— Согласны вы рискнуть на пресс-конференцию?
— Вам решать. Моё дело — устроить всё, как надо.
— Мммм… Тогда я, пожалуй, склонен рискнуть. Конечно, с вопросами в письменном виде. Но ответы Билла я прежде проверю сам.
— Отлично. А если найдёте возможность дать их мне минут за десять до начала, то вовсе проблем никаких. Запоминаю я быстро.
Клифтон пристально меня разглядывал.
— Не сомневаюсь, шеф. Хорошо. Пенни передаст вам ответы сразу после церемонии. Тогда вы сможете удалиться в мужскую комнату, и спокойно всё просмотреть.
— Договорились.
— Ну и отлично. Ох, скажу я вам; насколько лучше я себя почувствовал, увидев вас! Чем-нибудь ещё могу вам помочь?
— Пожалуй, всё, Родж. Хотя… О немслышно что-нибудь?
— Э-э… И да и нет. Он — в Годдард-Сити, в этом мы уверены. Его не могли вывезти с Марса, или хотя бы из города. Мы перекрыли все лазейки; им просто не удалось бы проскользнуть.
— Да, но Годдард-Сити — городишко небольшой? Наверняка не больше сотни тысяч? Так что ж вам мешает…
— Мешает то, что мы не можем пока объявить о похищении. Едва кончится обряд усыновления, уберём вас с глаз долой и объявим — будто всё произошло лишь сейчас. И вот тогда — заставим их по винтику город разобрать! Конечно, городская верхушка — все ставленники Партии Человечества, но после церемонии они вынуждены будут с нами сотрудничать. И сотрудничество будет таким искренним, какое вам и не снилось. Они уж постараются найти его,пока не налетело всё Гнездо Кккахграла и не устроило на месте города поле под эту свою кукурузу — не помню, как называется.
— Да-а… Похоже, обычаи и психологию марсиан мне ещё зубрить и зубрить.
— Как и всем нам.
— Родж… э-э… А почему вы уверены, что он до сих пор жив? Почему бы им — чтоб не рисковать понапрасну — просто не убить его?
Меня вдруг замутило — вспомнил, как, оказывается, просто избавиться от тела, если убийца — человек бывалый и не боится крови…
— Да, понимаю вас. Но это тоже связано с марсианскими понятиями о «приличиях» (Родж воспользовался марсианским словом). Смерть, пожалуй, единственная уважительная причина невыполнения обязательств. И если Бонфорта убьют, Гнездо Кккаха усыновит его посмертно — и после в полном составе, а возможно, вместе со всеми семействами Марса, задастся целью отомстить. Уверяю вас, они даже и не почешутся, вымри всё человечество, или будь оно уничтожено! Но если убьют одного, чтобы он не смог пройти обряда усыновления — тут уж совсем другой коленкор! Это становится вопросом обязанностей и приличий, а на подобные вещи марсиане реагируют просто автоматически; иногда это здорово напоминает инстинкт! Шучу, конечно, но то, что они порой выделывают, иначе как дьявольщиной не назовёшь.
Нахмурившись, он добавил:
— Временами я сожалею, что не остался в своём родном Суссексе.
Корабельная сирена прервала нашу беседу и заставила разойтись по компенсаторам. Дэк устроил всё по первому классу — катер из Годдард-Сити уже ждал, когда мы перейдём в свободный полёт. Впятером мы отправились вниз, заняв все пассажирские места в катере. Сделано это было потому, что резидент-комиссар изъявил намерение встретить меня, поднявшись на борт. Удержало его лишь сообщение Дэка, что все свободные места заняты.
Я пытался получше рассмотреть Марс: до этого я видел его лишь мельком из контрольной рубки «Тома Пейна». Но туристского любопытства особенно проявлять не следовало — ведь до этого «я» много раз посещал планету. Разглядеть мне так ничего и не удалось. Вначале пилот закрыл при развороте обзор, а когда, уже в атмосфере, мы перешли в планирующий полёт, я провозился с кислородной маской.
