Решение всегда можно найти. Уголком глаза Росс подметил, что к нему приближается анестезиолог Томми Пирмен – толстый, потный, бесформенный.
– В воскресенье пришел вторым в своем классе; я тебе рассказывал?
– Не знал, что ты ходишь в воскресную школу, – заметил Росс.
– Ха‑ха! На моем «бентли».
– Ах да, на твоем «бентли». – Росс отчетливо представил своего анестезиолога в зеленом «бентли» выпуска 1930 года. Однажды Пирмен приехал к ним в этой машине на воскресный обед. На нем был кожаный шлем и очки, как будто он собирался предложить себя на роль Жабы‑автомобилиста.
– Гонка по пересеченной местности. Рассказывал я тебе или нет?
Росс кивнул, записывая важные подробности операции.
Как ребенок, жаждущий внимания, Пирмен продолжал:
– Гонка в Прескотт‑Хилл – там находится клуб владельцев «бугатти». Открытые состязания, для всех видов старинных спортивных и гоночных машин.
– Томми, почему ты не пришел первым? Всегда нужно стараться прийти первым.
– Я поехал не ради победы, а ради развлечения, – оправдывался анестезиолог.
– Развлечение – это прийти первым. – Росс закончил писать и передал записи второй сестре, чтобы та занесла их в компьютер. – А раз ты пришел вторым, то и радоваться нечему.
Его прервал стажер:
– Мистер Рансом, фотограф спрашивает, нужна ли она на следующей операции.
Росс часто снимал результат своих операций; лучшие снимки он размещал на своем веб‑сайте.
– Миссис Рейнолд? – уточнил он. – Она следующая; нам предстоит довольно интересная работа на ее челюсти. Да, фотографии мне понадобятся. – Он положил руку на плечо анестезиолога и подтолкнул его к выходу. – Томми, можно тебя на пару слов?
Когда они с Пирменом вышли за дверь, Росс сказал:
– В сентябре я должен выступать в Праге, на Всемирной конференции пластических хирургов. – Он понизил голос, так как мимо проходила медсестра. – Буду делать доклад о микроциркуляции; мне нужно немного расцветить его. Ты в курсе всех современных достижений; разбираешься в них не хуже, чем в старых машинах, верно?
Анестезиолог неуверенно кивнул.
– Мне нужно как‑то протащить в доклад нанотехнологии. Знаешь, что это такое?
– Миниатюрные роботы.
– Вот именно. Раскопаешь что‑нибудь для меня?
– Я нарыл тебе массу сведений по болезни Лендта; все данные по коктейлю, который используют на фирме «Молу‑Орелан», по результатам второй стадии испытаний.
– Ну и?..
– Через год после начала приема в живых остались всего тридцать пять процентов.
Росс взволнованно сжал плечо друга:
– Тридцать пять процентов?!
Пирмен закатил глаза, что означало утверждение.
– Отличная новость, Томми!
– Я бы не назвал ее «отличной». Шестьдесят пять процентов людей с данным заболеванием умирают в течение двенадцати месяцев. Из тех, кто не получает лекарство, умирают восемьдесят процентов. Не слишком‑то радует. По‑моему, тридцать пять процентов выживших – не такая уж большая цифра.
– Это великолепно, Томми! Только что спасения не было вообще, а теперь выживают тридцать пять процентов! Спасибо. – Оставив анестезиолога в коридоре, он поспешил к себе в кабинет, закрыл дверь и позвонил Джулсу Риттерману.
– Росс! А я как раз собирался тебе звонить, – сказал Риттерман.
– Я только что узнал результаты второй фазы клинических испытаний лекарства на «Молу‑Орелан».
– Я собирался рассказать тебе то же самое.
– Я собирался рассказать тебе то же самое. Данные не блестящие, но наблюдается некоторый прогресс.
– Джулс, ты должен записать ее на третью фазу испытаний, немедленно, сейчас же! Задействуй все свои связи!
– Постараюсь. – В голосе Риттермана слышалось сомнение. – Но ведь всего тридцать пять процентов – против двадцати пяти у той группы, что получала плацебо! Всего десять процентов разницы. И потом, как я тебе и говорил, мы никак не сможем выяснить, что будет получать Вера – само лекарство или плацебо. Шансы пятьдесят на пятьдесят.
Казалось, Росс не слышит предостережения.
– Вера крепкая; она сильная женщина, и у нее правильное душевное состояние. Вот что самое главное, остальное несущественно. Все получится, Джулс. Я знаю.
В 10.05 объект снова набрала номер (скорее всего, тот же самый). Продолжение расшифровки:
«Извини, мы въехали в туннель. Это (неразборчиво) плохое… (15 секунд звуки заглушались встречным поездом.) Там же, где в пятницу? Я тоже… Пока».
10.07. Объект предъявила билет кондуктору. Они не разговаривали.
10.10. Объект купила кофе у разносчика. Остаток пути читала газету «Дейли мейл». Не общалась и не пересекалась с другими лицами.
10.32. Деятельность. Прибытие на вокзал Виктория. Объект сошла с поезда, вышла в сторону Букингем‑Пэлас‑роуд и встретилась с мужчиной (на вид сорок пять лет, американский акцент, рост примерно метр восемьдесят, худощавого телосложения, вьющиеся седеющие волосы). Предварительно опознан по изображениям на веб‑сайте как доктор Оливер Кэбот; необходимо окончательное подтверждение. См. Приложение 1.1 – фотографии. Оливер Кэбот ждал ее в темно‑синем «джипе‑чероки», регистрационный номер Р321 MDF (официально машина числится за Центром нетрадиционной медицины Кэбота). Расшифровка записи их разговора, сделанной с помощью направленного микрофона (НМ):
«Д‑р ОК. Вера, привет! Здорово, что выбралась. Рад тебя видеть.
ВР. И я тоже рада. Только зачем ты опять приехал меня встречать?
Д‑р ОК. Я сам захотел. Ясно?
ВР. (Ответ неразборчив, заглушался проезжающим транспортом.)»
Объект и Кэбот сели в «джип‑чероки». Кэбот на месте водителя. Аудиосвязь прервалась.
10.37. Деятельность. «Джип‑чероки» отъехал от Букингем‑Пэлас‑роуд. Слежение продолжалось на такси. «Джип‑чероки» направился на север Лондона. Время в пути – 43 минуты. Остановился у Центра нетрадиционной медицины Кэбота (Чепел‑Хилл, Уинчмор‑Хилл, Лондон, NW133 BD).
11.25. Деятельность. Объект и Кэбот вышли из джипа и вошли в Центр нетрадиционной медицины Кэбота. Наблюдатель не смог подойти достаточно близко для ведения аудиозаписи.
11.28. На днище «джипа‑чероки» установлен магнитный передатчик‑транспондер.