. А мы с Мишкой пока о мужском поговорим.
— Знаю я ваши разговоры, — выдала эта мелочь и с гордым видом ушла.
Я хмыкнул. Гнат покачал головой.
— Ты её там не балуй.
— За это не волнуйся, ты больше балуешь.
— Ну а как с ней иначе, малая ж совсем. Тебя ведь тоже баловал. Да и Федька то яйца, то пирожки вам на сеновал таскал, за что от тятьки по мордасам не раз получал. Сколько я дурню говорил, задами пробираться надо, а он всё через двор бегал.
Мдя… что-то многовато ляпов, Саша, от незнания обстановки… хм… и "этого святого человека… со всеми удобствами" ты палкой тыкал!
— Где он сейчас-то?
— Конюшню убирает, уже закончить должен.
— Знает о моём приходе?
— Да знает, знает.
— И как?
— Хех, как. Зол очень, шибко ты его отходил.
— А не надо было вдвоём на одного лезть. Приятель-то его, Панкрат, заходил?
— Заходил, кха… дал я ему разок по шее, чтоб в дела родни не встревал. Ааа…, - он махнул рукой, — такой же дурак, как и наш. Если с Федором замиритесь, не станет досаждать.
Воо… мне это и надо! Прикидывая и так, и эдак варианты развития конфликта, понял, что без примирения или хотя бы вооружённого нейтралитета мы потеряем бобров и золотую жилу. Даже если не будут больше нападать, то начнут делать пакости. Следить, силки портить, а потом и на волчий ручей выйдут.
Мдаа… Вот только как теперь мир наладить? Сказать: "Извини, братан, настроение с утра плохое было, а тут ещё вы с глупыми предъявами приперлись"? Ха, нее… такое не прокатит. Что может его успокоить? Как вариант, если мне рожу набьёт. Только… это помогло бы тогда в лесу, а сейчас, боюсь, мне подобное счастье не пережить.
А ещё? Ну, можно подарком каким-нибудь откупиться. Хм… а вот это хорошая мысля. У меня с собой три ножа и револьвер. "Лефоше" ему жирноват и ни к чему, а от ножа, думаю, он вряд ли откажется.
Угу, метательные не подходят, значит, дарим засапожник. Эхх… хороший ножичек, жалко, конечно. Блин, Саша, не будь жмотом! Когда ты железо для пользы дела жалел?! Тем более, у тебя дома ещё один лежит. Так… чехол для него он сам сошьёт, ему же приятней будет. Ещё не забыть рожу повиноватее сделать и прощения просить сразу за торг и драку.
Брат обратил внимание на мою новую зимнюю одежду, похвалил. А узнав, что всё куплено на заработанные мной деньги, лишь хмыкнул.
Наконец из конюшни вышел предмет наших ожиданий, запер ворота, обернулся и, увидев нас, замер.
— Фёдор, иди сюда, поговорить надо.
Он понуро к нам подтянулся, смотрит в землю, на скулах желваки играют.
— Так, браты, неладно промеж нас. И в этом виноваты вы, — начал Гнат. — Такого не должно быть. Если меж собой лаяться будем, никто с нами считаться не станет, — он тыкнул среднего пальцем в грудь. — Я тебя уже спрашивал, и ты мне ответ дал, но теперь скажи брату свому, за что ты с приятелем побить его решил?
— Да какой он мне брат? Как у ведьмы поселился, всё уважение забыл. Я на торгу о малости просил, а он меня как шавку подзаборную отринул.
О, как прорвало! Чёрт, неужели я так сильно по его самолюбию в Устьянском прошёлся?
— Ты сказывай не про торг, а про драку.
— Да не думал я драться! Хотел по шее дать да носом по земле повозить, чтоб старших уважал.
— А Панкрат чё влез?
— Это ты его спроси, чё он на Панкрата как бешеный кинулся.
Я опешил.
— А чего ж он тогда ко мне с кулаками бежал?
— Может, и бежал, тока если б ты батогом не огрел, в свару меж братьёв не полез бы.
Ага, я ещё и виноватый остался. Откуда мне было знать, влезет он иль нет? Вот… блин.
— Что в ответку скажешь? — старший положил мне руку на плечо.
Чёрт, в голове раздрай, вывели всё же меня из себя. Гнат, похоже, ждёт начала извинений. Бляха-муха, с чего начать-то? Рука, лежащая на плече, слегка сжалась.
— Брат прав, виноват я на торге был, — тяжелый вздох вырвался сам собой. — За то прошу прощения. А за драку вины не чую, не я начал её. Но за то, что побил, тоже прошу меня простить и… за то, что наговорил там всякое.
Старший повернулся к Фёдору.
— Что ответишь?
Воротит физиономию, явно прощать не хочет. Гнат, конечно, из него прощение сейчас выдавит, но злость останется, а этого нам не нужно. Значит, пришло время отдариваться.
— Чтоб на меня не держали зла, хочу сделать подношение за кровь брата.
Кажется, удивил обоих. А когда торжественно протянул нож, Фёдор только глазами захлопал и взял, даже не задумываясь. Ясное дело: вещичка дорогая, сам он такую ещё долго не смог бы купить. Минуту стоял в обалдении и разглядывал, пока старшой не кашлянул, напоминая о разговоре.
— Ааа… даа… принимаю извинения, прости и ты меня, братко, если чё не так.
— Прощаю.
Гнат с облегчением вздохнул, видать, всё же переживал за исход дела.
— Ну вот и хорошо, браты. Мы должны друг за дружку держаться. Пожмите руки и айда трапезничать.
Обед удался на славу, все были довольны. Средний с глуповатой улыбкой на подарок, лежащий рядом, косился. Старший усмехался, глядя на него. А Машка смотрела на нас, как на малых детей. Мол, мужчины, что с них взять, какой-то фигнёй вечно заняты.
В целом, дальнейший денёк прошёл нормально. Рассказали, как живём, как я в Канск "сгонял". Хотя чего там о поездке рассказывать — пыль, грязь, вот сбитень, правда, вкусный на базаре, а ещё арестантов видел. Сам не заметил, как два часа проболтал. Расспросили об отношениях отца с матерью, вроде дела неплохо идут. Даже в церковь сегодня поехали, так сказать, для освящения и благословения семьи. Питаются теперь из одного горшка.