Эти мерзкие маски марсианского образца чуть не положили конец всей затее. Я ни разу не имел с ними дела, а Дэк впопыхах не подумал, что простая кислородная маска может создать такую кучу проблем. Космическим скафандром и аквалангом мне уже доводилось пользоваться, думал, и здесь то же самое. Чёрта с два. Любимая модель Бонфорта — «Лёгкое дыханье», изделие компании Мицубиси — оставляла рот свободным, подавая кислород из зарядного устройства на спине прямо в носовой зажим. Что и говорить, отличный аппарат! Если к нему привыкнуть. Хотите, можете в нём есть, пить, болтать и всё такое. Но я скорей позволил бы дантисту запустить мне в рот обе руки!
Сложность состояла в том, что постоянно приходилось контролировать движения губ, языка и лицевых мускулов. Иначе, вместо, скажем, приветствия окружающие услышат от вас прекрасную имитацию кипящего чайника. А всё оттого, что эта чёртова штука работает на разности давлений. К счастью моему, пилот сразу же установил в катере марсианское давление, всем пришлось надеть маски, и я получил около двадцати минут на репетицию. Тем не менее уже через несколько минут у меня возникло жгучее желание сплясать на этой дурацкой маске джигу и растоптать её ко всем чертям. Тогда я принялся убеждать себя, что тысячи раз пользовался этой дрянью, что она для меня привычнее зубной щётки — и в конце концов убедил.
Дэк, как вы помните, избавил меня от бесед с резидент-комиссаром в космосе. Увы, на Марсе он не мог сделать того же — резидент-комиссар встречал катер на космодроме. Но время поджимало, пора было ехать в город, и от общения с другими людьми я был избавлен. И весьма странную вещь я вдруг ощутил: среди марсиан дышалось куда свободнее, чем среди своих земляков.
Но ещё более странно было — оказаться на Марсе.
5
Резидент-комиссар Бутройд, как и весь его персонал, был ставленником Партии Человечества. Здесь к ней не принадлежали разве что наёмные техники-смотрители из гражданских. Однако Дэк заявил, что поставит шестьдесят против сорока за непричастность Бутройда к похищению. Он считал комиссара честным, хотя и туповатым. По этой же причине ни Дэк, ни Клифтон не верили в причастность к похищению премьер-министра Кироги. Похищение они приписывали подпольной террористической группировке, примыкающей к Партии Человечества и называющей себя Людьми Дела. А уж она-то, тесней некуда связана с кое-какими деятелями из деловых кругов, которые завсегда не прочь набить свой карман потуже.
Сам же я между деловым человеком и человеком Дела особой разницы не ощущал.
Но стоило нам приземлиться, произошло нечто такое, что заставило меня усомниться: а так ли уж старина Бутройд туп и честен, как полагает Дэк? Мелочь, конечно, но из тех, что способны свести на нет любое перевоплощение. Раз уж я имел статус Весьма Важного Гостя, резидент-комиссар вышел встречать меня лично, но так как в данный момент я был лишь рядовым членом Великой Ассамблеи без всяких там официальных постов и путешествовал частным образом, никаких особых почестей мне не полагалось. Бутройд встречал меня лишь со своим заместителем, да девчушкой лет пятнадцати.
Я знал его по фотоснимкам, да ещё Пенни и Родж рассказывали о нём то немногое, что знали. Я подал комиссару руку, поинтересовался, что с его синуситом, поблагодарил за приятное времяпрепровождение в прошлый мой приезд; побеседовал с его замом в той известной манере «как мужчина с мужчиной», в которой Бонфорт был весьма силён, а затем обратился к юной леди. Я знал, что какие-то дети у Бутройда есть и среди них — дочь, и это, судя по возрасту, наверняка она. Но ни я, ни Родж с Пенни не знали, встречался я с ней уже или нет.
Однако в этом помог сам Бутройд:
— Вы ещё не знакомы — это Дейдри, моя дочь. Прямо-таки заставила взять её с собой!
В записях, по которым я изучал роль, не было ничего о том, как Бонфорт обращается с маленькими детьми, а потому следовало, не мудрствуя лукаво, быть Бонфортом — вдовцом за пятьдесят, без детей или хотя бы племянников. И уж тем более — без опыта общения с девочками-подростками. Зато с богатейшим опытом общения со взрослыми любых мастей! И потому я повёл себя так, будто она по крайней мере раза в два старше, чем есть, даже поцеловал ей руку. Щёки её ярко вспыхнули, но девочка была весьма польщена.
Бутройд снисходительно поглядел на неё:
— Ну, что ж ты? Спроси, не стесняйся. Другого раза может не быть!
Она совсем раскраснелась и пролепетала:
— Сэр… Нельзя ли попросить ваш автограф? Девочки в нашей школе все собирают… У меня даже мистера Кироги есть… Если вас не затруднит… Я очень хотела бы ваш.
На свет божий появился небольшой блокнот, прятавшийся до этого за её спиной. Тут я отчётливо ощутил себя водителем вертолёта, у которого потребовали права, а они дома, в других штанах. Роль-то я изучал прилежно, однако кто мог знать, что придётся подделывать подпись?! А-а, п-провались ты, невозможно же заучить всё за два с половиной дня!
Но Бонфорт просто не мог отказать в подобной ерунде, а я был Бонфортом, не забывайте. Весело улыбнувшись, я спросил:
— Значит, у вас есть даже мистер Кирога?
— Да, сэр…
— Только подпись?
— Да. И ещё он приписал: С наилучшими пожеланиями.
Я подмигнул Бутройду:
— Видали, а?! С наилучшими пожеланиями!Юным леди я, меньше, чем с любовью,никогда не пишу! Мы с вами, мисс, знаете, что сделаем…
Взяв у неё блокнот, я осмотрел его. Дэк, нервничая, напомнил:
— Шеф, время!
— Не беспокойтесь, капитан, — сказал я, не оборачиваясь, — все марсиане на свете могут подождать, пока не будет исполнено желание юной леди. — Я передал блокнот Пенни. — Запишите размеры, а потом напомните мне послать фото, которое сюда подойдёт, — и с автографом, разумеется.
— Слушаю, мистер Бонфорт.
— Устроит вас это, мисс Дейдри?
— У-р-раа! Ещё бы!
— И прекрасно. Очень рад знакомству. Ну что ж, капитан, в путь? Господин комиссар, вон та машина — не наша?
— Ваша, мистер Бонфорт. — Комиссар, недовольно морщась, покачал головой. — Похоже, вы обратили в свою экспансионистскую ересь члена моей семьи. Охота с полным снаряжением, а? Подсадные утки, и всё такое?
— Урок, урок вам, ха-ха! Не берите с собой дочерей в дурные компании! Верно, мисс Дейдри? — Я пожал ему на прощанье руку. — Рад был видеть вас, господин комиссар. Спасибо за встречу: нам пора!
— Да, конечно. Рад был вас видеть.
— Спасибо, мистер Бонфорт!
— Вамспасибо, дорогая мисс!
Не торопясь, чтобы не показаться в стереозаписи суетливым или взволнованным, я направился к машине. Вокруг кишмя кишели фотографы, репортёры, операторы и прочие охотники до новостей. Билл удерживал их в стороне. Когда мы подошли, он, помахав нам, крикнул:
— Счастливо, шеф! — и вернулся к беседе. Родж, Дэк и Пенни сели со мной в машину. На поле толкалась целая толпа, не такая, конечно, как в земных портах, но всё-таки. После того, как Бутройд меня признал, на их счёт я не беспокоился — однако здесь наверняка были и те, кто точно знало подмене.
О них я постарался забыть. Сейчас они не могли причинить мне вреда, не засветившись.
Машина оказалась герметичным «Роллс-Аутлендером», но кислородной маски я, по примеру других, не снял. Я поместился справа, рядом — Родж и Пенни, а Дэку с его длинными ножищами досталось одно из откидных сидений. Водитель оглядел нас сквозь перегородку и нажал стартёр.
Родж вздохнул облегчённо:
— Фу-ты! Я уж было перепугался.
— А, не стоило того. Давайте теперь помолчим, хорошо? Хочу повторить речь.
Речь я и так знал на отлично, просто хотелось поглазеть на марсианские пейзажи. Машина шла по северному краю поля, мимо вереницы пакгаузов. Пока что глазеть можно было лишь на рекламы: «Вервайс Трейд Компани», «Диана Аутлайнз, Лтд.», «Три Планеты», «И. Г. Фарбениндустри»… Марсиан кругом было так же много, как и людей. Мы, кроты, считаем марсиан медлительнее улиток, и справедливо: таковы они в гостях, земное притяжение для них тяжеловато. Не то на Марсе — уж здесь они на своих «подошвах» скользят легче, чем камешки по воде!